Редкостная Золушка (СИ)

Да уж, душещипательная сцена прощания, ничего не скажешь. По крайней мере, сейчас мою душу конкретно так щипало.
— Паша, любимый, прости! — уже не сдерживая эмоций закричала Яна.
Боже, зачем же так унижаться?!
Павел же, знай себе — шел к машине, не обращая внимания ни на слезы, ни на девичий буксир. Открыл заднюю пассажирскую дверь и отошел, освобождая проход.
Яна истерику не прекратила. Еще с минуту поголосила на всю округу о своей любви к Паше, который все это время молча стоял, убрав руки в карманы джинс, смотря на девушку каким-то пустым взглядом.
Яна, видимо, уже совсем перестала себя контролировать. Не стерпела таки холодного безучастия Павла к ее слезам, замахнулась и ударила его по лицу. Громкий звук пощечины разлетелся по всей округе. Казалось, что даже птицы перестали исполнять свои трели. Да и не только они. Весь город затих.
— Охереть, — высказала наше общее мнение Алина.
Да как она вообще посмела?! На моего мужика… То есть… На Павла руку поднимать!
Паша, тем временем перехватил в полете занесенную для второго удара женскую ладонь.
— Успокойся и сядь в машину, пока я тебя в нее не усадил, — послышался ледяной голос Павла. Даже меня продрало до мурашек. Похоже, что и Яну это мерзлота в голосе привела в чувство.
— Паша, прости меня! — она вновь завыла белугой.
— Задрала горланить уже, — сказала Алина. — Лучше бы так горланила, когда трахалась со всеми с кем ни попадя, пока Пашка в коме лежал.
Повернулась к Алине, смотря на нее во все глаза.
— Паша в коме лежал? — переспросила я.
— Не рассказывал тебе?
— Нет.
— Тогда и я не буду. Захочет, сам расскажет. — Алина замолчала, затушила сигарету, выкуренную практически до фильтра. Выбросила окурок.
Кома? Как такое может быть?
Звук захлопывающейся двери вернул меня к реальности. Посмотрела туда, где еще минуту назад Яна умоляла Павла простить ее. Сейчас же он остался стоять один, провожая взглядом отъезжающую машину.
Да, Павел Кашин, сколько же ты еще хранишь в себе секретов…
  
Дежавю
 
— Ну, как прошло прощание с Матерой? — спросила я у подошедшего к нашему столику Павла.
Промолчал, лишь потер щеку, на которой до сих пор алым цветом горел отпечаток женской ладони. Нормально так приложилась, любя.
— Не переживай, до свадьбы заживет, — пошутила я, тут же прикусив себя за слишком длинный язык. Переволновалась, вот и мелю всякую ересь.
— Эй! — возмутилась Алина, когда Павел наклонился и взял лежащую на столе пачку с сигаретами, вытряхнул одну и прикурил зажигалкой. — Это мои!
— Курить вредно, мелкая, — ответил он, убирая пачку в свой карман.
— Надя, по ходу, ты его мало трахаешь, раз он такой злой.
— Поговори у меня еще, — ответил Павел, тогда как я не успела и рта открыть. — Пошли, домой тебя увезу.
В возмущении подняла брови, решив, что вот этот снисходительный тон имеет отношение к моей персоне.
— Не тебя, Надя — тут же поправился он, встречаясь со мной взглядом. Обогнул стол, протянул мне руку и помог встать из-за стола.
И почему я с такой покорностью вложила свою ладонь в его? Хотелось взбрыкнуть, но взбрыкалка, кажется, вышла из строя.
— Руки ледяные, — Паша поднес мои ладони к губам, согревая их своим дыханием.
— Номер снимите уже, а, — проворчала Алина.
Павел улыбнулся, отпуская мои руки. Снял с себя пиджак и набросил его мне на плечи. Дежа вю какое-то. Привычно утонула в его пиджаке, запахиваясь и с удовольствием вдыхая знакомый аромат мужского парфюма и тела.
— Родителей ждать будем? — спросила Алина, тоже поднимаясь из-за стола. Было как-то совсем непривычно присутствовать при таком семейном разговоре, причем, где-то даже ощущая свою причастность к этой самой семье…
— Нет. — отрезал Павел, направляясь к парковке. Алина не стала спорить и последовала за нами.
На парковке нас уже поджидал довольно урчащий кроссовер.
Паша подвел меня к передней пассажирской двери, открыл ее и помог усесться на сиденье. Салон был уже прогрет и я мысленно сыпала благодарностями всем, кто был причастен к установке отопителя в это транспортное средство.
 
— Запрыгивай, — сказал Павел, открывая заднюю пассажирскую дверь перед сестрой.
Честно, до сегодняшнего дня я думала, что Паша подобным образом зарабатывает себе очки. Я редко встречала мужчин, кто оказывал элементарные знаки внимания чаще, чем это было нужно для того, чтобы женское сердце подтаяло.
А тут…
Я смотрела в зеркало заднего вида, наблюдая за тем, как Паша помогает усесться сестре. Как щелкает пальцами ее по носу. Почему-то от этого простого жеста запекло в глазах. Слишком непривычная для меня картина и эмоции, какие она собой вызвала.
Нет, дело не в очках, а в воспитании и самоуважении. Он ведь даже и перед Яной дверь открыл…
Несколько минут мы ехали молча. Потом еще десять минут я слушала уговоры, плавно перетекающие в шантаж в исполнении Алины, которая пыталась выцыганить у брата свои сигареты. Потом, видимо, поняв тщетность попыток, перевела разговор в другое русло.
— Когда уезжаешь?
— Послезавтра, — ответил Павел, бросая на меня быстрый взгляд.
Уезжает? Интересно, а мне он собирался об этом рассказать? Спасибо, что у меня появился свой личный пирсинговый осведомитель, а так бы и жила в неведении.
— Маме сказал?
— Сегодня с утра.
— Теперь понятно, что с матерью случилось, раз она эту суку пригласила.
— Алина! — оборвал сестру Павел, предупреждающе посмотрев в зеркало заднего вида. Неужели, так неприятно, когда упоминают бывшую всуе, да еще приукрашивая ее персону крепким словцом. Или дело все же в другом…
— И надолго уезжаешь? — Я воспользовалась воцарившейся паузой в разговоре, чтобы задать свой вопрос.
— На три дня, — ответил Павел.
— А куда? — спросила я, желая внести хоть каплю конкретики. Что за дурацкая привычка — молчать? Почему все приходится тисками из него вытаскивать.
— Командировка. По работе.
Отличный ответ. По работе… Что это за работа такая, куда нужно уезжать на три дня…
Павел не стал баловать меня подробностями своей предстоящей поездки. Достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну и закурил.
Да и ладно, не больно то и надо. Уезжаешь, уезжай, мне какое до этого дело? Я же тебя всего лишь пару дней как трахаю…
Остальной путь мы проделали молча.
На очередном светофоре повернули направо, затем занырнули под арку, петляя в многоэтажных муравейниках. Остановились у одного из них.
— Дом, милый дом, — резюмировала Алина.
Я посмотрела в окно. Обычный двор спального района. Детская площадка, по периметру которой были расставлены тренажеры для занятия спортом. Небольшой стадион с нанесенными белой краской разметками на темном специальном покрытии. Фитнесс-студия, занявшая пустующие метры в подвальном помещении, откуда, когда открывалась дверь, запуская или выпуская своих клиенток, доносилась зажигательная жиротопная музыка. А в соседнем подъезде в таком же подвальном помещении располагалась кальянная.
— На чай не приглашаю, понимаю, что спешите. — Алина выскочила из машины, прежде чем Павел успел подойти к ее двери. Прижалась губами к щеке брата. — С днем рождения. Позвони, когда прилетишь. — Потом перевела взгляд на меня и улыбнулась. — Давай, Надя, не подведи, чтобы в следующий раз он добрее был.
Вот же, зараза какая. Я засмеялась, помахав ей на прощание рукой. Настроение резко поползло вверх.
Алина быстрым шагом пересекла двор, целенаправленно следуя на зов душистого табака. Да, кажется проблема с сигаретами не такая уж и проблема.
 
Павел проследил за ней взглядом, лишь покачал головой и сел в машину.
— Куда теперь? — спросила я, но, не дав ему ответить, внесла корректировки. — Только не в ресторан, умоляю. Я уже боюсь посещать заведения общепита в твоей компании. У нас то порка, то семейные посиделки.