Да, урук-хаи мы! (СИ)
Почему-то в этот раз я долго ворочался, подставляя пламени костра то один, то другой бок, и долго не мог уснуть, вслушиваясь в хруст снега под ногами караульных и уханье совы где-то в лесу, оставшемся позади. Необъяснимая тревога свербила где-то на краю сознания, скорее, даже лёгкое беспокойство, будто я забыл закрыть входную дверь или не убрал суп в холодильник. Но я не придавал этому значения, зная, что утром, когда мы выйдем дальше, эта тревога растает, как ночной туман.
Глава 43
Перед рассветом, пока солнце ещё только собиралось выглянуть из-за наших родных гор, мы начали подниматься. Путь предстоял неблизкий и наверняка тяжёлый, так что стоило поспешить.
Армия растянулась до опасного длинной колонной, накатанный на льду зимник не позволял идти широким фронтом. Так что мы спустились к реке по пологому берегу и вышли на лёд, крепкий и толстый, чтобы форсировать эту безымянную реку.
И только когда мы вступили на его поверхность, в моей голове молнией сверкнула мысль, что именно это и может быть той самой ловушкой. Достаточно будет одного мага на крутом противоположном берегу, чтобы вскрыть лёд, пока мы все находимся на нём. По телу пробежал неприятный холодок. А войско растянулось на добрый километр. Хватит, чтобы утопить нас всех за один присест.
— Стоп! — резко приказал я, и неповоротливая колонна постепенно остановилась. — Азота и Бурздуба ко мне, живее!
Нельзя, просто нельзя идти всем вместе. Не держи все яйца в одной корзине, и всё такое, так что кому-то придётся отходить вверх или вниз по течению, искать ещё один зимник или переправляться прямо так, по целине.
— Азот! Ведёшь своих вверх по течению, ищешь другое место для переправы, переходите и быстро возвращаетесь сюда, — приказал я.
— Обратно переходить? — не понял вождь.
Я указал пальцем на виднеющуюся кручу впереди.
— Надо взять эту гору, — сказал я. — Там, скорее всего, нас ждут.
— Сделаем, — кивнул Азот.
— Бурздуб! То же самое, только идёте вон туда, вниз по течению, — указал я. — Желательно побыстрее.
— Понял, выходим! — отозвался Бурздуб.
Прозвучали отрывистые команды, от общей колонны отделились оба отряда и направились в разные стороны быстрым шагом. Наша, основная, пока осталась на месте, и я хмуро вглядывался в заснеженный берег впереди, пытаясь рассмотреть хотя бы что-нибудь.
— Пупа! Лупа! — позвал я.
Две гарпии из пяти подлетели ко мне и закружили над головой, ожидая приказа. Я всё-таки дал им новые имена, более простые и подходящие. Лола, Мими, Нона, Пупа и Лупа. Всякий раз смеялся, выдавая им, так сказать, зарплату.
— Девочки, слетайте туда, взгляните, — указал я. — Только осторожно, если что, сразу назад.
Гарпии, достигшие уже размеров откормленной овчарки, взмыли в воздух, кувыркаясь в потоках ветра, и наперегонки устремились к тому берегу. Скоро станут совсем большими. И очень опасными, как их мать. Не та, которая похищала орчат у ручья, а та, которая их воспитала.
Я проводил их задумчивым взглядом. Идти или не идти, вот в чём вопрос, мы пока стояли на берегу, у самой кромки льда, и могли бы потихоньку начать продвигаться. Ну или дождаться возвращения наших бравых разведчиц. Вот я и не мог решить.
Азот и Бурздуб уже почти скрылись из виду, наверняка скоро уже начнут переправляться. В спину нам ударили первые солнечные лучи, сейчас быстро рассветёт, и если там кто-то нас поджидает, то нас встретят во всеоружии. Пожалуй, надо спешить. Кто не рискует, тот не пьёт.
— Выходим! — скомандовал я, первым выходя на дорогу из утрамбованного снега.
Отправились быстрым походным шагом, почти трусцой, но с обозами и всей поклажей всё равно получалось чересчур медленно. Колонна снова растягивалась. Пришлось отправить вперёд два десятка копейщиков и десяток арбалетчиков, готовых к бою, просто на всякий случай.
Переходить по льду оказалось даже дольше, чем я предполагал, даже и не знаю, что бы мы делали, если бы сейчас на дворе стояло лето. Достаточно будет спрятать все лодки, притопив среди камышей, и никто не сумеет перебраться на другую сторону. А поставить здесь мост, пожалуй, даже временный, не удастся. Снесёт течением. Железобетонных конструкций здесь пока не придумали даже гномы.
Так что я в который раз благодарил всех богов, что мы отправились зимой, а не стали ждать до тепла. Да, мы были бы сильнее, могли бы обучить абсолютно всех воинов, вымуштровать до автоматизма, полностью заковать всех в латные доспехи и выдать каждому самое лучшее оружие. Но тогда наше войско упёрлось бы в эту самую реку и застряло здесь без каких-либо шансов на успех.
Крутой высокий берег понемногу приближался, и я увидел, как дорога петляет на склоне этаким серпантином. Подниматься придётся долго, как пить дать. Тем более, если сверху будут сопротивляться.
На небе показались две тёмные точки, стремительно увеличивающиеся в размерах. Пупа и Лупа пикировали вниз, чтобы доложить обстановку, и сколько я ни пытался запретить им исполнять подобные трюки, они всё равно не слушались.
— Там! — крикнула Лупа, подлетая ко мне.
— Эти там! — вторила ей Пупа, у которой приземление вышло не так удачно, и она кувырнулась по снегу, разбрызгивая его во все стороны.
— Там эти! С ушами! — оскалилась Лупа. — И коротышки там!
Их сёстры подлетели к ним, оскалились тоже, зашипели дикими кошками.
— Вас не видели? — быстро спросил я.
— Нет! — весело откликнулась Пупа. — Высоко летаем!
Не знаю, что бы я делал без них. Так и совался бы наугад во все самые глубокие задницы, какие только могли нам устроить эльфы и их прихлебатели.
— Молодцы, девчата, — похвалил я. — Отдыхайте теперь.
— Мы не устали! — воскликнула Лупа.
Я только махнул рукой, мол, делайте, что хотите. Мне теперь нужно было решить, что делать дальше, всё-таки, нас впереди поджидает враг.
— Шагаем быстрее, парни! Бегом марш! — рыкнул я, приняв решение. — Там наверху остроухие ждут, когда мы их постукаем!
Орки воодушевились, побежали лёгкой трусцой, жадно взирая на высокий берег. Предвкушение грядущего постука прибавило им сил. Я бежал вместе со всеми, рассчитывая преодолеть речку как можно скорее, сойти со льда и ступить на твёрдую землю прежде, чем на берегу очухаются и увидят наше приближение. Сейчас мы подошли только к середине реки, и я в каждый момент ждал, что под ногами разверзнется бездна и мы отправимся ко дну вместе со всеми доспехами, оружием и поклажей, словно шведские рыцари.
Но мы продвигались вперёд, громыхая железом, а никакой реакции со стороны защитников так и не было. Я вглядывался в склоны, пытался высмотреть хоть что-нибудь на вершине, залитой солнечным светом, хоть какой-нибудь силуэт, движение, тень, но нет, ничего. Ни единого признака врага. То ли они так хорошо маскировались, то ли не желали показываться раньше времени, то ли у них вовсе были на нас другие планы, которые я пока не мог разгадать, и это вселяло в меня нешуточную тревогу.
А берег всё приближался, зимник круто поворачивал направо, чтобы начать подъём по склону. Нет, всё-таки летом здесь делать абсолютно нечего, даже без поджидающих в засаде врагов. Наш авангард наконец добрался до твёрдой земли, пробежал мимо засохших зарослей осоки и ступил на другой берег, и как раз в этот момент остроухие показали себя.
Раздался крик, сверху разом высунулись фигуры эльфийских стрелков в полный рост, натягивая луки.
— Щиты поднять! — успел только прореветь я. — В атаку!
Стрелы полетели жужжащей злой тучей, орки вскидывали над головами щиты, закрываясь от обстрела и перекрывая себе обзор, арбалетчики пытались стрелять в ответ. Наконечники застучали по щитам, словно град по крыше, тут же зазвучали первые крики раненых, но мы не прекращали бежать.
Поклажу бросали, достигнув твёрдой земли, скидывали прямо на снег, намереваясь вернуться за ней позже, сани оставляли прямо на дороге, всё лишнее нам сейчас только мешалось. А дорога петляла довольно сильно, чтобы оставаться достаточно пологой, и путь оказался неблизкий, даже несмотря на то, что мы видели врага и даже могли дострелить до него из арбалета или пращи.