Закат Человечества (СИ)

— Волк, давай сюда второго. 
На что по интерфейсу пришёл скупой ответ: 
Нет второго, закончился. 
Второй и впрямь “закончился”. Обломок, брошенный Дедом и угодивший в голову мародёру в самом начале стычки, на территории двухярусного зала, всё же свёл того в могилу. Пульс у окровавленного человека, не прощупывался. 
— Придётся тащить по очереди. Задачка предстоит хоть стой, хоть падай. За*бёмся в усмерть. 
Волку на такой ответ возразить было нечего. На сердце и впрямь становилось тяжко от одной мысли о том, в какую даль им придётся тащиться и насколько рискованным будет их путь. 
Выйдем через станцию. Пойду первым. 
Борода, прочитав сообщение Волка повернулся к хлопающему глазами пленнику, который так и не поднялся с колен и отвесил ему хороший пинок: 
— Вставай давай, не сможешь тащить, станешь бесполезен. Что в таком случае случится, объяснять нужно? 
Рыжий понятия не имел кто перед ним и как связан с Дедом, но в такой, практически боевой обстановке, было не до сантиментов. 
Пинок подействовал, кавказец начал что-то лепетать заплетающимся языком, но стимулятор ещё не до конца вернул ему подвижность и поэтому разобрать о чём скулит пленник не получалось. 
— Топай вперёд, ну! 
Носильщик из него был аховый. Ноги дрожали и шатало из стороны в сторону, но Борода всё равно считал идею Волка здравой. Если убивать всех подряд без разбора, в этом мире вообще кроме дерьма ничего не останется. 
Носилки оказались коротковаты, ноги Деда пониже колен свободно болтались в воздухе, но приходилось довольствоваться тем, что было в наличии. При этом пленного лишили и маски, и каких-либо средств для визуального контроля местности. Из-за чего постепенно овладевающий своим телом парень кавказской наружности, постоянно спотыкался и едва не падал. 
Волк пропал из поля зрения Бороды, но не исчез из радиуса действия связи биотического блока. Просто ушёл вперёд, проверяя маршрут. А рыжий старатель всё шёл и шёл, стараясь не думать о занемевших кистях, которые начинало ломить уже через несколько минут подобной физической нагрузки. 
Кабель был толстым, но всё же оставался кабелем. Диаметр примерно шести, тире восьми сантиметров, всё же не делал его монолитной, не гнущейся палкой. Мало того, сам кабель весил не мало, а вместе с весом старателя так и вообще казался вполне себе серьёзной ношей. 
Норовя выломать кисти и выскользнуть, он заставлял рыжего, поминать себя последними словами за то, что не догадался обмотать его скользкую поверхность чем-нибудь менее скользким. 
— Э ребята, зачем мучаете? Я вам плохого не делал! 
Пока дошли до выхода из станции, пленный раздуплился и начал вполне сносно трепать языком. На что Борода отреагировал рыком: 
— Мучиться начнёшь если пасть не захлопнешь, шевели поршнями! 
Волк ждал их у кособокой арки, потрескавшейся от сдвига породы. Бывший снайпер штурмовой пехоты, стоял на одном колене, защищённом наколенником, и вглядывался в темноту рассечённой светом аварийных ламп улицы. 
Я за то, чтобы дать нашему незнакомцу комплекс визуального наблюдения. Если он оступиться и сломает ногу в какой-нибудь трещине, нам придётся тащить Деда не по очереди, а вдвоём. 
Борода на это отреагировал звуком “трпррру” и остановился, аккуратно опуская носилки на землю. Обращаясь к пленнику, он громким шёпотом сказал: 
— Опускай давай, и сам дух переведи, уронишь, башку тебе отшибу. 
Пленный возражать не стал, ещё после первого пинка прекрасно понял, что рыжий скор на расправу. Волк к тому времени уже выудил из рюкзака прибор визуального контроля и поднявшись подошёл к сидящему на коленях парню, одновременно присылая тому приглашение на вступление в группу. А тот, понимая, что выбора у него нет, его принял. 
Давай сменю тебя Борода, двигай вперёд. 
Рыжий кивнул и ушёл за арку, а Волк взялся за свои концы кабеля. Теперь между пленником и старателями установилась прочная связь, чем тот не преминул воспользоваться: 
Не убивайте ребята. Я плохого ничего не делал, ваш человек сам на нас нападал. Стрелял в Азамата, убил наших ребят. Руки хотя бы отпустите, не чувствую их совсем. 
 
Чеченец ничего ему не ответил, хотя в его душе шевельнулось сочувствие. Он редко встречал земляков с кавказского округа здесь, в Приморьеве. А если и встречал, эти встречи происходили мельком, без общения, и было бы ложью говорить о том, что Борз не соскучился по обычному землячеству и разговорам на родном, чеченском языке. 
Вот только Дед не сам себе в задницу выстрелил.
Вряд ли пленный был чеченцем, тем не менее его роль в противостоянии с Дедом, до конца была не ясна. В тоннелях случалось всякое и вполне возможно этот молодой парень вообще не при чём. По крайней мере пока у Волка не было возможности получить подробные слепки памяти. Дед всё ещё был в беспамятстве, а запросы к его ИскИну в таком состоянии были чреваты повышенной нагрузкой и вредом для мозга носителя. Конечно при желании снайпер мог получить слепок памяти чтобы проанализировать его и разобраться в произошедшем, но времени на это просто не было, как и желания загружать вычислительные мощности мозга своего напарника. 
Терпи, мы не шайтаны, по возможности не убиваем. 
Принимая мягкость Волка по отношению к нему за слабость, пленный продолжил засорять эфир биотического блока причитанием: 
Если не отморозки зачем руки привязали? Развяжите, я сам понесу. Кисти болят совсем. Не чувствую уже. 
Рыжий немедленно ощетинился раздражённой, не сулящей ничего хорошего речью: 
Ещё одно слово и они будут не просто привязаны, но и сломаны. Сознание под стимулятором ты не потеряешь, так что ощущения будут превосходными, усёк? 
Пленный “усёк” и на канале группового интерфейса воцарилась тишина. Следуя по тоннелю, Волк понимал, что им невероятно везёт. Большая часть изменённых ушла, покинула ближайшие отнорки и щели. Причиной тому был шум схватки, при штурме мусороперерабатывающего завода. Стрельба и взрывы пробудили проклятых тварей, увлекая чудовищ в сторону отгремевшего сражения и это играло старателям на руку. 
Низинные улицы хранили молчание. 
Шурша мусором под подошвами берцев, пробираясь через груды битого камня и бетонных обломков, группа вышла к памятной аварийной переборке, у которой этим же днём разделилась с парой старателей, отцом и сыном. 
Тех уже не было на месте, установили рацию и смылись. Где именно поставили передатчик непонятно, но Волку не было до этого никакого дела. Его работа была выполнена, Дед был найден, а тело слишком устало чтобы оставить разуму силы для ненужного любопытства. 
Пока шли вымотались ужасно, причём пленный устал меньше рыжего и чеченца. В отличии от них он двигался на стимуляторе и не был отягощён целым валом имущества. Упал на колени, как только Борода объявил привал, и тут же заныл: 
— Рук не чувствую! Отвяжите бл* я рук не чувствую! 
Волк окинул его взглядом. По лицу молодого, грязного парня, градом тёк пот, но оно и понятно — откат. Будет ломать некоторое время, но не критично, до общины пленник точно дойдёт. Единственный выживший из противостоящего Деду отряда сидя на коленях раскачивался и стонал. По всему выходило, что рыжий и впрямь перетянул тому руки больше необходимого. Совесть Волка начинал точить червяк сомнений. Безоружный, сотрясаемый дурнотой и уставший, пленник не мог представлять серьёзной угрозы, а значит терпел муки совершенно зря. От створок до общины около часа ходу, от двух вооружённых и крепких мужиков ему просто не куда деться. 
Размышляя таким образом, он вытащил тесак из ножен и отправил сообщение: 
Под мою ответственность. Рыжий “подержи” нас. 
Борода к этому моменту забрался на насыпь, что примыкала к перекошенной многотонной створке и оттуда, сидя на широкой, бетонной балке, наблюдал за округой. На просьбу Волка он кивнул, и поправил оружие, показывая пленнику, что в случае любого подозрительного движения медлить не будет.