Древний Магикон (СИ)

Артём зло посмотрел на друга и выпалил:
— Да. Наверное, она мне нравится. Но я не хочу, чтобы она мне нравилась! Понимаешь?
— Нет. — помотал головой Саша.
— Я так и знал, что я стану слабым. Не смогу себя контролировать. И что она относится ко мне только как к другу.
— К тебе хоть как к другу относится. — грустно заметил Саша. — На меня вообще внимания не обращает. Только об этом желтоволосом и думает.
— Боря не желтоволосый. Погоди. Тебе тоже Кира нравится? — уставился на Сашу Артём.
— Нет, конечно! Дурак что ли?
— Желтоволосый — тихо проговорил Артём, что-то прокручивая у себя в голове.
— Забудь. Это не важно — Саша отвернулся, понимая, что проговорился.
— Погоди. Ты про Аню и Эрика? Ты что в Корякину влюблен? Саня?
Кажется, Артем на минуту забыл о своих проблемах.
— Она мне нравится — пробубнил Саша, — но она только об Эрике думает. Хотел бы я с ней для начала подружиться, как ты с Кирой, но она же в академии постоянно с ним была. У меня не было шансов.
— Вот я и говорю, Саня, что это нам только мешать будет. — грустно сказал Артём.
Парни не спеша побрели в сторону дома, тихо обсуждая возникшие проблемы на личном фронте. Теперь у них появилась ещё одна тайна, одна из тех тайн, которые объединяют друзей. А выговорившись, им стало значительно легче. На какое-то время. До утра. Пока в школе они снова не встречали тех, кто вызывал у них в голове ураган, разрывающий все прочие мысли на куски, и шторм в груди, который топил тихую гавань юношеской психики бушующими волнами эмоций.
***
Трудно незаурядным и живым умам терпеть серость обыденности и холодные тески установленных, кем-то неизвестным и когда-то давно, правил. Нестерпимо жечь крылья своей воли и подчиняться чужой. Вдвойне тяжелее, когда познал истину, когда прикоснулся к сокровенному таинству, в сравнение с которым не идёт ни одно установленное в привычном мире правило. Как тяжело свинопасу, вернувшемуся из райских садов и видавшему волшебных единорогов, привыкнуть снова к своим свиньям и смириться с их грязью, так же тяжело и юным волшебникам усидеть на обычных уроках в обычной школе. Тяжело подчиняться глупому правилу, что каждый должен закончить школу. Да, закон светского мира, как называли его маги, был непреклонен, а закон магического мира гласил, что необходимо подчиняться законам мира светского, чтобы не поставить под угрозу раскрытия мир магический.
Так и сосуществовали эти миры многие века: близко, но тайно. Так и четверка юных магов из Маслового, как и многие начинающие волшебники до них, сидели и корпели над обычными уроками в обычной школе. Единственным отвлечением для них стало участие в концерте к Дню Победы. Активные репетиции ускорили бег времени, немного развеяли скуку. И чем ближе был праздник, тем чаще были репетиции.
За неделю до праздничного концерта ребята почти перестали расставаться. С утра до обеда они в школе на уроках, учатся в одном классе, с обеда до позднего вечера они или на репетициях праздничного концерта — в понедельник, среду и пятницу, или на тренировках в особняке Саиды, которые проходили во вторник и в четверг. Но больше всего ребята ожидали воскресенья, когда отправлялись в Магическую академию и сдавали промежуточные тесты Эрику. Главный тренер лично строил портал и являлся за ребятами.
Любой, взглянувший в эти дни на шестнадцати-семнадцати летних ребят, двух парней и двух девушек, будь они на репетиции или на занятиях по магии, сразу подумает: «какая же веселая компания друзей, одно любование»! Но более внимательный заметит, что лица парней меняют эмоции словно крутящийся калейдоскоп узоры. И эмоции эти в абсолютной зависимости от двух девушек — белокурой Ани с нежной красотой и яркой черноволосой Киры, чья красота обещала стать роковой.
Аня, соответствуя своему невинному ангельскому виду, с той же невинностью не замечала перемен в Саше и Артёме. А если и замечала, то никогда не пыталась найти им какого-то объяснения связанного с ней или с Кирой. Подруга же её наоборот, с того самого вечера у Ночного, когда Саша настойчиво спрашивал Аню, стала всё чаще обращать внимание на то, как настроение парня меняется в их присутствии. Киры, с присущим девичьим инстинктом не составило труда заметить, что настроение Саши соколом мчится ввысь, вот-вот издаст свой соколиный победоносный возглас, стоит Ане только улыбнуться ему или за что-то похвалить. Любая её просьбы выполнялась парнем с таким рвением, что только слепой мог не заметить. Стоило же Ане заговорить о том, как дороги ей Артём и Саша, что стали они ей братьями и настоящими друзами, или того хуже, упомянуть Эрика, настроение Саши мигом тонуло в самых глубоких и холодных океанских впадинах. «И как она раньше этого не видела?» — удивлялась каждый раз Кира. При этом, так тонко почувствовав драму невысказанной любви, скрытую в душе своего друга, Кира упорно оставалась слепа к переменам настроения Артёма. А ведь его настроение было в её руках.
 
Что же до занятий по магическим ремеслами, они юным волшебникам очень нравились, проходили три раза в неделю, но были весьма однообразны. Эрик хоть и был главным тренером всей Академии, всё же тренером по боевой магии, соответственно, основное внимание уделял боевой подготовке ребят. Аслан же, в силу своих способностей, просто не мог дать ребятам ничего, кроме боевой подготовки. Но знания по своей части давал отлично.
Один день в неделю Аслан посвящал физическим занятиям: они выполняли базовые физические упражнения, наращивали естественную силу и выносливость, а потом главный телохранитель обучал ребят специальным заклинаниям, которые увеличивали физические ресурсы, такие как выносливость, и увеличивали физические способности, такие, например, как, сила, скорость или высота прыжка. Ребят это впечатлило. Они даже дома с удовольствием выполняли физические упражнения. Аслан расписывал им программы на неделю вперед. Второй день тренировок в особняке у Саиды посвящался изучению боевых заклинаний. По воскресеньям Эрик забирал ребят в Магическую Академию и устраивал различные тренировочные спарринги, где смотрел, чему они научились за неделю и корректировал недочеты.
Этот солнечный четверг Аслан начал, как и обычно, с занятия по боевой магии. Расставил по периметру небольшого тренировочного поля, организованного на заднем дворе особняка у бассейна, четыре новых манекены-мишени.
— Сегодня ваша задача отработать точечные прицеленные атаки. Огонь и бурю не использовать. — объявил Аслан в начале занятия.
Ребята старательно били в цели на манекенах. Сначала молнией, потом метали ножи и другие острые предметы с помощью телекинеза. Когда Артём сымпровизировал — поднял из бассейна струю воды, заморозил её в копьё и пронзил манекен ровно в яблочко на мишени, да был за это горячо похвален, ребята поняли наконец, что правил нет, главное аккуратно поразить цель.
Саида Муратовна, наместник Южного горного региона, проявляла повышенный интерес к тренировкам новоявленных магов. Они были её первыми подопечными, вверенными Советом под личную ответственность наместника. Особенно внимательно Саида следила за успехами Саши. Сейчас она стояла на открытом балкончике второго этажа, который выходил на внутренний дворик и наблюдая за тренировкой думала: «Интересно, что же ты почувствуешь, когда узнаешь? Как отреагируешь? Если дотянешь, конечно — женщина ухмыльнулась, — Диана права, ты опасен. Если ты сейчас, не зная всей правды и не имея всей силы позволяешь себе дерзкие выходки, то какого мнения о себе будешь потом? Если сейчас у тебя сильнейший из верховных советников не вызывает волнительного трепета, да что там трепета, даже уважения, что будет потом?!».
 
Саша, наблюдавший за тем, как мастерски и тонко Кира поражает в самое яблочко одну цель за другой, резко обернулся и посмотрел на балкончик. Он встретился взглядом с Саидой.
За несколько секунд до того, как обернуться, парень вдруг почувствовал какую-то тяжесть, какой-то дискомфорт, сменившийся ощущением того, что с головы на спину опустилась холодная волна, словно его окатили ледяной водой. И как-то странно и глухо, словно доносившееся издали эхо, Саша уловил что-то похожее на эмоцию, только это была не его эмоция. Эмоция сложная, смешанная, и ярче всего проступали интерес и настороженность, а ещё он четко ощутил зависть. Обернувшись, он увидел на балконе Саиду.