Особняк Лунного цветка (СИ)

— Какая же ты красивая, — его ладонь нежно гладила моё щёку, а наши лица, казалось, были так невозможно близко, что подобное казалось просто возмутимым.
Не успела я ответить, как мягкие губы нежно накрыли мои, будто спрашивая разрешения на вторжение. И от этой трепетной нежности по коже пробежали тёплые мурашки. А затем, будто что-то внутри нас щёлкнуло, стирая рамки, установленные ранее временем и обстоятельствами.
В движении его губ больше не чувствовалось неуверенности в том, что нужно сохранять тонкую грань между нежностью и страстью, и я поддавалась этому порыву, полностью отдаваясь его губам и сбивчивому дыханию.
Одно резкое движение и я оказалась на спине. Нежные, но требовательные губы медленно спускались от мочки уха по шее, то мучая остановками, продолжая жадные прикосновения, слегка прикусывая кожу зубами.
С моих губ сорвался стон наслаждения, но тёплая ладонь тут же приглушила его.
— Тише, любовь моя, — прошептал он, выдохнув мою ключицу, — нас могут услышать.
Он отстранился, нависая надо мной, а чёрные глаза игриво изучали меня, будто видели впервые. И в этом взгляде впервые за долгое время я видела покой, невесомый, будто крылья бабочки.
— Нам нужно отдохнуть, — его слова заставили разочарованно выдохнуть, но на удивительно красивом лице появилась нежная улыбка.
Я невольно покосилась на бинты, что так бесцеремонно стягивали его обнажённое тело и нехотя кивнула головой, хоть и согласиться с фактом того, что нам нельзя продолжить наслаждаться друг другом было невозможно тяжело.
Нам обоим и правда следовало отдохнуть и тут я ощутила, как на меня резко накатила усталость.
  
Глава 20. Сквозь тьму
 
Со всех сторон доносилась дикая ругань и крики, от которых по спине пробегали липкие и холодные мурашки. Я продолжала бежать, выжимая из собственных ног все возможные ресурсы.
— Зачем ты отпустила её? — доносился до меня дикий рёв на грани срыва, от которого ужас, что пульсировал в моей груди, отчаянно распространялся по венам вместе с кровью.
Быстрее…
Дальше…
Нужно бежать!
Я должна оторваться!
За моей спиной раздался оглушительный звук выстрела, который сотряс всё пространство вокруг меня, будто каждая его частичка встрепенулась и задрожала, переполненная страхом. Моих ушей коснулся тяжёлый звук, будто что-то безвольно упало и настала тишина, которую нарушали лишь удаляющиеся удары моей обуви об пол.
Я не оборачивалась, прекрасно зная, что ещё одна жизнь была отдана за то, чтобы я спаслась. Чтобы смогла предотвратить ужас, который должен был произойти.
— Беги, — звенел в моих ушах нежный голос Анны, — ты должна успеть спасти его.
И я бежала, пронзая стену дождя. Бежала, глотая слезы и превозмогая собственные силы. Бежала с надеждой, что успею его спасти.
— Не преследовать, — слабо доносился до меня голос чудовища, — так даже лучше. Мы всегда успеем убить её.
Мокрая и холодная одежда липла к телу, заставляя дрожать, но сильнее ощущения холода был дикий страх, что сковывал моё сердце.
— Егор, пожалуйста…
— Кажется, тебе осталось мало времени, — знакомый холодный голос заставил вздрогнуть, — тик так, тик так. Ещё немного и частичка твоего сознания, что так отчаянно сопротивлялась принять забытие разрушится и контроль над разумом возьму я.
Девушка, что стояла напротив меня была босой и одетой в белую больничную пижаму. Её коротко стриженные светлые волосы были спутаны и торчали в разные стороны, а на бледном лице играла грустная улыбка.
— Глупая, глупая девочка, — выдохнуло моё "второе Я", — тебе всего-то нужно было принять мою помощь и тогда бы мы смогли сосуществовать вместе. Но, нет же, тебе приспичило всё вспомнить, прекрасно понимая, что эти воспоминания тебя погубят! Ну что, приятно думать, что этот чокнутый был прав, всё произошло только потому, что ты появилась тогда в порту?
— Нет, не нужно…
— Приятно винить себя в том, что это по твоей вине все погибли?
Её голос давил на моё сознание, вызывая невыносимую головную боль. Она пульсировала, заставляя волосы на затылке шевелиться.
 
— Ты сама виновата в том, что чувствуешь боль и отчаяние, — ледяной тон её голоса резал уши, — нужно было всё отпустить. Или позволить мне помочь.
— Нет! — пространство вокруг сотряс душераздирающий крик, и я далеко не сразу осознала, что он принадлежал мне.
Вокруг меня сгущалась тьма, звуки становились всё менее чёткими, но где-то среди них едва заметно слышались знакомые голоса:
— Ей становится хуже, — сквозь толщу густой тьмы едва пробирался надломленный голос Дани, — её собственное сознание выворачивает её на изнанку.
Я подняла голову, пытаясь рассмотреть силуэт своего лучшего друга, но рядом его не было, лишь темнота и пустота.
— Мы можем чем-то помочь? — прошептала Дарья.
Где вы? Почему я вас не вижу?
— Только надеяться, что она найдёт дорогу к нам, — тихо ответила Анна.
— Её сознание разбилось на две части, — бросил Сириус, — вы действительно думаете, что она сможет сама вернуться? Она даже не знает, что с ней происходит.
Я всеми силами хваталась за знакомые голоса, пытаясь не провалиться в небытие, но казалось, что с каждой новой попыткой силы покидали меня, будто кто-то нарочно их из меня выкачивал. Дышать становилось всё труднее. Казалось, что сам воздух стал тяжелее и тягучее.
— Покиньте комнату, — отозвался Егор, — вы все.
Звук родного голоса заставит выдохнуть буквально на мгновение. Я зажмурила глаза, рисуя в голове образ мужчины, с удивительными голубыми глазами и мягкой улыбкой. Того самого мужчины, что должен был стать смыслом всей мой жизни.
Рука невольно потянулась вперёд, в наивной попытке прикоснуться к мерно вздымавшейся и опадавшей груди, той самой, что часто дарила мне ощущение покоя, той самой, что будто колыбельной убаюкивала её в минуты тревог спокойным биением любимого сердца.
— Хоть мне это и не нравится, но я согласен, что ей нужно помочь. Только вот «все» тебя тоже подразумевает.
— От вашей ругани уже голова гудит, — Выдохнул Сириус.
Такая знакомая перебранка родных голосов невольно заставила улыбнуться.
— К твоему сожалению, помочь могу ей только я, — голос Егора звучал тихо и надломлено, — потому что был последней каплей в сохранности её чистого рассудка.
— Не выйдет ли так, что ты утопишь её ещё больше?
О чём вы говорите? Я не понимаю! Голова разрывалась от множества вопросов, лихорадочно метавшихся по моему сознанию, разрывая меня, зарождая искры паники и безысходности.
— Другого способа нет, мы слишком долго ждали, что часть её, что сохранила здравомыслие, возьмёт верх над побочной. Но становится только хуже. Так что, если вы и правда желаете ей лучшего, покиньте комнату.
Повисла гнетущая тишина и я испуганно завертела головой вглядываясь в пустоту вокруг. Чувство паники сжало горло, заставляя мысли путаться ещё больше.
— Нет, нет, нет, — заскулила я, — прошу, пожалуйста, не оставляйте меня.
— Ты ужасна, — выплюнуло моё "второе Я», — неужто думала, что они вечно будут с тобой? Они все давно мертвы. Прими уже это наконец и позволь нам объединиться в оно целое. Хватит жалеть себя.
И в это же мгновение кто-то резко развернул меня и прижал к себе, закрывая от моей пугающей копии.
— Родная, — шептал знакомый голос в мои волосы, — не бойся, я с тобой.
Тёплые руку ласково скользили по моим коротким волосам и спине, в надежде хоть немного успокоить. Казалось, что эти прикосновения, такие знакомые, такие родные, оставляли на коже отметины, которые говорили о том, что только этим рукам я могу принадлежать.
— Толку от этого? — усмехнулось моё "второе Я». — Ты труп. Все её близкие трупы. Ещё немного и я полностью займу её сознание и тогда…
— Я не дам тебе разрушить её душу, — отрезал Егор, — Амина, послушай, — он взял моё лицо в ладони и посмотрел прямо в глаза, — отпусти, слышишь? Прими то, что произошло.