Чужая жена (СИ)
— Мне очень трудно с тобой, Демид…— Неужели?— Ты сам это знаешь. Ты тяжёлый человек.— А ты, блять, просто подарок небес? Впрочем, о чём это я? Ты всегда была законченной эгоисткой. Просто я не соглашаюсь подчиняться тебе, Лёля, не подлизываюсь, пытаясь понравиться. А тебе такой человек, как раз и нужен. Кто ещё, как ни я, скажет тебе правду? Всю жизнь тебя только баловали и позволяли творить все, что взбредёт в твою глупенькую головку. Это только сделало тебя круглой дурой, больше ничего. Ты жила среди лжецов, даже не подозревая об этом.
— Нет, — обиженно поправила его я. — Люди давали мне то, что, по их мнению, было мне нужно, а вовсе не всё, что мне только заблагорассудится. И ты мне не нужен!
Демид ничего не ответил. Но в глубине его глаз загорелся какой-то странный огонёк. Что бы это значило?
— Спасибо, что ты сегодня приехал и открыл мне правду на то, что я теперь нищенка, и на многое другое, — с чувством произнесла я, потому что в тот момент, когда мир, казалось, рушился над моей глупой головой, Демид был единственным человеком, который всегда был честен со мной. — Я действительно очень благодарна тебе, но теперь оставь меня, умоляю!
Он кивнул, как всегда равнодушно и бесстрастно, хотя впервые в жизни услышал от меня слова признательности.
— Не торопись благодарить меня, Лёля, — неожиданно зловещим тоном проговорил он. — Я приехал вовсе не за тем, чтобы раскрыть тебе глаза на твою никчёмную жизнь. Это было неприятно, я понимаю, но у меня есть ещё и личные интересы, и они тебе не понравятся ещё больше.
— Что за интересы?
Мне стало не по себе от слов Демида. Любой разговор с ним похож на эмоциональные качели, гадание на ромашке: любит, не любит, плюнет, поцелует. Только что он утешал меня, поглаживая по волосам, как самый добрый человек на земле, а теперь смотрит, как на мерзкую букашку.
О, да! Барсов такой — может нежно целовать и душить одновременно. Я помню, я всё помню…
— Я готов великодушно предложить тебе свою помощь, Лёля. Само собой, не безвозмездно.
— Какую помощь, позволь поинтересоваться?
— Финансовую. Какую же ещё?
Он так уверенно это сказал, что у меня доллары в глазах запрыгали. Барсов, в отличие от нас с Антоном, своё наследство не профукал. Он очень богат. Демид ещё до смерти отца сколотил состояние. Не без его помощи, конечно, но он уже в двадцать три был независим от дяди Юры и жил отдельно, занимаясь каким-то международным интернет-бизнесом, учась при этом в универе.
У меня же мозгов хватило, чтобы завести аккаунт в инсте. Вот и все мои познания в интернете.
Барсов просто так ничего не говорит и не предлагает. Если решил помочь, то непременно поможет. Только вот зачем это ему?
— А что взамен?
— А что у тебя есть, Ольга?
Мужчина закусил губу и оценивающе окинул взглядом мою фигуру. Я вся вспыхнула, поняв, на что он намекает, и забыла, как дышать.
— Говори, что нужно, — разозлилась я, запахивая сильнее ворот кофты, чувствуя себя голой перед ним.
— Тебя.
— В смысле?
— Будешь ебаться со мной, а я буду помогать, — совершенно серьёзно, грубо и надменно сказал Демид. — Размер моей помощи будет прямо пропорционален твоей фантазии в постели. Ты уже девочка опытная. Уверен, тебе есть, чем меня удивить.
— Ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей? Серьёзно?
Я истерично расхохоталась, всё ещё не веря в слова Барсова. Больше всего меня позабавило то, что он всё ещё не бросает надежд меня заполучить. Не одна я занимаюсь онанизмом, вспоминая его. Он тоже соскучился? Да быть того не может.
— Не любовницей, Оль. Любовница от слова "любовь". Таким женщинам дарят подарки, посвящают песни, их возят по курортам. А ты будешь просто моей шлюхой, готовой вовремя подставить под мой член рот или задницу, смотря в каком настроении я буду. За это я буду переводить тебе деньги. Во сколько ты себя оцениваешь? Я бы хотел сразу обговорить суммы, потому что ты всегда была слишком охуительного мнения о себе. Не люблю сюрпризы, и тебя разочаровывать не хочу.
— Нет, ты что, серьёзно? Ну ты, пиздец, конечно, Барсов! В своём репертуаре! — Я снова вскочила на ноги и принялась тыкать пальцем в дверь. Цензурных слов у меня просто уже не было! — Пошёл на хуй отсюда!
— Я никуда не пойду. Не трепи себе нервы, — скучающим тоном, едва не зевнув, сказал он.
— Тогда я сейчас вызову полицию!
Я демонстративно подхватила с дивана свой мобильник и набрала службу спасения. Объяснив, что ко мне в дом забрался вор, я назвала адрес и высокомерно посмотрела на Демида. С удовольствием понаблюдаю, как его выводят отсюда под белы рученьки. Может, на телефон ещё сниму. На память. Буду пересматривать долгими зимними вечерами и ржать.
— Зря ты устраиваешь цирк, Ольга, — покачал он головой.
— Это ты что-то тут устроил! Пусть менты с тобой разговаривают, а я не хочу! Уходи, пока они не приехали! По-хорошему прошу!
— Я тоже с тобой говорил по-хорошему, но ты не понимаешь. Придётся урезать твоё шлюшье вознаграждение за твой дерзкий язычок. Я никуда отсюда не уйду, Лёля, потому что этот дом тоже мой.
— Ты врёшь!
— Сейчас приедет наряд, и я попрошу полицейских вышвырнуть отсюда тебя. Даже вещи не дам забрать, только документы. Пойди найди их, пока есть время.
— Ты врёшь! — снова повторила я, потому что это было уже чересчур. Я не только нищая, но ещё и бездомная? Нет, это какой-то страшный сон, кошмарное видение!
— Собирайся, Ольга, или снимай трусы и сделай мне приятное! — Демид расстегнул ремень и ширинку, вальяжно разваливаясь на диване. — Давай, детка, — поманил он меня к себе рукой. — У тебя есть несколько минут, чтобы принять самое взрослое и правильное решение в своей жизни!
10. Ольга
— Наверное, считаешь себя неотразимым? Ты, случайно, не ведешь список тех, с кем трахался? — Было неприятно находиться в этом вымышленном мною списке. Кувыркаться с Барсовым было приятно, не стану душой кривить, а вот быть одной из… — Неужели в этом списке не нашлось кого-то получше меня? Неужели тебя так впечатлила в постели неопытная девушка, что ты решил повторить? А может, тебе больше никто не даёт? Даже за деньги?
Закончив тираду, я с раздражением заметила, что на Демида мои подначки никак не подействовали. Он отнюдь не казался ни обиженным, ни рассерженным.
— Честно говоря, мне никогда и в голову не приходило составлять такой список. Я считал, что подобные штучки безнадежно устарели. Они для неуверенных в себе мужичков, вроде твоего муженька, — мягко возразил он. — Должен признаться, я никогда не пытался вести счет своим любовным победам. А что насчёт тебя? — И снова его глаза блеснули, как у дикого животного. — Ты считала? Если так, то мы можем немного повеселиться, обмениваясь воспоминаниями. Как ты на это смотришь?
— Я не изменяла Антону, если ты имеешь в виду это!
— Да ладно? Ходила рогатая, а сама ни-ни? С твоим-то темпераментом? Я доподлинно знаю, что Бондаренко неделями дома не появлялся. Ты не из тех, кто привык сдерживаться или терпеть. Должно быть, у тебя целый ящик вибраторов?
Если и есть граница дозволенного, то Барсов давным-давно переступил через нее.
— Моему терпению пришел конец!
— Неужели? — невинным тоном спросил он.
— Именно так!
— И что дальше?
— Ничего. Всё! Я с тобой не разговариваю!
Демид прыснул от смеха, а я отошла к окну и уставилась в него, повернувшись спиной к дивану, пытаясь рассуждать разумно и трезво, но взгляд гостя, сверливший мою задницу и спину не давал мне даже вздохнуть спокойно.
Демид продолжал бесцеремонно сидеть на диване с расстёгнутыми штанами и разглядывать меня, будто имел на это законное право. Я видела его в отражении окна. Сука! Я стиснула кулаки, но удержалась от бурной вспышки, мысленно успокаивая себя, что полиция во всём разберётся. А кто разберётся с нами? Со мной и Барсовым? Мы не первый год воюем, а ведь я даже не могу вспомнить, с чего всё началось. Что послужило причиной нашей непримиримой борьбы?