Осколки (СИ)

“До земель Капитула отсюда четыре дня пути. Если поможешь… для тебя у меня тоже есть подарок”.
“Мне льстит твое внимание, – елейным голосом произнесла верховная. – Буду рада посодействовать в твоих благородных порывах”.
Прощаться Сверр не стал. Коснулся пальцем камня на браслете, прерывая связь магией. Разговор с Олиндой немного воодушевил: шанс был. Пусть мизерный, но даже его он использует.
Наверное, мудрее было бы отступить. Вернуться домой, ужаснуться последствиям стычки Лаверн с рыцарями Ордена – наверняка источник Кэтленда пострадал, и пройдет немало лет, прежде чем магия залечит его раны. Проверить, как там Матильда. Позаботиться о Берте, которая наверняка напугана. И забыть про Лаверн навсегда.
В конце концов, у него остались записи отца. Формулы, подробное описание ритуала, рецепты зелий. И при желании Сверр наверняка сможет создать себе новый живой источник…
Лаверн сама виновата. Послушай она его, ничего этого не случилось бы. Он бы сберег ее, сумел сохранить жизнь. Оградил бы от ненависти Атмунда – верховный, конечно, фанатик, но некромант все еще нужен ему и Капитулу. К тому же в ошейнике Лаверн перестала бы представлять опасность.
Сверр сделал, что мог, и совесть его чиста. Мудрее отступить, однако… Когда дело касалось Лаверн, его решения меньше всего соотносились с мудростью.
Змеиный лорд смотрел на него, почти не моргая. Теперь не отцепится. Изъявит желание ехать с ним в Капитул, говорить с Атмундом… Будто сможет найти нужные слова! Сверр не уверен, что сам сможет, а тут еще это… рыцарь, защищающий честь своей леди.
Будет лучше убедить его оставить Лаверн в покое. И позволить Сверру решить все самому. Одно неосторожное слово, и Атмунд ни за что не согласится принять условия некроманта. К тому же Сверр был уверен: о некоторых предложениях хранителю востока лучше и вовсе не знать.
– Благородный лорд Норберт, – насмешливо отсалютовал Сверр, подавляя проснувшееся раздражение. – Бесстрашный воин, всегда готовый отстоять честь дамы. Даже когда даме этого вовсе и не нужно. Покойный папаша хорошо воспитал вас, этого не отнять. Вы всегда поступаете по чести, не так ли?
– Отец учил меня, что честь украшает лорда.
– К сожалению, мой отец был не настолько благороден.
– Но ваша матушка могла рассказать, насколько обременительно носить ошейник, – не унимался змеиный лорд.
– Значит, Лаверн и это вам рассказала, – усмехнулся Сверр. – Тогда позволю себе отметить, что сам знаю, каково носить его. Поверьте, это просто кусок кожи. Камень. Капля воли, которую при умении можно обойти. А порой единственный способ выжить. Не носи я его в детстве, меня стали бы принимать всерьез. Считать угрозой. Мой братец был тем еще… засранцем. Будь у него хоть капля сомнений, что я могу помешать ему наследовать, меня придушили бы в постели или прирезали бы в узком переулке душной южной столицы. А согласись Лаверн надеть его, сейчас была бы в тепле и безопасности. И ее коллекция пополнилась бы значительным количеством накопителей, которые я собирал годами.
– Вы не можете упрекать ее в том, что она отказала. Возможно, вы испытали это на себе, потому вам легко говорить. Но неволить леди…
– Вы никогда не спрашивали себя, откуда она взялась? – перебил Сверр, опираясь на шаткий деревянный заборчик, явно видавший виды и испытавший на себе вес побольше высокого, но жилистого некроманта. – Лаверн. Из какой дыры вылезла пять лет назад и где жила до этого? Кем была ваша… дама сердца до того, как Эридор заметил ее таланты?
– Хотите убедить меня, что она была безродной? Мне плевать.
– Она была моей, – спокойно парировал некромант, наслаждаясь тем, как меняется лицо Норберта. Пожалуй, ради такого стоило открыть эту правду давно. Тогда их связь не укрепилась бы настолько, что ради нее этот выскочка готов штурмовать стены Капитула.
– Вашей? – опешил змеиный лорд. – То есть вы… и она…
– Она была моей… фактически. Принадлежала мне. А до этого – моему отцу. Лаверн была рабыней в моем доме. Когда отец купил ее, ей было девять. И девять же лет она жила в Клыке.
 
– Нет… – Норберт ошеломленно покачал головой. – Я вам не верю. Вы с самого начала пытались очернить Лаверн, втоптать в грязь ее доброе имя. Это облегчило бы вам задачу, но я не из легковерных.
– Правда? – некромант приподнял бровь и сложил руки на груди. – Я не был бы так категоричен, милорд, вы ведь поверили в то, что она наговорила. Однако уже поняли, что Лаверн бывала в Клыке ранее. И с супругой моей ладит плохо – вы сами чуть не стали жертвой вероломства Матильды. Не спрашивали себя, отчего благородная леди, более того, мужняя жена вдруг взбеленилась? Или отчего ручной звереныш Лаверн так меня ненавидит? Я купил его у имперского градоправителя и смотрителя бойцовых ям специально, чтобы он защищал Лаверн от возможных нападок моей жены.
– Кэлвин был…
– Невольником, – кивнул Сверр. – Как и Мария, которую я отыскал в самом дорогом борделе Эссирии. Одно из лучших моих приобретений, к слову. Идеальная шлюха, обучившая Лаверн всему, что умела сама. Впрочем, в этом вы и сами наверняка убедились.
Норберт вспыхнул, и с ладоней его посыпались огненные искры. Когда это он стал настолько сильным, что магия так и лезет из контура наружу? Насколько Сверру было известно, род Огненного змея переживал не лучшие времена, а источник их медленно, но верно засыпал…
Змеиный лорд вытащил меч из ножен на несколько дюймов, явно демонстрируя вызов, что не произвело на некроманта никакого впечатления.
– Возьмите свои слова обратно! – выдохнул Норберт со злостью. – Иначе я буду вынужден вызвать вас на поединок.
– И потерять единственную надежду попасть в Капитул? – лениво поинтересовался Сверр. – Весьма недальновидно. А потом, какие именно слова вы хотите, чтобы я забрал? О том, что Лаверн хороша в постели? Думаю, это нам обоим теперь прекрасно известно.
– Для этого вы хотели ее пленить? Чтобы она вас ублажала?! В вас нет ни капли чести!
– Чести во мне и правда маловато, – признал Сверр. – Обидно, однако, что вы считаете меня безумным сластолюбцем. Но раз уж у нас тут сегодня вечер откровений, скажу: нет, не для этого. Вернее, не только. Вы знали, что мой отец был талантливым ученым?
– Не имел чести быть с ним знакомым, – резко ответил Норберт.
– Конечно. Его мало кто любил. Атмунд считал его выскочкой, Эридор побаивался, и, думаю, никто не расстроился, когда он скоропостижно почил.
– Точнее вы убили его, – поправил змеиный лорд.
– Как много вы, оказывается, знаете обо мне и как мало – о леди, которую стремитесь защитить, – усмехнулся некромант и добавил серьезнее: – Лаверн убила его. И Даррела убила она же – в лесу, когда тот попытался взять ее силой.
– Хотите сказать, что взяли на себя вину рабыни?
– Рабыни с ценным даром. К тому же немного позже я узнал, что мой отец совершил невозможное. Он, знаете ли, любил экспериментировать. В том числе, с людьми. Лаверн – удачный результат такого эксперимента. Единственный удачный, так как пережить подобное под силу не каждому. Отцу удалось подкорректировать ее контур и настроить так, что он стал связан с источником Кэтленда. Лаверн сама по факту стала источником, альтернативным.
– Потому ваша жила откликнулась ей… – догадался Норберт, и его клинок вошел обратно в ножны. Рука соскользнула с эфеса, украшенного головой змеи.
– Верно. Теперь понимаете, что у меня есть причина пытаться спасти ее. – Сверр немного помолчал, не сводя взгляда с ошеломленного лица Роланда. – А теперь спросите себя: в чем ваш резон? Лаверн все равно не станет вашей. Ее магия всегда будет вести ее к месту, с которым она связана. И к человеку, которому это место принадлежит. Ко мне.
 
На это у змеиного лорда не нашлось ответа. И взгляд его потух, а сам он отступил, как бы признавая поражение.
Вот и славно. Не будет мешать. Пусть едет в свой замок, к теплому камину и мелким проблемам, а поездку в Капитул и разговор с Атмундом оставит Сверру.