Яд (СИ)

Она кивнула и ушла.
— Не решай за меня, Берфорт, — сказала рассерженно Меган и откинулась на спинку плетеного кресла, складывая руки на груди. — Куда я буду девать калории, которые попадут сегодня в мой организм?
— Не переживай, мы их сожжем ночью, — сверкнул глазами, наблюдая за ее реакцией.
Меган фыркнула и покачала головой.
— У тебя одно на уме.
— Когда смотрю на тебя — да.
— Мы только этим и занимаемся, — бросает она и смотрит на парочку прохожих за окном.
— Тебе не нравится что-то? — вытаскиваю из пачки сигарету и прикуриваю. Не то, чтобы я был зависим, но иногда хочется затянуться сигареткой, а рядом с Меган курить тянет тем более.
Она кидает на меня косой взгляд, кажется, мой ответ ей не очень понравился.
— Ты ведь не всегда куришь.
— Нет, иногда, — говорю, выдыхая дым из носа.
— Почему именно сейчас?
— Просто захотелось.
Она отворачивается и осматривает помещение. Вскоре нам приносят наш заказ. Меган скептически смотрит на тарелку с рисом и морепродуктами, больше минуты думая, и только потом пробует. Я с интересом наблюдаю за ней.
— Вкусно, — бормочет она и начинает есть, а я улыбаюсь и качаю головой. — Знаешь, это не смешно. Когда все время питаешься низкокалорийной пищей, чтоб, не дай Бог, не поправится и потом ешь такую вкуснятину… это огорчает.
— Ты можешь хоть иногда себя баловать, — говорю, поглядывая на нее.
— Красота требует жертв, знаешь такую фразу? — Меган берет в руки стакан с орчатой и делает пару глотков.
— Ты и так красивая, Меган.
— Да, но это все требует усилий.
Когда все доедено и счет оплачен, мы выходим на улицу — уже совсем темно и слышится где-то рядом испанская музыка. Глаза Меган загораются азартным огоньком, и она тянет меня за руку. Совсем недалеко на небольшой площади играют уличные музыканты: у одного в руках гитара, у другого — кастаньеты*. Мы останавливаемся в паре шагов от них, и Меган заворожено слушает, пританцовывая. Один из музыкантов кричит:
— Hey, es una chica hermosa, baila!*
Меган смеется, и начинает кружиться, а ее цветастое платье развивается, как и немного волнистые черные волосы. Она звонко смеется и берет меня за руку.
— Давай, Крис!
И как ей откажешь? Вокруг собирается небольшая толпа из улыбающихся зевак, некоторые даже снимают наши танцы на телефоны. Музыкант кричит:
— Esta canción es para ti, la belleza!*
Известную мелодию, которую знает весь мир, Gipsy Kings «Bamboleo» сразу же все узнают, и теперь танцуем не только мы, но и прохожие. Меган раскрепощенно двигается, извиваясь и кружась, щеки раскраснелись, а глаза-изумруды возбужденно сверкают — взор не оторвать. Песня заканчивается, а публика взрывается аплодисментами и одобрительным свистом. Меган поправляет растрепавшиеся волосы и широко улыбается.
— Это было… очень жарко, — она обмахивает себя руками. — А ты хорошо танцуешь, Берфорт.
— Да? Спасибо за комплимент, но я тебе точно проигрываю по всем фронтам, — криво улыбаюсь, кидаю музыкантам пару крупных купюр в чехол для гитары, и обвиваю ее талию, притягивая ближе. Она немного задыхается, но вскоре дыхание восстанавливается и Меган спрашивает:
— И куда сейчас?
— Кое-что купим и вернемся в отель.
Заходим в небольшой магазинчик, и я перебрасываюсь с продавцом парочкой слов по-испански.
— Так, ладно, и что это? — кивает она головой, глядя на бутылку в моей руке.
Я улыбаюсь и обнимаю ее за плечи.
— Приедем в отель и узнаешь.
— Снова какие-то интриги.
Мы идем к парковке, где оставили машину и вскоре уже несемся в Бенидорм.
***
— Пока ты не скажешь, что это, я не буду пробовать, — говорит Меган, косясь на бутылку, когда мы заходим в мой номер и устраиваемся в креслах на балконе.
— Думаешь, хочу отравить тебя? — спрашиваю ее насмешливо.
— Или напоить…
Я смеюсь и наливаю в рюмки коричневую жидкость. Меган берет свою и подозрительно нюхает.
— Это «Кантуэсо» — ликер из лаванды, — поясняю ей.
Меган делает пару глотков и причмокивает губами.
— Довольно необычно. Но кальвадос мне нравится все же больше.
 
Улыбаюсь и смотрю на лунную дорожку, которая отражается в воде.
— Такая тишина и чистый воздух. Я бы хотела жить в похожем городке, — говорит Меган, глядя на море.
— Странно слышать от той, которая живет в одном из шумных городов мира.
— Мне нравится Нью-Йорк, но я не буду всю жизнь работать моделью, поэтому это временно, — вздыхает она и откидывает голову на спинку кресла.
— И чем ты хочешь заняться потом?
— Я пока не думала над этим. Мне всего двадцать и сейчас я на самом пике, не хочу все взять и бросить.
Беру сигарету и делаю затяжку, ловя на себе скептический взгляд зеленых глаз.
— Что-то ты сегодня часто куришь.
Не могу же я сказать, что это все нервы. Не хочется портить такой вечер и день, затаскивая ее в постель, хотя желание бешенное, особенно после танцев под испанскую музыку. Мне нравится наш разговор по душам.
— Я скучаю по маме и Лондону, — тихо говорит Меган, и я смотрю на ее погрустневшее лицо. — Я просто счастлива, что могу туда попасть хоть во время работы. А так, мы редко видимся.
— А что с твоим отцом? — кажется, в той папке о нем ничего не было написано.
— Я не знаю, кто мой отец, — жмет Меган плечами. — Мама никогда о нем не говорила, а я не спрашивала. Мы всю жизнь с ней вдвоем.
— И тебе не интересно узнать, кто он?
Я наливаю ей еще ликера в рюмку.
— Нет. Если бы он хотел со мной познакомиться, давно объявился. А сейчас… мне уже все равно — не важно, кто он.
Мы какое-то время сидим в молчании и смотрим на лунную дорожку и тихое море. Внутри — умиротворение и спокойствие. Я бросаю взгляд на Меган, и мне хочется узнать о ней все: ее любимые цветы, фильмы, еда… Раньше никто не вызывал таких чувств, как она — это все по-новому для меня.
— Какие цветы ты любишь?
Меган поворачивает голову и задумчиво водит пальцем по нижней губе.
— Пионы.
— Пионы? Почему? Всем девушкам розы в основном нравятся.
— Я не все, — кривится Меган, и я хмыкаю. Это точно — она особенная.
— А что насчет фильмов? Кажется, один раз я не дал тебе досмотреть «Завтрак у Тиффани», — говорю насмешливо, а ее зеленые глаза щурятся.
— Старые фильмы. И еще то, что может меня зацепить. Ты решил устроить допрос? — выгибает она вопросительно бровь и ставит рюмку на стол.
— Решил узнать тебя, — просто отвечаю я.
— М-м-м… неожиданно.
— Что?
Меган дергает плечом и слабо улыбается.
— Тогда я тоже хочу узнать тебя.
— Спрашивай.
— Почему у тебя так мало друзей?
Этого вопроса я ожидал меньше всего. На самом деле, вообще с женским полом не говорю на серьезные темы, а о себе — тем более. Только с Меган Миллер.
— С чего ты взяла, что у меня их мало?
— На твоем дне рождении был один Дайвиани, — протягивает она и наклоняет голову.
— Я закрытый человек и не люблю, чтобы копались в моей жизни. Мало, кому доверяю.
Меган задумчиво смотрит на меня и выпивает напиток.
— То есть, раньше ты никому ничего не рассказывал?
— О ком ты?
— О женщинах.
— Нет. Я не знаю почему, но за всю жизнь мне не было с кем-то… так, как с тобой, Меган.
Я говорю правду, и мне хочется, чтобы она знала: я не только хочу ее физически, но она интересует меня как человек.
— И… как со мной?
— Хорошо, — это я приуменьшил, но главное, чтобы она уловила суть.
Девушка смущенно отворачивается и тихо говорит:
— Мне тоже.
Между нами снова повисает молчание. Я достаю еще сигарету и закуриваю. Меган скинула босоножки и поджала ноги под себя.
— Холодно?
— Немного. Все-таки не лето.
— Иди в номер, я сейчас приду.
Она бросает на меня взгляд, допивает лавандовый ликер и проходит в комнату. Я докуриваю, смотрю на луну и звезды, которые ярко светят в небе. Волшебная ночь.