Алое сердце черной горы (СИ)

Под неоднозначный гул высокопоставленных гостей и скрип скамей в Залу двумя рядами чинно вплыли музыканты с арфами, флейтами, а также излюбленным инструментом саргов — волынью, к которому остальные народы Вирида относились с недоумением: мол, как этот жуткий, негармоничный скрип и гул может приносить удовольствие…
Когда все, кому было положено, расселись за столы, а музыканты начали изливать свои чувственные души языком волнующих мотивов, Аврорум с Альзорием начали медленное шествие, как по торговым рядам, мимо обособленно стоящих девушек, которые при приближении знатных особ медленно склоняли головы. Обменявшись с некоторыми из них парой незначительных, дежурных фраз, принц шепотом произнес на ухо отцу:
— Отец, среди тех, кого мы удостоили вниманием, мне особо запала на сердце лишь одна девица — дочь герцога Лентулии, Видиния. Ее нежное личико и мелодичный голосок будоражат мою душу…
Понимающе хмыкнув, Аврорум тем же шепотом ответил:
— Можешь взять ее в любовницы, но о женитьбе на ней можешь забыть. — встретив напор протестующего взгляда Альзория, король пояснил. — Лентулия — всего лишь незначительный кусок земли на центральном западе Нордикта, не обладающий ни ресурсами, ни важным стратегическим положением, а по политическому влиянию на соседей это герцогство можно сравнить лишь с клопом.
Забитый неоспоримыми аргументами отца, Альзорий смиренно умолк и продолжил следовать за Аврорумом. Пройдя, как и до того, оставшуюся часть зала, знакомясь с невестами, отец и сын остановились наконец перед последней претенденткой, держащейся в их присутствии куда более раскованно, нежели остальные. И, как сейчас выяснит Альзорий, не без причины.
— Глаз моих старых радость, мираж моего утомленного сознания, как же мы рады видеть в наших скромных пенатах графиню Гептархии, «Оловянную Принцессу»! — король рассыпался в любезностях, хоть и банальных, но все же не свойственных его честолюбивой натуре, из чего Альзорий явно уяснил, кто станет его женой, хочет он того, или нет. Стоит, правда, отметить, что «Оловянная Принцесса» была весьма недурна собой, хоть и ослепительной красавицей ее не назовешь. Она была высока и утонченна фигурой. Ее голову правильной, красивой формы покрывали аккуратно уложенные, до плеч остриженные волосы каштанового цвета(для Вирида каштановый цвет волос — невероятная редкость). Непропорционально большие карие глаза, несмотря на кажущуюся некрасоту, были очень выразительны, наверняка, благодаря тонким, очень подвижным бровям. Острый и длинноватый нос был высокомерно вздернут, из-за чего внутри Альзория возникло неуловимое желание ее осадить, да хоть бы и напрямую, рукой за нос. Небольшой рот графини, окруженный страстными, полноценными губами, постоянно находился в состоянии еле заметной улыбки, даже когда она заговорила:
— Ваше Величество, король Саргии и наш протектор, примите мое скромное приветствие! И Вы, Ваше Высочество, так же хороши собой и великолепны, как и говорят про Вас на моей родине.
После последних слов внутри Альзория возникло неловкое ощущение, будто это он должен был высказать слова восхищения, а не графиня. Понимая, что необходимо ответить на лесть, Альзорий, на мгновение едва склонив голову, сказал:
— Графиня, по части великолепия я лишь плетусь у вас в хвосте.
Лучезарно улыбнувшись, графиня гептархская с легкой насмешкой в голосе поддразнила принца:
— Главное, не возьмите это за правило, если вдруг мы обвенчаемся, разумеется, с благословения Вашего Величества. — повернувшись в сторону Аврорума, графиня опять почтительно преклонилась.
Покровительственно улыбнувшись, Аврорум негромко сказал:
— Не вижу никаких препятствий для этого, моя дорогая. Вы получите мое благословение, коли Альзорий выразит согласие, — с этими словами король вперил в глаза сына многозначительный взгляд, — а сейчас, графиня, приглашаю вас присоединиться к своим фрейлинам, нам с сыном необходимо содержать совет. — указав рукой в сторону столов, Аврорум кивком попрощался с графиней. Принц последовал его примеру. Во время ответного поклона на кивок Альзория «Принцесса» вновь выбила яркую искру своей улыбки, которая на мгновение разожгла внутри него теплый костерок.
 
Как только отец и сын отошли к одному из высоких окон, Альзорий, поежившись от сквозняка, которым оно его раздразнило, сразу решил прояснить ситуацию:
— Отец, я так понимаю, у меня нет иного выбора, кроме как обручиться с графиней Гептархии?
— Выбор у тебя есть всегда, но сохранить незыблемое наследие тебе поможет лишь брак с «Оловянной Принцессой». — прямо, без обиняков отрезал король, смотря на сына через отражение на начищенном стекле окна, за которым господствовала лишь чернота, внушающая беседе спокойное беспристрастие — ночь опустилась на Кастелат.
Почувствовав облегчение оттого, что его дух совсем не противится воле отца, Альзорий задал другой вопрос, менее важный, но который беспокоил его гораздо больше, нежели предыдущий:
— Отец, позволь еще попытать тебя вопросом: когда ты представил нас с графиней друг другу, ты так и не назвал ее настоящее имя, упомянув лишь «Оловянная Принцесса»…
Недовольно скрестив руки на груди, Аврорум скривил лицо в гримасе изрядного раздражения, граничащего с фрустрацией. Очевидно, как отметил про себя Альзорий, он и сам не знает ответа.
— Этого никто не знает, сынок, кроме ее родителей, уже давно кормящих червей в земле, и ее самой. Даже ближайшее окружение графини называет ее лишь по титулу. Это какая-то их местная причуда. Пес знает, что за бред… — Аврорум вскинул руки верх, отправив им вдогонку сердитый взгляд. Потом, смягчившись в мгновение ока, король по-приятельски толкнул локтем Альзория в бок, со скабрезненькой улыбочкой прошептав ему на ухо:
— Но я уверен, у вас будут часы, когда ты сможешь сам узнать ее имя, а? — король пару раз сотрясся в глухих смешках.
Впав в легкое смущение от слов отца, Альзорий смог лишь вяло улыбнуться в ответ. Ему сильно захотелось попросить больше так не шутить, но вместо этого покладисто промолчал.
* * *
В течение следующих двух часов Аврорум и Альзорий уподобились трапезничающим, сев за небольшой отдельный стол, дабы не отдавать предпочтения ровным счетом никому. Знатно проголодавшийся за весь день, предстоящий жених молча перерабатывал все, до чего мог дотянуться. Аврорум не отставал, поэтому в скором времени стол изрядно облегчал. Как только обоим стало ясно, что ни их животы, ни их мысли уже не примут ни кусочка еды, Аврорум, довольно громко крякнув, наклонился через стол к Альзорию, обдавая его смесью ароматов медовухи и печеного поросенка, с истомной хрипотцой в голосе задавая главный вопрос:
— Ну что, сынок, ты женишься на графине Гептархии?
Альзорий, которого подобная подача вопроса развеселила, а, может, просто теплое и уютное ощущение сытости развеяло все тревоги и тягостные мысли, смеющимся голосом ответил:
— Да, отец, здесь мы с тобой едины.
Обрадованный сговорчивостью сына, Аврорум воссиял, деловито потер ладони друг о друга, проговорив:
— На том и порешимся.
Пронзительно скрипнув стулом, король поднялся из-за стола, слегка пошатнувшись от изобилия принятых хмельных напитков, и зашагал к каменному постаменту, с которого он приветствовал гостей в начале вечера. Не без труда поднявшись на площадку, Аврорум начал громко хлопать ладонями, взывая ко всеобщему вниманию. После первых же хлопков хаотичный гул веселой беседы и звон посуды за столами начали затухать повсеместно, тут же прекратили играть музыканты, и единственным звуком остался лишь шум в ушах, проявившийся на фоне резко наступившей тишины. Внимательно прислушавшись к ничему на секунду, Аврорум удовлетворенно кивнул, начав говорить:
— Мои подданные, друзья и недруги! — король опять широко раскинул руки в своем излюбленном жесте. — Знаю, знаю, всех уже достаточно разморило от яств и пития, я и сам начинаю заплетаться, теряя контроль над языком своим, потому буду немногословен. — десятисекундное молчание, в течение которого подвыпивший король собирал утекающие сквозь пальцы мысли. — Мой сын, мой наследник, — Аврорум ласково посмотрел на Альзория, который при упоминании себя поднялся и прошествовал к отцу, встав рядом с возвышающейся площадкой, — сделал достойный выбор, получивший мое благословение. И этот выбор пал на графиню могучей Гептархии, прекрасную «Оловянную Принцессу»!