Иллюзия преданности (СИ)

— Аннели, милая, — они познакомились между делом, и лавочник немедленно начал обращаться к ним по-семейному, будто к любимым внукам. — Кажется, Терри без твоей помощи не справится. Давай помоги ему, моя хорошая, и все вместе выпьем чаю, пока не остыл.
— Хорошо, — Аннели выжала тряпку, которой протирала бутылочки, аккуратно сложила ее и вооружилась второй кисточкой.
— Не надо, испачкаешься, — Терри показал пятна на рукавах и потянулся к банке, чтобы обмакнуть кисть в лак. — Это уже не отстирать. И потом, я почти закончил.
— Так ведь ты испачкался именно потому, что я не догадался, что тут без помощи не справиться! — огорчился лавочник. — Прости, мальчик мой, но у меня нет для тебя другой рубашки.
— Ничего, я как-нибудь переживу, — почти искренне улыбнулся Риамен. Разумеется, он не мог не думать о том, что внимательный глаз Карху заметит каждое пятнышко и потребует отчитаться о том, как они появились. Но он не мог всерьез злиться на добродушного лавочника, тем более если тот принял эти мелкие неудобства так близко к сердцу.
За завтраком Парриш следил, чтобы мягкое рассыпчатое печенье оказывалось в руках помощников сразу же, как заканчивалось предыдущее. Объяснил это тем, что чувствует себя премного обязанным и очень виноватым, но «так уж вышло, что вы молодые и ловкие, а я старая развалина с больным сердцем и спиной». Возразить на это было нечего.
Расстались они тепло, по-семейному. Парриш сложил все печенье, которое не поместилось в животы гостей, в бумажный пакет и, не слушая возражений, всучил Аннели — потому что она с самого начала показалась старику более сговорчивой.
— А как же бумаги, господин Парриш? — спохватился Терри на пороге. — Мастер Энеас просил принести ему бумаги от вас.
Аннели не стала задерживаться и вышла на улицу. Лавочник почему-то тяжело вздохнул. Прежде, чем ответить, он вынул из кармана часы и мельком взглянул на циферблат.
— Сегодня ведь канун Долгой Ночи, мой мальчик, — он с сочувствием покачал головой, как будто эти слова все объясняли. — Сегодня не может быть никаких бумаг для Энеаса.
— Но как же… — опешил Терри. Он отлично помнил, что именно говорил ему Энеас. Что это очень важно: успеть забрать бумаги до наступления нового года.
— Не обижайся на нас, стариков. Слабая память и желание устроить все наилучшим образом частенько приводят к подобным ошибкам. Бумаги будут потом, все потом. И помни, тебе всегда тут рады.
Едва успели отзвучать эти слова, как Терри уже оказался на улице, а дверь лавки захлопнулась перед его носом. Приветственная табличка «здесь вам всегда рады» колыхнулась от резкого движения и с тихим стуком вернулась на место. Терри моргнул.
В этот момент Аннели дотронулась до его плеча. В отличие от него, она смотрела не на дверь, а ему за спину.
— Терри, — она протянула последний слог его имени, будто предупреждая о чем-то важном. — Кто эти люди?
Риамен обернулся. На улице, рядом с лавкой стояли две темно-серые лакированные самоходные повозки. Из окна одной на Терри смотрел король Эриен в черном гвардейском мундире. Белые волосы его скрывала форменная фуражка без кокарды, поэтому узнать его мог только тот, кто хорошо знал коронный подозрительный прищур на породистом длинноносом лице. Возле другой, опираясь на вытянутую морду повозки, стоял Риттау в дорогом сером пальто с меховой отделкой. Руки, затянутые в кожаные перчатки, он держал сложенными на груди крест-накрест. Ничего хорошего такая поза не предвещала.
Терри понятия не имел, в чем опять провинился, но на всякий случай выругался про себя.
  
Глава двадцать девятая. Цена королевских секретов
 
— Это король, — вполголоса сказал Терри. — Не бойся, но будь осторожна.
Аннели отступила и прижалась спиной к двери лавки.
— Давай вернемся к Парришу, пожалуйста, — прошептала она.
— Видишь вон того? Это Риттау, гвардеец. Он пойдет за нами. Парриш может пострадать. И мы тоже.
Терри положил ладонь на плечи Аннели и мягко подтолкнул ее вперед, увлекая за собой навстречу монарху.
 
— Идем же. Если король увидит, что мы боимся его, он может подумать, что у нас есть на то причины.
Аннели нахмурилась и прикусила нижнюю губу. Кажется, она хотела еще что-то сказать, но передумала. Терри был ей за это благодарен. Им потребовалось всего лишь с полдюжины шагов, чтобы подойти к той самоходной повозке, в которой сидел король. Любое неосторожное слово могло навлечь монарший гнев им на головы.
Остановившись за три шага от правителя, как требовал Протокол, Терри низко поклонился. Молча. В самом деле, ни одного молодого аристократа почему-то не учат, как приветствовать короля, если вдруг встретил его на улице, переодетого в рядового гвардейца. Может статься, узнать монарха под маской — все равно что высмеять его способности к перевоплощению, а значит нанести тяжелейшее оскорбление. Терри не хотел допускать ошибок.
— Что вы здесь делаете, бакалавр? — процедил король, когда молчание растянулось настолько, что каждая следующая секунда только увеличивала напряжение.
— Выполняю поручение наставника, ваше… ваша мило… господин.
По тонким губам Эриена скользнула улыбка. Скользнула и пропала, не отразившись теплом в глазах.
— Занятно, — медленно сказал он, оглядывая Терри с ног до головы. — И в какой же момент вы планировали доложить мне о поручении вашего наставника?
— Сразу же, как только вернулся бы в Академию, — выдавил Терри. Голос перехватывало от волнения. У него в самом деле было чем приятно удивить короля, но следовало хорошенько обдумать каждое слово в тишине собственной комнаты. Тогда все прозвучало бы идеально.
— Важное поручение? — Эриен перевел взгляд на вывеску лавки Парриша. Терри мельком оглянулся и догадался, что щетинившаяся острыми лучами звезда висела чуть ли не прямо над его головой, что само по себе могло навести короля на дурные мысли. — Очередные поставки магического оружия в Империю за моей спиной? Вы оказались соучастником, бакалавр? Я доверял вам, а вы нанесли мне удар в спину?
Подозрения сродни этому обжигают почище раскаленного железа. Терри от неожиданности слишком глубоко вдохнул морозный воздух и понял, что не может выдохнуть. Из груди рвался кашель. До слез, до хрипа. От кашля его бросило в жар. Прогулка по застывшему городу не прошла для Терри даром. Он расстегнул верхнюю пуговицу кителя, чтобы не задыхаться и вытер тыльной стороной ладони вспотевший лоб.
— Терри, как ты? — Аннели с тревогой заглянула ему в лицо. Ее пальцы, которыми она касалась его лба и щек, по-прежнему ощущались ледяными, но Терри только теперь заподозрил, что это вовсе не она такая холодная.
— Я в порядке, — он убрал ее ладони от своего лица. — Не надо.
— Какая милая девушка, — умилился король. Он жестом поманил ее подойти поближе. — Как вас зовут, прелестное дитя?
— Аннели Хёвин, господин.
Король посмотрел на стоящего поодаль Риттау с укоризной. Уголки губ у него дрогнули и поползли вниз.
— А вы говорили, что у нашего племянника нет сердечной привязанности. Полюбуйтесь, Риттау, какая красавица. Нежный цветок, иначе не скажешь. А какие удивительные глаза!
— Виноват, мой король, — ответил Риттау, хмурясь. — Недоглядел.
Аннели с тревогой оглянулась на Терри. На её щеках проступил нежный румянец, но глаза блестели отнюдь не от комплиментов.
— Садитесь. Прокатимся, — скупо распорядился король. — Ты, Риттау, бери барышню. А Риамен поедет со мной.
Антеро Риттау отлепился от капота, подошел. Мягко, но твердо взял Аннели под локоть и повел к самоходной повозке. Терри проводил его прямую длинную спину ненавидящим взглядом. Он видел, как сотник усадил Аннели в повозку и при этом наклонился и что-то негромко сказал.
— Прикажете уговаривать вас, Риамен? — холодно поинтересовался король.
Терри обошел повозку, потянул тугую ручку и сел рядом с монархом на пассажирское сиденье. Эриен все еще смотрел в окно. Вывеска над лавкой простых магических вещей и его тоже не оставила равнодушным.