Лояльный мужчина (ЛП)

Билли даже не проснулась, Бад с Митчем в этот момент поняли, что было бы мудро с их стороны уступить требованию Мары. Похоже, ей это было необходимо, и они решили предоставить ей этот момент.
Хорошо, что у нее была огромная двуспальная кровать.
Митч развернулся, схватил с тумбочки телефон, взглянув на экран телефона, открыл и поднес к уху.
Затем он откинулся на подушку, произнеся в трубку:
— Да, — повернувшись к Маре и Билли, отрицательно качнув головой, чтобы они не волновались.
Затем он слез с кровати и вышел из комнаты, Эдди Чавез в этот момент что-то говорил ему на ухо.
— Кое-кто хочет с тобой поговорить. Думаю, ты захочешь его выслушать.
Митч закрыл за собой дверь и вошел в гостиную Мары. Из-за жалюзи пробивалось слабое поднимающееся солнце, рассвет уже наступил.
— Хорошо, — произнес он в трубку.
— Постой, — пробормотал Чавез.
Митч прислонился к спинке нового дивана Мары, затем он наклонился вперед, глядя в холл, в которым она появилась в одной из своих милых ночнушек. Она решила последовать за ним.
— Лоусон? — услышал он в телефонной трубке.
Это был Билл, ее двоюродный брат.
— Да, — ответил он, глядя, как Мара шла к нему.
Черт, эта ночнушка была просто прелесть.
Но выражение ее лица говорило ему совсем о другом.
Он почувствовал жжение в груди, потянувшись к ней, и изо всех сил стараясь сдержаться, не спускать дерьмо, которое могло быть вызвано этим звонком.
Они все находились дома. В безопасности. Все были живы, и ни у кого не было никаких увечий или травм.
В безопасности.
Дома.
Она шла прямо к нему, он обнял ее одной рукой, притягивая к себе.
Она навалилась на него всем телом.
И тут Билл на том конце провода произнес:
— Детектив Чавез сказал, что дети живы, здоровы и с ними все хорошо.
— Так и есть, — подтвердил Митч.
Ответа не последовало.
Если честно, то Митч вымотался, в данный момент ему необходимо было позаботиться о своей женщине и детях. Сегодня определенно будет один из дней тех чертовых пончиков. Ему просто необходимо было поехать и накормить всех пончиками. И ему совсем не хотелось тратить свое время на этого придурка.
— Все?! — спросил он.
— Скажи ей, пусть пришлет документы.
И тут Митч напрягся, отчего почувствовал, как напряглось все тело Мары, когда его рука передвинулась на обтянутую футболкой грудь.
— Что?!
— Мара, — произнес Билл. — Скажи ей, чтобы она прислала мне документы о постоянной опеке над детьми. Я их подпишу.
— Ты подпишешь, без своих притязаний? — Спросил Митч, а затем услышал, почувствовав, как Мара рядом с ним, тихо выдохнула.
Последовала пауза, а затем тихое:
— Да.
— Отныне и навеки, Уинчелл, — произнес Митч.
Последовала еще одна пауза, потом более тихое:
— Да.
— Повтори, — приказал Митч.
Еще одна пауза, а затем он прошептал:
— Отныне и навеки, Лоусон.
— Правильно, — отрезал Митч. — Теперь мы закончили.
— Лоусон? — Тут же произнес Билл.
— Что?!
Еще одна пауза, а затем:
— Создай им хорошую жизнь.
— Уже делаю, — ответил Митч.
— И Маре тоже.
Митч ничего не ответил, прикрыв глаза.
— Обещай мне это ради них, ради Мары, дать им хорошую жизнь.
Митч открыл глаза и посмотрел на свою женщину, почувствовав ее мягкое тело, прижимающееся к нему, ее руку на своей груди, доверие, любовь и надежду, сияющие в ее глазах.
Господи, как же она была прекрасна! Никогда в жизни он не видел ничего более прекрасного, чем сейчас.
— Обещаю, — ответил он.
— Спасибо, чувак, — прошептал Билл.
Митч отключился, захлопнув телефон.
— Билл?! — Тут же спросила Мара.
— Он хочет, чтобы ты выслала ему документы по поводу опеки.
Она закрыла глаза и уткнулась лицом в его футболку, обвив руками его за талию.
Митч бросил телефон на диван и крепко ее обнял.
Он снова почувствовал, как она тихо вздохнула в его руках.
Затем она повернула голову, ее щека прижалась к его груди.
— Нам нужно увидеться с Пенни и Эваном, — тихо сказала она.
— С ней все хорошо, с Эваном тоже. Я уже говорил тебе об этом, детка. С ними все хорошо. Они больше беспокоятся о тебе и детях, чем ты о них.
 
— Нам нужно повидаться с ними, — повторила Мара почти беззвучно.
— Хорошо, милая, после того, как мы однозначно насытимся пончиками, — смилостивился Митч.
Мара молчала.
Затем тихо спросила:
— Это конец?
— Да, все кончено.
— Ты уверен?
— Все кончено, милая.
Мара снова замолчала.
Обдумывая. Он знал, что она все перемалывает и обдумывает, потом выдаст свое мнение.
И это ему в ней нравилось.
Она повернула голову, прижалась лбом к его груди, крепко обняла и прошептала:
— Я люблю тебя, детектив Митчелл Джеймс Лоусон.
Вот оно, наконец-то. Она все обдумала и поверила ему.
Митч опустил голову, прижавшись губами к чертовски так фантастически пахнущим волосам, и прошептал:
— Я тоже люблю тебя, Марабель Джолин Ганновер.
Мара держалась за Митча, а Митч в эту секунду и по всей жизни держался за Мару.
Затем краем глаза Митч, напрягшись, тут же поднял глаза, увидев Билле, летящую к ним с раскинутыми руками в разные стороны. Бад стоял, прислонившись к стене, у входа в зал.
Маленькое тельце Билли тут же врезалось в них двоих, обвив руками бедра, запрокинув голову назад, глядя на них снизу вверх, завизжав:
— Пончики!
Видно, кто-то подслушал его разговор с Марой.
Митч кинул взгляд на Бада.
Тот едва улыбнулся.
Митч ухмыльнулся парню, который был во всем его.
Затем опустил глаза вниз на свою девочку.
— Пончики, — подтвердил он.
Билли подпрыгнула на месте, тряся Митча с Марой, а затем побежала обратно, снова размахивая руками в воздухе, и крича во весь голос:
— Пончики!
— Тефлон, одним словом. — Услышал Митч бормотание Мары, почувствовав, как ее пробила дрожь.
Митч перевел взгляд с все еще усмешки Бада на Мару, которая теперь запрокинула голову назад, тоже улыбаясь.
Он солгал ей тогда в первый раз, когда ее задница сидела в его внедорожнике.
Ее улыбка была совершенно восхитительной.
Такая же, как у Билле.
И точно так же, как у Билле, ее улыбка осветляла всю комнату.
Красивая.
Такая красивая, что он не мог перед ней устоять.
Он наклонил голову, прижался губами к ее губам, поцеловав свою Мару.
* * *
Прошло два дня…
Когда Митч вошел в магазин Пирсона «Матрасы и кровати», заметив первым делом Мару, а также Роберту и еще двух продавцов, окруженных покупателями, и еще нескольких клиентов, слоняющихся по магазину.
Покупательницей Роберты была женщина.
У Мары — мужчина.
Митч вздохнул, кивнув своей женщине, впитав ее ответную улыбку, махнув ее подруге. Затем он перевел взгляд на окно кабинета в задней части магазина.
Боб стоял у окна и прямо смотрел на него.
Митч протиснулся между выставленными кроватями и матрасами, и когда он уже добрался до дверей Боба, тот уже стоял в дверном проеме своего кабинета.
— Можешь уделить мне минутку? — Тихо спросил Митч.
Боб кивнул, соединив руки за спиной, предлагая Митчу войти.
Митч вошел, Боб последовал за ним.
После этого ужасного события Боб предоставил Маре отпуск, но после двух дней отдыха она вышла на работу, хотя Боб и говорил, что она не должна этого делать.
Но Мара заявила Митчу:
— Дорогой, мне необходимо кормить четыре рта. Это оплачиваемый отпуск, но моя зарплата — ничто по сравнению с моими комиссионными.
— Четыре?! — Удивленно переспросил Митч.
— Билли, Билле, я и тебя, — заявила она.
— Но я же тебе помогаю кормить четыре рта, — напомнил он ей.
— Я все понимаю. — Она улыбнулась и напомнила: — Мы команда, а я не могу подвести нашу команду. В любом случае, комиссионные и без гонораров адвоката в будущем означают большое количество маленьких черных платьев.