Алое сердце черной горы (СИ)

— Артемир! Могло ли быть такое, чтобы мне так повезло и я словил тебя здесь, в одиночестве? — радостно и удивленно улыбнувшись, негромко спросил Датокил.
Краем глаза Артемир заметил, что Датокил что-то спешно убрал за спину. Само нутро подсказало Артемиру, что этот акт недоверия достоин опаски, но он не хотел этого выказать, а потому неестественно естественным голосом поинтересовался:
— Датокил, ты со своим спутником пришли помогать нам, помест двух оставшихся?
Датокил насмешливо и снисходительно поднял брови, при этом опустив подбородок, будто услышал нечто наивное и глупое, достойное речей младенца. По неизменности выражения лица Артемира поняв, что тот говорил серьезно, Датокил и сам принял серьезный облик, быстро засипев своим шепотом:
— Артемир, я здесь, чтобы ознаменовать радостную весть: время пришло! Ты же не запамятовал то, о чем мы решали тогда ночью, объединившись в сонм преданных сынов былой Равении?
Мысленно сложив воедино воспоминания о тогдашнем собрании и теперешние слова Датокила «время пришло!», Артемир почувствовал крепкую силу собственного сердцебиения.
Заметив волнение Артемира, Датокил взял все в свои руки:
— Мы нашли тебя одного, и это главное. Желательно, чтобы из твоих соработников никто не узнал, что мы здесь. — заметив, что Артемир начал разглядывать его спутника, Датокил с улыбкой высказался, — я представлю тебе этого уродливого молчуна позже. А теперь нам нужно отлучиться. Когда мы вернемся, будь готов покинуть рудник.
Только Датокил закончил наставление, их обоих и след простыл. Остался лишь Артемир, кровь в голове которого стучала в противном диссонансе с гулкими ударами беспощадной равенской кирки в отдалении и пронзительным скрипом мыслей.
— Эмир, дружище, ты не заснул? — подошедший внезапно Раздавид прервал какофонический концерт в голове Артемира. — В трудовом порыве никто не заметил твоего отсутствия, но ведь нужно уважать своих товарищей, и…
— Тихо! Мы покидаем рудник и наши околотки. Датокил что-то придумал, и сейчас будет здесь. — раздражающие в, возможно, поворотный момент жизни попытки Раздавида воззвать к совести привели Артемира в состояние бунтующей решительности, и он взял на себя согласие стать частью любого плана Датокила, вера в ум которого была непоколебимой.
Приняв на себя мучительное выражение лица и чуть не потеряв равновесие, видимо, не вынеся его тяжести, Раздавид оперся рукой о стенку, покрывшуюся конденсатом. Начав усиленно качать легкими воздух, он таки выдавил из себя словесную реакцию:
— Неужто… так скоро?
— Что значит «так скоро»? — Артемир сраженно уставился на друга. — Неужто ты не жаждал этого момента? — укол совести при мыслях о своем прежнем отношении к этому вопросу, выявив гнилостный с мятным оттенком запашок лицемерия, скривил вниз уголки губ равенца.
— Это неважно теперь. Как я и говорил, я всегда на твоей стороне, и буду на ней, во что бы ни вылились делишки Датокила. — на этот раз по решительности выражения Раздавид переиграл Артемира в пыль.
— Рад это слышать, друг мой, — в который раз порадовавшись такой верности, Артемир расправил свои плечи. Потом, вспомнив слова Датокила, уточнил, — так, значит, никто не заметил моего долгого отсутствия?
— Нет, Эмир, Казарт умело вдохновил всех на самоотверженный рабочий упор. Они бы не заметили и гунтальского слона, затесавшегося в их рядах. — Равздавид усмехнулся.
— Да-а, если бы они не вымерли, в чем мы им немного помогли… — поддержал улыбкой шутку друга Артемир.
На этой ноте друзей прервал скрип входной двери, очередная вспышка света из прохода, окаймляющая силуэты двух согнувшихся равенцев, несущих между собой на руках большой мешок, содержимое которого вызвало у Артемира недюжинный интерес. Подойдя к ним, Датокил и «НБ» с облегчением опустили свою ношу, благодарно издавшую легкий и нежный деревянный стук. Датокил, посмотрев на Раздавида с едва уловимой досадой, сказал:
— И ты здесь, дорогой Раздавид. Что ж, тогда приступим. — с этими словами он откинул стенки мешка, открывшие двум друзьям четыре больших деревянных бочонка, в которых равенцы обычно хранят сухари.
 
— Что там, Датокил? — с противоречивой смесью тревоги и всепожирающего любопытства спросил Артемир.
— А это, друзья мои, стихия, несущая огонь, разрушение и смерть. — чуть ли не с полюбовной лаской сметафорировал Датокил, откинув крышку одного из бочонков. Внутри тары скромно блеснул краснотой порошок, который был мгновенно распознан ошеломленным Артемиром, как алый уголь, который использовал Йон Аппулий, демонстрируя ружейную стрельбу.
— Откуда столько?.. Как?!. — все, что смог выдавить из себя Артемир, выпучив глаза. Раздавид же, незнакомый с ружейным топливом, всего лишь с недоверием окинул взглядом бочонки, решив придерживаться своей стандартной тактики: молчать, предоставив слово более чисторечивому Артемиру.
— Коррупция, как я уже и говорил. Яд, который травит и изводит Надзор, для нас — живительный нектар. — возвышенным тоном сказал Датокил, после этого более приземленно уточнив. — Год за годом я выменивал у нерадивых солдат небольшие порции алого угля, и накопил достаточно, чтобы обрушить хрупкие, истерзанные своды этого затасканного рудника.
— Так вот что… ты надумал сделать. — уловив нить плана Датокила, Артемир ненадолго задумался. — Подстроить взрыв рудника… якобы от газа, так же, как и… погиб мой отец. — В задумчивости шепотом покомкав слова, Артемир логически дошел и до предсказуемой части плана. — А как же остальные шестнадцать равенцев? Неужели?..
— Нам нужны трупы, если вдруг сарги решат раскопать завалы. — не терпящим возражений железным тоном Датокил подтвердил опасения Артемира.
— Так вот почему ты не хотел объяснять свои мысли тогда, говоря, что мне не понравится их ход… Знаешь, ты был прав. Какой смысл спасать весь наш народ, если мы так расточительно жертвуем жизнями отдельных его сынов? — Артемир возмутился, однако, в глубине души, уже смирился с ценой. Что ж, если нужно заплатить столько, чтобы дать жизнь их судьбоносным помыслам, упираться явно глупо. Пожалуй, холодной прагматичности в нем было более, чем многие думали.
Раздавид мыслил не так холодно, потому открыл уже было рот, чтобы поспорить, но Артемир, уже решившийся, опередил его:
— Будь по-твоему, Датокил, я согласен. Но нужно спешить, пока рабочие не хватились нас, или пока не возникло нужды выносить камни. — Артемир вслушивался в грохот работы, в то время, как Раздавид разочарованно хлопнул ртом, не силясь возражать, поминая про свое обещание поддержать своего друга.
— О… Я думал, что тебя придется уговаривать много долее! — с облегчением выпалил Датокил, но потом, спохватившись, понизил голос. — Что ж, тогда начнем закладку и готовку фитиля. Хрграр, заноси охрану!
«НБ» по имени Хрграр вышел, тут же вернувшись, таща за шивороты два трупа с перерезанными глотками, за которыми вяло плелись кровавые дорожки. Тут же в голове у Артемира сложилось и то, что спрятал за спиной Датокил, и почему так свободно ходили они туда-сюда с Хрграром(«Ну и имечко! Видимо, одно из равенских древнейших, передаваемое по наследству из поколения в поколение. Для него, судя по всему, имя — все, что он получил от предков…», — подумал Артемир).
— Единственные солдаты Надзора, которым я не желал смерти, лежат предо мною убиты. — с печальной улыбкой вымолвил Артемир, вглядываясь в посмертную маску бледного ужаса бедного писаря.
— Да-а, этот гаденыш забрызгал мне руки своей кровью, пришлось песком стирать. Второго сдушегубил Хрграр, а его запас угля высыпал в один из бочонков. Они точно не ожидали такого, даже почти не сопротивлялись. — с плотоядным удовольствием резюмировал Датокил, смотря, как Хрграр заложил бочонки у самых уязвимых мест коридора рудника. Стенки и потолок, подпертые большим числом подломленных бревен, едва ли выдержат замкнутого взрыва, после которого проходы превратятся в смертельную ловушку. После закладки взрывчатки Хрграр подтащил трупы охранников поближе к эпицентру предполагаемого взрыва, чтобы, как объяснил Датокил, взрывом их изувечило до степени неузнаваемости. Ведь трупы охранников с перерезанными глотками могут вызвать вопросы и неудобные подозрения. В окончание процесса подготовки Хрграр через щели в закрытых крышках бочонков надежно закрепил короткие фитили, после чего вопросительно посмотрел на Датокила, ожидая дальнейших указаний.