Иллюзия преданности (СИ)

— Я думаю, что она погибнет, — мрачно проговорил король. — Но я не допущу, чтобы это произошло. Поэтому мы здесь. На столе чертежи машины, которую мы с тобой построим так скоро, как сможем. Осталось лишь заставить Парлас быстрее разобраться с чтецом…
Король оборвал себя на полуслове и посмотрел на Терри с интересом.
— Помнишь, ты рассказывал мне, что она украла у тебя что-то? — заговорщическим шепотом спросил он.
Терри помнил очень хорошо. Вряд ли он когда-либо смог бы забыть.
— Хочешь, я скажу Парлас, что с этого дня не она, а ты возглавляешь все это? — он неопределенным жестом обвел пальцем круг в воздухе. — Я прослежу, чтобы она передала тебе все, что у нее было и есть насчет этого медальона. Ты ведь сумеешь сделать на его основе нечто такое, что позволит надежно контролировать?.. — он не завершил мысль, а вместо этого указал на двойника принцессы.
— Так точно, мой король. Сумею, — чуть более задумчиво, чем позволял устав, откликнулся Терри.
  
Глава тридцать первая. Ледяное вино для безопасника
 
В Академию Терри возвращался с тяжелым сердцем, больным горлом и головой, полной неразрешимых вопросов.
Король и Парлас остались в храме, а Терри и Аннели выделили сопровождающего до ворот Академии. При этом король, как и в прошлый раз, собирался удерживать рядом с собой обоих столько времени, сколько сочтет нужным, но Парлас нашла нужные слова, чтобы убедить монарха, что студентам намного сложнее скрыть или оправдать свое отсутствие, чем старшим магистрам.
— У Арчера паранойя разыгралась на старости лет, — проворчал Эриен, выслушав их осторожные увещевания. — Но поджилки у него все такие же слабые, как и всегда. Он не осмелится в открытую бросить мне вызов. Терри ничего не угрожает.
— Терри — может быть. Но девушка из бедной семьи без влиятельных родственников, — поджала губы Парлас.
Студенты стояли неподалеку и слышали каждое слово. Аннели опустила глаза и не проронила ни звука. Терри взял ее за руку и легонько пожал, молча обещая, что не позволит случиться ничему плохому. Ему понравилось, что у девушки такие тонкие и прохладные пальцы. Ее прикосновение позволило ему на время отвлечься от заокеанского нейтрализатора и прогнать из сознания картину, как заботливо король устраивал на рванине голову неживого двойника дочери.
— Хорошо, пусть идут. Риттау, организуй сопровождающих. Надеюсь, молодые люди благополучно вернутся в Академию? — отстраненно спросил король, глядя Терри прямо в глаза. Тому ничего не оставалось, кроме как кивнуть и пообещать, что так и будет.
Разговор в подвале оставил свинцовую тяжесть на душе Терри. И, к досаде последнего, он так и не получил продолжения. Король ничего не пояснил сверх того, что сказал. Возможно, монарх почти сразу пожалел о своем решении — по крайней мере, хмурое недоверие к племяннику после его «подготовленных вопросов» сохранилось на королевском челе до самого конца.
Сопровождающим назначили Роэна, того кудрявого гвардейца, что щеголял длинной царапиной на щеке. Терри сперва обрадовался, что это не Риттау, а потом заметил, как Роэн многозначительно улыбается Аннели, и понял, что на самом деле все гвардейцы ему не нравятся одинаково. Правда, Аннели вовсе не нужны были улыбки красавчика в вязаной шапке. Она отводила глаза и держалась так близко к Терри, как только могла.
Не дождавшись от девушки даже ответа на безобидный вопрос, как ее зовут, Роэн поскучнел. Терри глянул на него свысока, мол, не заглядывайся на наших. Маленькая победа несколько примирила его с большими поражениями.
Потом они вышли на Народную площадь, которая в этот час оправдывала свое название. Ближе к наступлению ранних сумерек множество людей, одевшись потеплее, вышли из домов с фонарями и свечами в руках, чтобы осветить и согреть город в самую долгую ночь. Все следы шторма к тому времени успели убрать. На площади открылись лавочки, появились лотошники с пряниками в сахарной глазури. Водовоз тащил на тележке огромный бидон, укутанный в несколько слоев шерстяных одеял. Когда он открывал крышку, из бидона валил белый ароматный пар, насквозь пронизанный теплым светом от фонаря.
 
— Почему в этом году не будет зимней Ярмарки? — спросила Аннели, оглядываясь. Мягкие желтые и красные блики скользили по ее щекам, подчеркивая нежный румянец и блеск ярких глаз. — Гляди, люди подходят к смотрителю и спрашивают.
Терри проследил ее взгляд: у главных ворот Академии, рядом с Неспящим, стоял человек в белом плаще и спокойно разговаривал с горожанами. Один риорец в косой полосатой накидке на плечах вышел вперед, горячо жестикулируя, а остальные, держась чуть поодаль, молча слушали.
— Не знаю. Наверное, не видать нам больше Ярмарок, — мрачно проговорил Риамен.
— Почему?
— Еще спрашиваешь! Напомнить про первокурсницу, которой удалось сбежать?
— Думаешь, это из-за меня? — ахнула Аннели.
— Ты ведь ушла именно сейчас, потому что рассчитывала, что во время Ярмарки никто не станет тебя искать? Разве нет?
— Да, но разве могли ее отменить только потому, что я сбежала? Я ведь ничего из себя не представляю…
— Сомневаюсь, что Келва тоже так думает, — процедил Терри, глядя на то, как к смотрителю подходят новые риорцы. Должно быть, с тем же вопросом: «А почему Академия не выносит свои товары на площадь? А как же зимняя Ярмарка?»
— Я не хочу, чтобы Ярмарки отменили из-за меня, — тихо сказала Аннели. Она поднесла побледневшие до синевы пальцы ко рту и подышала на них, чтобы согреть. — Пожалуйста, скажи, что на самом деле есть другая причина.
— Может быть, Арчеру стало известно, что Парлас работает на короля. Она ведь тоже сейчас не в Академии. Предательство куратора по научной работе — это достаточно веский повод для того, чтобы Верховный забыл о праздниках? Как считаешь?
Аннели неуверенно кивнула, продолжая нервно заламывать пальцы.
— А может, я ошибаюсь, и зимнюю Ярмарку просто перенесли на начало года, — покривил душой Терри, изображая легкомысленную улыбку. — А мы уже успели навоображать себе.
— Спасибо, — выдохнула девушка, глядя в сторону.
Терри задумчиво смотрел на ее понуро склоненную светлую макушку. Почему прежде он никогда не обращал внимания на темные корни ее волос? Живые огни и подвижные тени праздничной площади как-то особенно ярко подчеркивали четкую границу между светлыми и темными прядями. Ни слова не говоря, Терри протянул руку и в очередной раз коснулся мягкого шелка ее волос, отвел прядь за ухо. Аннели подняла взгляд. Глаза ее блестели.
— Ты хотел что-то сказать?
Терри многое хотел бы сказать. Хотел бы спросить, может ли доверять ей. Хотел бы признаться, что боится совершить ошибку, которая будет слишком дорого стоить. Слова теснились в груди. Невысказанные, они распирали его изнутри. Терри очень хотел бы попросить Аннели быть осторожной, ведь она стала ему дорога. Слова были такими горячими, что ему не терпелось все это выпалить, но удерживала мысль: он только напугает ее, не сумеет правильно объяснить и обязательно все испортит. Как всегда.
Поэтому Терри сказал совсем иное:
— Идем. Мы должны вернуться.
И молча обругал себя за трусость, когда глаза Аннели потускнели. Она спрятала ладони под мышки и согласилась, что в самом деле так будет лучше для всех.
Проходя мимо людей, в приподнятом настроении провожающих уходящий год, Терри вдруг остановился как вкопанный. Одна мысль, которая давно исподтишка грызла его, наконец обернулась смелой идеей. Он обернулся к гвардейцу.
— Роэн, одолжи двадцатку, пожалуйста.
Гвардеец сперва не понял, о чем его просят, а потом усмехнулся.
— Одолжить магистру денег? Это шутка?
— За услугу, — пожал плечами Терри. — Или вынесу что-то из Академии. Чего ты хочешь взамен?
Роэн сунул руку в карман и достал отличный новенький бумажник из черной кожи. С одной стороны была приколота бляшка в виде крупной звезды. Знак полномочий королевской гвардии. Терри непроизвольно дернул уголком рта, но быстро взял себя в руки. Не хватало еще показывать гвардейцу свое отношение, изрядно подмоченное знакомством с Риттау.