Ящер (СИ)

Ясно, избалованная стервозная мажорка безнаказанно пьет кровь у тех, кто ей возразить не может.
— Последних двух своих телохранителей данная особа совратила по моим данным, — вмешался в разговор Боев.
— И позаботилась о том, чтобы папенька об этом узнал.
До этого тоже долго у нее в охране никто не задерживался.
Предполагаю, что тоже по похожим причинам.
Поэтому господин Коновалов, едва прослушав о нашей новой услуге с девушками личными охранницами, поспешил заключить с нами договор.
— Степень нашей занятости?
— спросила Воронова.
— Круглосуточная, постоянная охрана с проживанием в доме заказчика и непрерывным сопровождением объекта.
— ответил Корнилов.
— Отработаете неделю, изучите объект, его привычки и сложности с этим связанные, доложитесь с выводами.
На их основании мы подберем вам сменщиц и скорректируем график, чтобы вы могли нормально отдыхать.
— Кхм… — прочистила я горло, — я, конечно, извиняюсь, но девушка явно не паинька, как понимаю.
И по жизни привыкла отрываться по-полной.
Какой порядок действий от нас ожидается в моменты ее интимных приключений с учетом того, что наш заказчик не она?
— Вмешиваетесь только в случае непосредственной угрозы для объекта, — сухо ответил Михаил Константинович.
— Говоря по-простому: решит объект покувыркаться с кем — учиняйте любовнику личный досмотр, — подался вперед в скрипнувшем под его весом кресле Андрей Федорович.
— Если и после этого пылу не поубавится, то присутствуете в зоне прямой слышимости.
Смотреть не обязательно, на просьбу свечку подержать — отвечайте смело посылом в пеший эротический.
Так же поступайте и с Коноваловым, который однозначно попробует на вас давить, требуя отчета обо всех действиях шальной дочурки.
Посылайте, но вежливо.
И ничего не бойтесь, девчонки, — мы вас при любом спорном раскладе прикроем и вытащим.
Все, топайте домой и собирайте вещички, если согласны.
Приступать нужно завтра.
— Беретесь?
— уточнил Корнилов.
— Да, — ответила я, а Воронова молча кивнула.
— Хорошо.
Завтра перед отправкой в дом заказчика подпишете договоры, сейчас свободны.
Воронова ни о чем со мной поговорить не пожелала, пошла сразу в раздевалку, откуда и отчалила через пять минут, ни с кем не прощаясь и по традиции не заметив Мишку Сойкина.
Он пытался безуспешно подцепить ее с первого же дня появления в “Орионе”.
И словно не замечал, что она никак не реагирует на его заигрывания.
Вообще.
Воронова ему отвечала в принципе только тогда, когда говорили по делу, в спортзале например.
Все остальное время она его будто и не слышала.
Но наш Сойка продолжал переть буром, зубоскаля и ни капли не смущаясь ее игнором.
А еще будто и не замечая, что некоторые из наших девчонок совсем не против оказаться объектами его внимания.
Хорош ведь, засранец, реально хорош.
Уже поднимаясь по лестнице, я почуяла запах сырости.
Долбаная старая хрущеба, опять небось у кого-то трубу прорвало.
Открытая настежь дверь нашей квартиры и усиление тяжелого амбрэ непрозрачно намекнули, что у кого-то — это у нас.
В прихожей горел свет, заставив меня изумленно моргнуть, разглядывая новый потолочный светильник.
Наш прежний перегорел года полтора назад с кучей спецэффектов в виде пламени, треска и вонючего дыма, последствия чего все еще виднелись на потолке.
И до сих пор до замены как-то руки не доходили.
Ладно-ладно, дело не в руках, а в отсутствии бабосов, какие электрики запрашивали за смену проводки.
Понимаю конечно, что труд нужно ценить и свой, и чужой, но на мой взгляд эти ребята прям охреневшие.
И мы вскоре привыкли обходиться без света в прихожке, открывая или дверь на площадку или открывая из туалета, где освещение пока было.
С кухни доносились голоса, видать, к маме опять гости подвалили.
Она у нас это дело любит.
Я шнырнула первым делом в туалет, потому как нужно было, и, управившись с насущным, опять подзависла.
Наш сто лет как сломанный сливной бачок уставился на меня своей гладкой белой крышкой.
 
Ткнув в кнопку и заслышав шум воды, я приподняла брови.
Кто-то починил рычаг, и все работало как изначально было задумано.
Хм… Прошла по коридору и уже на подходе к кухне вздрогнула, узнавая звонкий голосок Ленки.
Буквально пролетела последние пару шагов и прямо-таки врезалась, как тачка на бешеной скорости в бетонную стену, в направленный прямо на меня взгляд Лебедева.
Дыхание пресеклось, внутри что-то такое творилось невообразимое, как если бы все там действительно сломалось, больно-больно, слишком-слишком, став неспособным удерживать то, что я в себе так решительно заперла после нашего расставания.
И сейчас это запертое ломанулось наружу, оглушая меня мощью потока, рванувшегося с ревом от меня к Макару и обратно.
— Лиза!
— Ленка, схватившая меня за руку с радостным визгом буквально выдернула из молниеносно выстроевшегося и затянувшего в себя тоннеля.
— А мы к вам за сырниками пришли, а тут воды много-много.
Папа трубу чинил, и лампочку чинил, и в туалете чинил, а мы играли все вместе и потом готовили и печеньки еще пекли, а теперь кушаем и чай пьем.
Будешь кушать с нами?
Я шумно втянула аромат ванили и корицы, смешанный со все той же сыростью, моргнула, рассеяно кивнула Лене, только сейчас заметив, что Макар восседает за столом по пояс обнаженным и только с нашим полотенцем на широких плечах.
От этого вида меня что-то окончательно пробрало.
— Всем привет.
Я пойду… переоденусь, — пробормотала себе под нос и, развернувшись, слиняла с кухни, намереваясь принудительно вернуть свои мозги в пригодное для нормального функционирования состояние.
В комнате стояла и тупила, улавливая краем сознания галдеж за дверью, который вскоре стих.
Я, начиная злиться, содрала через голову футболку.
Блин, Ерохина, ну чего ты за дура малохольная-то?
Почему не потребовала ответа, какого черта этот рептилоид делает в нашей квартире?
Не в смысле зачем он что-то там чинил, а на кой он вообще приперся?
И ладно, за эти дни в дреме мне вечно чудился его голос и являлись картины, как открывается дверь, Макар входит и… В дверь моей комнаты однократно стукнули, и она открылась, являя мне Лебедева, тут же снова сцапавшего меня своим хищным поглощающим взглядом.
— Можно?
— хрипло каркнул он.
— Нет!
Разве не видно?
— я прозвучало не слишком мелодичнее его.
— Видно, — ответил он и шагнул ко мне.
— Какого хрена, Макар?
— возмутилась я… и сделала шаг ему навстречу.
  
Глава 30
 
Макар 
Жилище у моей Ерохиной оказалось прям по классике — бедненько, но чистенько, и сто лет нигде мужская рука не прикладывалась.
Настоящие обиталище трех… четырех женских особей.
Там перегорело, тут открутилось, здесь болтается на соплях, вон там скотчем приклеено.
Короче, до появления Лизы мне нашлось чем себя занять, отвечая то и дело на ненавязчиво наводящие вопросы ее матери и нахальные от сестрицы.
Зато мне насчет Лизки ответили только — на работе, скоро будет — и все.
К моменту явления народу моей долгожданной я успел и вымокнуть, и устать, и слегка “поплыть” от расслабухи посиделок на кухне за чаем под общий щебет.
Ел те самые, открывшие мне дорогу в этот дом, сырники, принюхивался к аромату допекавшегося печенья, хлебал почему-то казавшийся дико вкусным чай и млел потихоньку, наблюдая на гримасами замурзанной в варенье самой младшей Ерохиной.
Вспомнилось сразу какими шкодными были в таком возрасте Ванька с Ленкой.
Как мне нравилось возиться с ними в свободные моменты, держать на руках, щуриться, когда лупили ладошками по морде, нюхать их неповторимый запах, трогать похожие на птичий пух волосенки… Вот странно, пока были такими мелкими, все мечтал чтобы скорее уже выросли, говорить стали, а сейчас смотрю на чужую мелочь и вроде… тоскую?