Осколки (СИ)

– В разжигании войны. У нее была найдена волшебная свирель, с помощью которой погиб принц Петер. Странно, что мне приходится сообщать тебе эту весть. Ведь именно твоя жена посодействовала поимке преступницы.
Если Сверр и испытал при этой новости какие-то эмоции, внешне это никак не проявилось. Лицо его осталось невозмутимым, лишь темная бровь слегка приподнялась, выражая легкую степень изумления. Роланд мысленно позавидовал выдержке некроманта – сам он едва держался, а пальцы, вцепившиеся в письмо короля, слегка подрагивали.
– Сомнительно, – продолжал Морелл бесстрастно, – что Мэлори настолько глупа, чтобы кусать руку, которая ее кормит.
С этим выводом Роланд был полностью согласен. Единственной преградой против происков Капитула для Лаверн всегда был Эридор, прикрывающий чародейку от нападок Атмунда, и разжигание войны Двуречья с Вайдделом явно не входило в интересы Лаверн.
Положим, она могла убить Петера, чтобы королевство вновь стало в ней нуждаться… если бы оно перестало. Но ведь сила Лаверн не только в том, чтобы разить пехоту и конницу смертельными словами. Она умеет питать источники, и эта способность в разы превышает военные заслуги. Пока ее дар способен возрождать кланы, она пригодится короне. К тому же Эридор четко дал понять, что уж в клане Роланда чародейке всегда рады. Если Лаверн выйдет за Роланда и родит ему сына, все нападки на нее прекратятся, и она сможет беспрепятственно искать свой источник, прикрытая защитой дома Огненного змея. Да и не подставилась бы она так, отправляясь на территорию Кэтленда с волшебной свирелью в дорожной сумке. Скорее оставила бы ее за надежными стенами Очага…
Коварная леди Морелл сговорилась с Атмундом в попытках погубить Лаверн, и за это Роланд еще больше ненавидел некроманта.
– Сомнения не идут ни в какое сравнение с фактами, Сверр, – отчеканил Атмунд, и глаза его опасно блеснули.
– Ты считаешь, она виновна.
Сверр не спрашивал – утверждал, и в этих его словах Роланду почудилась насмешка. И впервые по-настоящему понял, что Лаверн не зря опасалась верховных.
– Она виновна, – твердо ответил Атмунд, сверкнув глазами. – Ее казнь – дело времени. Ты прекрасно знаешь, насколько опасна она может быть. Насколько опасны существа вроде нее.
– Вот уж не ожидал, что потомок Руккона Заклинателя боится девчонки, – усмехнулся Сверр, и Роланд отметил, что на этот раз некроманту не удалось сдержать эмоции. Ярость проступила на его лице – лишь на миг, но и того хватило, чтобы Атмунд удивился. Вздернул темную бровь, склонил голову набок.
– Вот уж не думал, что Сверр Морелл станет рисковать всем ради девчонки, – не менее насмешливо парировал он. – Только не говори, что она и тебя подчинила. Не разочаровывай меня, мальчик.
“Она не подчинила, – мысленно возразил Роланд. – Она ему просто нужна. Нужна, чтобы усилить источник, с которым его безумный отец связал Лаверн. Для Сверра она – всего лишь вещь, как и для остальных. Слишком дорогая вещь, чтобы так просто отступиться…”
– Как ты верно выразился, Мэлори удерживала южные границы от притязаний степного отступника, – парировал Морелл. – Долго удерживала. И станет удерживать вечно, если понадобится. Ее можно подчинить, можно сдерживать, и я знаю, как. Разумно ли разбрасываться такими ценными ресурсами? Даже если предположить, что она виновна. Мэлори умеет питать источники, настраивать их. Не будет полезнее сохранить ей жизнь, даже если ее вина будет доказана? Жила Капитула, конечно, далека от разломов, однако и она истощается. К тому же… – Сверр сделал паузу, которая наверняка что-то значила, но Роланд не мог понять, что. – Король готов принять условия, которые окажутся для Капитула… приемлемыми.
– Приемлемым будет лишь магический костер.
– Или секреты Фредрека Морелла, надежно охраняемые в тайниках Клыка.
После этой фразы в зале наступила тишина, нарушаемая лишь треском истинного пламени, которое, не имея возможности вырваться, трепетало на промасленных головках факелов. И, видимо, чтобы разбавить эту тишину, Морелл добавил:
 
– В его дневниках находится много того, что Капитул сочтет весьма… интересным.
– Вот как… – Лицо верховного взрезала кривая усмешка. – Король предлагает мне дневники, принадлежащие тебе? Это странно, не находишь? Не то, что он предлагает – Эридор всегда брал нужное, не спрашивая. А то, что он вообще знает о них.
И Роланд интуитивно понял, что Морелл оступился.
– Но он и не знает, верно? За Мэлори просишь ты. Лично.
– Она нужна, – мрачно ответил Сверр, но под взглядом Атмунда не спасовал. – Мне и Бриггу. Чтобы исполнить задуманное.
О чем это он?
– Чтобы исполнить задуманное, вам не понадобится помощь, – возразил Атмунд. – Все и так случится.
– Жилы Вайддела станут сильнее, если Мэлори напитает их.
– Они станут сильнее, если девицы станут рожать вам! – вспылил Атмунд. – От тебя ждут наследника много лет, а ты что? Приходишь и клянчишь выдать тебе преступницу вместо того, чтобы пойти к жене и исполнить свой долг! Или надеешься на бастарда от… шлюхи? Так вот знай, этого бастарда Капитул не признает. Я могу понять Норберта, – продолжал Атмунд, обходя аскетичный зал и касаясь пальцем кованых светильников. Белое пламя откликалось на прикосновения верховного, льнуло к рукам, как сытый и верный пес. – Ему ее обещали. Эридор всегда умел раскидываться пустыми обещаниями, будь то женщины, власть, земли. – Он посмотрел на Роланда из-за плеча. – Восстановленные источники.
Этого взгляда Роланд не выдержал, отвернулся. Он чувствовал себя здесь бессильным – в стенах, блокирующих его магию, в помещении, полном огня, который его не слушался.
– Однако же Мэлори всегда была анархисткой. Оружием – да, и Капитул готов был терпеть ее, пока она обеспечивала мир в магическом сообществе. Но смерть принца Двуречья разрушила этот мир.
А казнь Лаверн восстановит. Капитул бросит ее, как кость, в зубы Августа, считая, что этой костью Двуречье удовлетворится.
– Норберты всегда славились своей несдержанностью, оттого и потеряли все. Почти все. Не так много осталось от былого могущества востока, и в этом винить они могу лишь себя. Но ты… – Атмунд покачал головой. – Ты вышел из грязи, Сверр. Напомнить тебе, насколько плачевным было твое положение до женитьбы на девчонке Бриггов? Напомнить, как лорды, присягнувшие твоему отцу на верность, обратили свой гнев против тебя после того, как ты убил единственного законного наследника Фредрека?
– На память не жалуюсь, – мрачно ответил Сверр.
– Ты получил земли от Эридора, но настоящую власть тебе предоставил Капитул. Именно он укрепил тебя на севере, сделал настоящим лордом-протектором. Тебя уважают, тебя боятся, с тобой считаются. Ты помогаешь вершить историю! И я покажу тебе, ради чего ты готов от всего этого отказаться.
Атмунд хлопнул в ладоши, массивные створки дверей распахнулись, впуская внутрь стражника. Одетый в красное рыцарь Капитула прочно носил на лице жесткую маску беспристрастности. Атмунд шепнул ему что-то на ухо, тот склонил голову в поклоне и вышел.
Какое-то время ничего не происходило.
Был зал, усиливающий гулкие шаги Атмунда. Воздух, наполненный его злостью, которую верховный пытался сдержать и не мог. Пламя, безразличное к Роланду. Безразличные же лики духов.
Пока не отворилась дверь, и огненный лорд не застыл от изумления.
Когда Лаверн ввели в зал, Роланд не сразу ее узнал. Измученная, грязная, одетая в бесформенное рванье, чародейка едва передвигалась, подволакивая левую ногу, поэтому рыцарю приходилось буквально тащить ее, удерживая за плечи. Скула Лаверн была свезена до крови, руки сковали антимагические наручи, а тонкую шею плотно обхватывал черный кожаный ошейник с большим черным камнем. Ошейник рабыни. Острое плечо магички торчало из широкого ворота, на котором застыли брызги бурой и уже высохшей крови. Нижняя часть лица Лаверн была скрыта под черной маской, блокирующей, по всей видимости, магию слова.
 
“Что они сделали с тобой?!” – с ужасом подумал Роланд, не в силах отвести взгляда от чародейки. Она же, вопреки ожиданиям, смотрела в пол и выглядела сломленной. Беззащитной. Совершенно разбитой. Роланд сжал кулаки, мысленно отмечая, что Атмунд был прав. Роланд слишком несдержан, чтобы стерпеть такое.