Да, урук-хаи мы! (СИ)
Я шёл первым, за мной Улдук, а гоблин замыкал процессию, периодически подсказывая дорогу в этих ветвистых коридорах. Приходилось чертить угольком стрелки на каменной стене, чтобы найти потом обратный путь. Я чувствовал, что мы спускаемся всё ниже, а огромная толща камня, нависающая над головой, не давала вздохнуть полной грудью. Хотелось как можно скорее оказаться на поверхности, там, где лучи солнца ласково прикасаются к коже, а не там, где тебя касается только холодный камень.
Мы миновали подземное озеро, в котором гоблины ловили слепых рыб в белой чешуе, чьи предки заплыли сюда когда-то давным-давно, и больше не смогли выбраться. Вода была пресной, и гоблины её пили, но я не рискнул даже приближаться к берегу, и мы просто прошли мимо.
Тёмные коридоры с низкими сводами напоминали мне технологические тоннели заброшенных лабораторий или затерянные ветки Метро-2, и чтобы сделать первый шаг на запретную территорию, пришлось собрать в кулак всё своё мужество. Гоблины не на шутку боялись этих мест, и хоть моё любопытство было достаточно сильным, я не мог выбросить это из головы.
— Лок, ты хоть расскажи, кто там прячется, — тихо спросил я.
— Зло, — коротко ответил гоблин.
Исчерпывающий и понятный ответ. Я вытащил кинжал и пошёл вперёд, внимательно вглядываясь в границу тьмы и вслушиваясь в каждый шорох. Раз уж мы не знаем, кто таится во мраке, нужно быть готовым ко всему.
Тоннели петляли, будто их прокладывал пьяный заяц, несколько раз я замечал на стенах длинные глубокие царапины. Кажется, эти тоннели прокладывали отнюдь не киркой, а чем-то более… Острым и примитивным. Это не гномские шахты, это нечто другое.
Воздух становился чуть более затхлым, гуляющие слабые сквозняки приносили с собой какое-то сладко-мерзкое зловоние, от которого даже крепкие орочьи желудки сжимались и переворачивались. Но раз тут ходил сквозняк, то это значило, что мы не в тупике.
Лок и Улдук пыхтели позади, и их тяжёлое дыхание несколько успокаивало. Без него в тоннеле было слышно бы только капающую воду и шорохи во тьме, что куда страшнее. Так хотя бы можно было ощущать их присутствие сзади.
Не знаю, сколько мы шли таким образом, под землёй время течёт совсем иначе. Я почувствовал, что начинаю хотеть есть, а значит, время уже утекло далеко за полдень. Прямо на ходу я перекусил полосками сушёного мяса, которое специально взял с собой.
Первый факел прогорел и погас, и мы не заметили это вовремя, и пока мы разжигали следующий, несколько мгновений кромешной темноты показались вечностью. Если на нас кто-нибудь нападёт, и я выроню единственный источник света, это будет фатальной ошибкой. Так что пришлось выдать по факелу и моим спутникам тоже.
Даже удивительно, насколько мы зависим от света. Кажется, младенцы начинают распознавать свет ещё в утробе матери, и я полагаю, у орков это происходит точно так же. Создания ночи, порождения тьмы, как же. Будь мы на самом деле порождениями тьмы, легко ориентировались бы на звуки и нюх, или видели бы в темноте лучше любой кошки.
А вот обитателям этих тоннелей наверняка свет не нужен, и, скорее всего, даже вреден. Будем надеяться, что нам хватит факелов. Что-то мне подсказывало, что из темноты за нами следят, но броситься в атаку не смеют, пока открытый огонь факела чадит и коптит низкие своды тоннеля.
Теперь коридор шёл под небольшим уклоном вверх, мы потихоньку поднимались, а пол и стены почему-то стали чуточку теплее.
— Лок, — тихо шепнул я. — Эти тоннели прямо к гномьим шахтам идут?
— Да, — так же тихо ответил гоблин.
Мы так никого и не повстречали в пути, и даже несколько расслабились, но ощущение взгляда из темноты всё равно преследовало каждого из нас.
— А если гномы навстречу пойдут? — спросил я.
— Нет, — отрезал гоблин. — Страшно, гоб. Тоже жрут.
Ну да, логично. Только если они не отправятся вдруг в карательную экспедицию на расчистку шахт от неизвестных вредителей. Но после памятной битвы в день провозглашения Орды гномы сидели тише воды и ниже травы, вообще не высовываясь на поверхность, и что-то мне подсказывало, что на подобные зачистки у них тоже не хватает силёнок.
Тоннель несколько раз повернул, ещё несколько боковых ответвлений осталось позади, и я пометил стены кусочком угля, чтобы потом не заблудиться. Как сказал мне Лок, боковые ветки здешних коридоров шли до самых корней гор, и лучше бы нам туда не заходить. Жаль, у нас нет динамита. Я бы подорвал все эти шахты к чёртовой бабушке вместе с их обитателями, будь то гномы, дварфы, кобольды или иные подземные жители.
Вдруг впереди, за крутым поворотом, послышался какой-то звук, и мы синхронно замерли, вслушиваясь во тьму. Треск чадящего факела, выжигающего кислород, действовал на нервы. Звук повторился, вдруг послышалась раздражённая гномья речь, гортанная и грубая, даже грубее орочьего наречия. Кажется, мы подошли к границам их владений. Ладно хоть нас не ждут с этой стороны, а вот наземные входы наверняка укреплены на совесть.
Я вслушивался в звуки гномьего голоса, не понимая ни слова, но, кажется, гном что-то раздражённо втолковывал кому-то ещё. Интонации были именно такие. Будто он раз за разом повторяет прописные истины и изрядно этим недоволен. Я жестом приказал своим спутникам затаиться, отдал факел Улдуку, а сам улёгся на холодный каменный пол и попробовал подползти ближе к повороту. Хотелось заглянуть за угол и посмотреть.
Голос стал чуть разборчивее, но я всё равно не понимал ни слова. Я осторожно высунулся из-за угла. За ним оказался небольшой коридор и ещё один поворот, и оттуда, из-за поворота, лился приглушённый жёлтый свет, а на стене коридора вытянулись длинные чёрные тени. Кто-то стоял прямо напротив выхода. Одна тень точно принадлежала гному, широкая и приземистая, а вот другая, наоборот, была удивительно тонкой и длинной. Это был не гном, а кто-то совершенно другой. Я замер, полностью обратившись во слух.
Гном заговорил снова. Настойчиво и твёрдо, видимо, запрещал собеседнику ходить в этот тоннель. Тот стоял, скрестив руки на груди, очевидно, отказываясь даже слушать о каких-то запретах. Неловко получится, если сейчас нам навстречу отправится ещё кто-то. Я начал отползать назад, невольно шкрябнул ножнами по каменной стене и издал несколько отчётливых шорохов. Не быть мне пластуном.
Голос моментально умолк, оба невидимых собеседника насторожились, но идти и проверять не спешили. Дурная слава этих тоннелей теперь играла мне на руку. Можно было бы, конечно, рвануть вперёд вместе с Улдуком, быстро заколоть обоих и смыться обратно по тёмным коридорам, но на такой риск я не мог решиться. Лучше повернуть назад. В конце концов, поставленную задачу я выполнил и путь в гномьи шахты теперь открыт.
Я постарался подняться на ноги как можно тише и вернулся в коридор, где меня ждали Улдук и Лок. Оба напряжённо вглядывались в темноту, Улдук пытался разогнать густой мрак взмахами факела. Оба вздрогнули, когда я подошёл к ним сзади.
— Уходим. Гномы здесь, — еле слышным шёпотом приказал я, и на лицах моих спутников ясно читалось неимоверное облегчение.
Мы отправились назад, снова вступая на ничейную территорию, запретную для тех и других. Возвращаться оказалось гораздо веселее, мы все заметно выдохнули и ослабили бдительность. Это и стало нашей ошибкой.
Видимо, мы стали идти слишком громко и беспечно. Когда мы проходили мимо одного из боковых тоннелей, внезапный порыв ветра загасил наши факелы, и без того трепетавшие из последних сил. И пока Улдук возился с огнивом, я увидел десятки красных горящих глаз, смотрящих на нас из темноты.
Глава 4
Лок хрипло взвизгнул, я тут же выхватил кинжал из ножен, Улдук наконец сумел высечь искру и запалить новый факел, последний из оставшихся. В этот же момент на нас из бокового коридора прыгнул огромный паук, хищно щёлкая острыми хелицерами и перебирая мохнатыми лапами. Размером он был с упитанного ротвейлера. Паук приземлился на каменный пол рядом с гоблином, который замер от страха.