Алое сердце черной горы (СИ)

— Стало быть, сейчас подходящее время для демонстрации моих новых образцов, которые ты найдешь занимательными? — подмигнул Марий.
— О да, было бы крайне интересно посмотреть, что ты там накумекал! — целиком переключившись на интерес, приободрился Артемир.
— Один из них труден в изготовлении, потому смастерить его я не смог, но другой… — посмаковав драматической паузой, Марий продолжил. — Другой я привез с собой.
— Что ж ты томишь, показывай! — вскрикнул доведенный до азарта приор.
Выведя Артемира во дворик хибарки, Марий отлучился и вскоре вернулся, тягая на веревке деревянную конструкцию на лафете.
— И что же это?.. Какая-то пушка?.. — недоуменно спросил Артемир, с искривленным от непонимания лицом осматривающий «новинку».
— Гораздо лучше. Семь пушек! — с гордостью выпятил грудь Марий, для наглядности показав Артемиру семь оттопыренных пальцев рук.
И действительно, на лафете были продольно установлены семь цилиндрических трубок, довольно широких в диаметре, таким образом, будто кто-то в охапке сложенных полений выдолбил все нутро, оставив лишь кору. С казенной стороны этой конструкции у каждого цилиндра имелся небольшой шип, одиноко смотрящий в проем, словно ружейная мушка. На этом все. И эта простота смутила приора.
— Это, разумеется не все. — видя по лицу Артемира, что он в недоумении, Марий поспешил к следующему этапу. — Смотри же.
После этих слов он начал доставать из деревянной коробки, которую приволок вместе с лафетом, такие же цилиндры, только замкнутые с концов. На одном конце красовалось коническое навершие, на другом — плоское дно с торчащими из него двумя веревками. «Неужто фитили?.. Только избавились от этого неудобного пережитка, и тут вновь…», — с легким разочарованием подумал Артемир.
Пока Артемир предосудительно размышлял, Марий вложил замкнутые цилиндры в полые. Деревянные шипы удерживали дно деревянных «снарядов», не давая им выпасть из «выеденных полен», направленных лафетом под углом. Все фитили Марий связал в один узел позади установки, причем таким образом, что расстояние от узла до начала фитиля в днище «снарядов» было немного разным у каждого. Артемира заинтересовала подобная выборка, но он решил хранить молчание до конца демонстрации.
Почувствовав в молчании Артемира безмолвный интерес к дальнейшему, Марий забежал в хибарку Артемира и вернулся оттуда с зажженным факелом. Поделившись огнем с узлом фитилей, Марий спешно развернул лафет в сторону пастбища, что раскинуло свои перезимовавшие поросли близ равенских квартир, и рукой дал знак Артемиру отойти.
— Но Марий, если там алый уголь, не разорвутся ли эти болванки вместе с этой деревяшкой? — с деликатной опаской поинтересовался Артемир, делая несколько шагов назад, к стене своего дома.
— О, ты сейчас все увидишь! — в предвкушении реакции приора затаил дыхание Марий.
Как только пламя первых фитилей неспешно достигло днищ снарядов, раздалось угрожающее шипение, следом за которым вспыхнуло яркое пламя, и, друг за другом, по очередности длин фитилей, деревянные снаряды стремительно вылетели из своих «домиков», оглушительным свистом оповещая испуганных людей о своем освобождении.
— Ох, как!.. — с восторгом воскликнул Артемир, провожая удаляющиеся снаряды вытаращенными глазами. — А как они так горят и не разрываются?
— Если грамотно вырезать внутри деревянных снарядов каналы и правильно начинить алым углем, то они не взорвутся, и лететь будут далеко-о, дальше, чем ядра пушек. — довольный своей работой, пояснил гениальный саргийский изобретатель. — А дополнительный желобок, который выплевывает огонь сбоку, снаряд еще и закручивает, придавая ему уверенности в полете и точности по приземлении.
— Невероятно! — все еще захлебываясь в восторге, выкрикнул Артемир. — Как же нам повезло, что твой непостижимый и несравненный ум на нашей стороне!
Украдкой смахнув слезу радости и гордости, Марий широко улыбнулся, давно отвыкнув даже от таких незамысловатых похвал в свой адрес.
— Я незамедлительно найду лучших резчиков по дереву в моем войске, передам их в твое командование, и можете начинать производить эти… — Артемир запнулся, не зная, как назвать установку, изобретенную Марием.
 
— Я назвал их «осы». — поняв заминку Артемира, ласково вымолвил Марий, с любовью глядя на свое детище.
— Ах, действительно удачное название! — осенился Артемир. — И отверстия эти похожи так на соты осиных ульев…
— Остальные свои изобретения здесь я показать не могу. — слегка встревоженным голосом вдруг скучился Марий, беспокоясь, как бы этот факт не разочаровал приора.
— Не беда, одни только «осы» чего стоят! — ободряюще облегчил тяготу Мария Артемир. — Уж настругаем их поболе, и засадим саргу жалом в глаз!
— Заряжать головы «ос» можно чем угодно, но лучше всего заливать туда масло, с такой легкой ношей они пролетят дальше. — вернувшись к образу ученого, посоветовал Марий.
— Жестоко и эффективно. — резюмировал Артемир, согласно кивая. — Огонь наших сердец мы отправим врагам вместе с новыми «осами».
Когда Артемиру принесли разломанные остатки пустых тестовых «ос», да из такого далека, какого обычным пушкам и не ведать, он, как и обещал, немедленно собрал всех ремесленников по дереву из трех армий, и направил их в новообразованный «ученый полк», командиром которого назначил Октавиуса Мария. Приор также разрешил полковнику Марию отбирать из армий людей, которых он посчитает полезными для работы руками и головой. Стосковавшийся по официальной службе отшельник сразу же окунулся с головой в омут бурной деятельности, чем умилил и обрадовал Артемира. Первым же изобретением Мария на его посту стал протез для Артемира, который крепился кожаными ремнями за локоть и плечо, а заканчивался железной чашечкой, которая изнутри была обита шерстью под слоем кожи для удобства культи, а снаружи по центру имела торчащий винт с невероятно филигранной для того времени резьбой. Зачем он нужен, Артемир понял, когда Марий принес ему набор из «насадок» на винт: острый крюк, тупой крюк, и самое полюбившееся приору окончание — недлинный иглообразный пик, которым искусно можно было пользоваться в ближнем бою. Артемиру настолько захотелось пощеголять перед своими воинами в этой обновке, что он сразу же ее закрепил, облачился в парадное одеяние и прошелся с ревизией по армиям. Когда он добрался до Третьей Армии Салатора, Алила усмешкой отметила его новое дополнение. Зная, что Алила не ведает об увечье, а остальные солдаты давно уже не обсуждают его лишение, он открепил чашу и продемонстрировал ей свой боевой недостаток. Бедная девушка побледнела, ойкнула и грохнулась в обморок. Довольный своей детской выходкой, улыбающийся Артемир вернулся в свой домик.
Так, суд да дело, началась настоящая, мягкая и теплая весна. Артемир, не без помощи Исхилия, понял, что пора бы заканчивать сборы и выступать на северо-восток, уж коли Лига в нерешительности передала поводья колесницы судеб в его руки(вернее, руку). Почему же северо-восток, а не прямая дорога на север, к границе Саргии? Исхилий объяснил это в своем письме, присланном Артемиру незадолго до исхода равенцев. В письме этом он в приподнятом настроении и изящным слогом расписал благую весть, заключенную в появлении нового союзника — князя Фортерезии. Мол, этот правитель сепаратно покинул Нордиктовскую Лигу после вывода из его земель саргийских легионов. На переговорах с бароном Златной Коммуны князь выразил солидарность с ним и равенским свободоносным порывом, предлагает безопасный переход чернознаменного войска через свои земли и готов передать несколько добровольческих подразделений в состав равенских армий. Сведущий в местной географии Исхилий настоятельно посоветовал Артемиру согласиться с предложением князя Фортерезии, ибо на его землях безопасность марширующих армий будет обеспечена испещренным скалами гористым ландшафтом, не дающим ни нанести скоординированный неожиданный удар, ни совершить фланговый обход с губительным охватом. Все возможные конфликты ограничивались лишь узкими лобовыми столкновениями, на которые Саргия, в свете недавнего поражения, не пойдет, ибо напугается новых ужасающих потерь. Хоть и не сразу, но все же доверившись суждениям Исхилия, Артемир согласился на переход по Фортерезии. Несмотря на то, что равенцам для попадания в Фортерезию придется проделать долгий путь к востоку, остальные также поддержали скорейший исход из Златной Коммуны. Итак, не растягивая времена, равенский штаб собрал войска, готовые к новым свершениям, и выступил все еще прохладным утром одного из дней в поход, воинственно бряцая оружием и гордо меряя землю своими широкими шагами.