Редкостная Золушка (СИ)

Да, к такому даже привыкнуть можно…
Если бы еще спину не обжигали фотографии, что висели на противоположной стене…
— Голодная? — Вздрогнула, слишком углубившись в свои мысли. Посмотрела на Павла, потом перевела взгляд на столешницу, о которую он упирался руками. На ней стоял контейнер с клубникой и баллон со сливками. И, словно в противовес, на второй чаше весов лежала палетка с яйцами.
— Зверски, — ответила я. И это была чистая правда, сегодня я опять весь день отбегала на голимом кофеине. Да, двойная порция омлета была бы сейчас ой как к стати.
Сглотнула, надеясь, что мой взгляд, бросаемый на холодильник, не был слишком красноречив.
Конечно, можно было бы и вкусить пищи мирской, только вот боюсь, что потом и десерт не захочу.
Посмотрела еще раз на баллон со сливками и на красную сочную клубнику. Хотя, с голодухи и это сойдет.
Соскочила с барного стула и зашагала к Павлу.
— А ты голоден? — спросила, подходя настолько близко, что задела своей грудью его руку на уровне локтя.
— Зверски. — повторил он за мной, с единственной разницей, что смотрел лишь на меня, а не на холодильник. Кушал, наверное, сегодня. Интересно, что?
Снова сглотнула подступившую голодную слюну. Где там уже эти сливки…
Взяла баллон, потрясла его из стороны в сторону, сняла крышку, и выдавила прямо себе в рот белую воздушную сладкую пену.
— Мммм, — закрыла глаза от удовольствия.
— Может на этом эксперимент со сливками и закончим? — спросил Павел, проводя большим пальцем по моим губам, стирая выступившие сливки.
— А как же именинный торт?
— Торт?
— Ну да, знаешь, на нем еще свечки задувают и желание загадывают, — ответила я, снимая крышку с контейнера.
И когда уже успел помыть клубнику?
Взяла из контейнера одну большую ягоду, встряхнула баллон, и нанесла на заостренный край клубники белую шапочку.
— И что, сбываются желания?
— Конечно, — ответила я, поднося к губам ягоду. Слизала сливки с одного края. Вот теперь и Павел сглотнул, неотрывно наблюдая за тем, как я медленно прохожусь языком по клубнике.
Снял очки, положил их на столешницу.
Снова произошла моментальная перемена. Стальные глаза Паши уже не казались такими холодными, да и все лицо как будто смягчилось.
— Ну, я так понимаю, что для торта нужен как минимум один корж. Какие идеи есть на этот счет? — спросил Павел, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Подхватил под ягодицы и посадил на столешницу.
— Есть одна идея. — Я взяла из контейнера еще одну клубнику, оторвала зеленую "жопку" и зажала ягоду в своих губах. Павел намек понял, встал еще ближе, подсунул руки под ягодицы, резким движением сдвигая меня на самый край столешницы. Обвила ногами его бедра, давая возможность прижаться ко мне еще ближе, ощущая в точке соприкосновения его эрекцию. Павел наклонился ко мне, прижимаясь губами к моим губам. Откусил часть клубники. Рот моментально наполнился выступившим из ягоды соком.
Его руки медленно поползли по моим ногам, задирая платье. Прошлись по резинкам чулок и двинулись дальше. Вздрогнула и глубоко задышала, когда его рука достигла пункта назначения, сдвигая трусики в бок.
— Надо же, и правда сбываются, — сказал Павел, проводя пальцем по складкам.
— А то, Надежда разве плохого посоветует, — ответила я, стягивая платье и приподнимая бедра. Как-то резко мы поменялись местами, но сейчас, когда его палец кружил вокруг клитора, я совершенно не возражала перестановке слагаемых.
Второй рукой он потянул лямку бюстгальтера, выпуская из темного кружева одну грудь.
— Ван момент, — сказала я, потянувшись за баллоном со сливками. Покрыла возбужденный твердый сосок белой шапкой. — Теперь можно загадать еще одно желание.
— Трахнуть тебя хочу. — Павел наклонился к груди, провел горячим языком по соску.
— Вслух нельзя, вдруг не исполнится, — сказала я, выгибаясь в спине, двигая бедрами, подстраиваясь под ритм пальца. — Ай, — широко раскрыла глаза, когда Павел ощутимо так прикусил сосок. — Паша, ты чего это удумал, а? Голодный? Так мне же не жалко.
 
Стянула со второй груди кружевную чашечку бюстгальтера, накрывая и второй сосок белым облаком.
— Трахнуть тебя хочу, — повторился он, слизывая со второго соска сливки. Рассмеялась, откидываясь назад.
— Ну, день рождения же твой, тебе и решать, когда подарок открывать.
Павла долго ждать не пришлось. Он достал из кармана джинс фольгированный пакетик ранее купленных презервативов. Зажал его во рту, пока стягивал джинсы и боксеры. Потом бросил презерватив на столешницу.
Потянулась было к Павлу, чтобы снять водолазку, но он перехватил мою руку, опуская ее на возбужденный член. Тяжело задышал, когда я прошлась по головке пальцами.
Павел потянулся ко мне, впиваясь в рот жестким поцелуем. Почувствовала сладость сливок и клубники на его языке. Вкусно.
Сильнее обхватила член пальцами, ускоряя ритм. Паша рвано задышал, немного отстраняясь от меня.
И да, это было зря. Фаталити накрыло с головой, когда за его спиной я увидела фотографии. Возбуждение тут же схлынуло.
Твою мать, да это тоже самое, что заниматься сексом при его бывшей.
— Паша, я не могу, они смотрят на меня, — сказала я, выпуская из рук его член.
— Кто? — Паша открыл глаза и посмотрел на меня помутневшим от возбуждения взглядом.
— Они, — махнула головой в сторону противоположной стены. Обернулся, следуя моему наведению. — Янкины фотки, — на всякий случай уточнила я. А то вдруг подумает, что я воображаемых чудиков узрела.
Повернулся ко мне. Прижался лбом к моему лбу, тяжело дыша. И что-то мне подсказывало, что это явно не от возбуждения.
— Предлагаю перенести наш праздник на другую локацию, — предложила я компромисс.
Павел постоял еще несколько секунд, потом отстранился от меня, и сверкая голым задом, в носках и водолазке, пересек гостиную-студию и скрылся в коридоре.
Твою мать.
Гребанные фотографии. И мой язык без костей…
С другой стороны, почему я должна терпеть и кому-то в чем-то угождать. Я тоже сейчас так обломилась, что хоть плачь.
Не хочу я трахаться в компании с этими людьми. Не хочу и не буду.
  
Фотография 9*12
 
Фотографии продолжали смотреть на меня укоризненно и как будто с вызовом. Отвела от них взгляд, чтобы через секунду вновь посмотреть на черно-белые снимки.
Какого хрена они мне вообще сдались, а?!
Где ТА непробиваемая матрица, в которую я старалась впихнуть уже какие-то невпихуемые отношения с Павлом? Нет, лучше задать вопрос — где та непробиваемая Надежда, которую не смущало ни наличие жены, ни семеро по лавкам человеческих детенышей?
А тут из-за каких-то бумажек на стене завелась с пол оборота…
В спальне хлопнула дверь — Паша, вероятно, вышел на балкон покурить.
А мне что прикажете делать?
Спрыгнула со столешницы, поправила кружевные трусики. Посмотрела на оголенную грудь, на которой уже начали подсыхать сливки. Да, процесс слизывания был намного приятнее, чем ощущение этого липкого остатка, который уже начал застывать корочкой.
Подавила в себе желание расцарапать грудь — до того кожа чесалась. Теперь я на собственном опыте поняла: то что показывают в фильмах с возрастным ограничением — сплошной обман. Это, наверняка, заговор между порноиндустрией и кисло-молочкой, не иначе.
 
Думаю, на этом мой эксперимент "и поела и переспала" закончился. Больше НИКОГДА…
Скрутила волосы жгутом, убирая их назад. Не хватало тут еще шугаринг волосяного покрова головы устроить, итак вон парочка моих и один Пашкин волос пали смертью храбрых на моей, пусть не широкой и определенно не пятого размера, груди…