Универсальный доктор. Билет на выживание (СИ)

Еще не старая военная форма была явно с чужого плеча. Штаны и куртки висели на щуплых индусах мешковато и нелепо. Особенно не к месту она смотрелась в сочетании с пестрой чалмой, украшавшей голову одного из мужчин.
Индусы прошли мимо, не обнаружив притаившихся в тени незваных гостей. Именно тогда Гиро умудрился наступить на крысу. Они взвыли одновременно. Крыса — от досады, что ее хвост попал под тяжелую человеческую ногу, а Гиро — от страха и боли, когда острые коготки впились в его неуклюжую голую пятку.
От неожиданности двое обитателей подземного города подскочили и синхронно развернулись назад. Выбрав Гиро, как наиболее перспективную цель, бандиты кинулись на него с кулаками, совершенно не обращая на меня внимания. Я же начала потихоньку отступать, протискиваясь между дерущими, однако сильный удар по голове сбил меня на землю. Недостаточно сильный, чтобы выбить сознание, но его хватило, чтобы трухлявая доска, пришедшаяся по темечку, разлетелась в щепки. Я стояла на четвереньках и мотала головой, когда сильные руки подняли меня в воздух.
— О, вот так сюрприз, белая баба! — перед моим лицом появилась щербатая улыбка, частично утопавшая в густых зарослях черной бороды. — А жизнь-то налаживается!
Не задумываясь о последствиях, я смачно плюнула в мерзкую рожу и попыталась достать бандита ногой, но тот ловко увернулся от удара, вытирая плевок с перекосившейся от ярости физиономии. Мне от его удара увернуться не удалось. Кулак, едва не выбивший из меня весь дух, пришелся в солнечное сплетение. Согнуться пополам мне не дали все те же руки, продолжавшие держать мое ослабевшее тело навису. Последующий резкий удар ногой пришелся в живот. От боли у меня потемнело в глазах, а вокруг рассыпались яркие осколки разбитого сознания. Я не сразу поняла, что меня куда-то поволокли.
Первый нормальный вдох удалось сделать лишь когда мои обессиленные ноги, перехваченные веревкой, полетели вверх. Я висела вниз головой и боролась со страшной тошнотой, наполнявшей брюшную полость, то тут, то там прокалываемую болевым спазмом, словно острым ножом. Медленно выдохнув, я открыла глаза. Избитый Гиро лежал на каменном полу прямо подо мной. Он был жив, но находился без сознания.
Комната, подсвеченная древними масляными светильниками, расставленными по периметру, была наполнена пляшущими тенями. Из-за их мельтешения не сразу удалось как следует рассмотреть пятерых мужчин, склонившихся над столиком неподалеку. Один из них сражался с тугой завязкой на тканевом мешке.
Наконец, узел поддался. Из разошедшейся в стороны горловины буквально вылетело разъяренное нечто. Помятая обозленная макака ловко вскарабкалась к потолку, оглашая тесное помещение потусторонним визгом. Не ожидавшие такого сюрприза бандиты отпрянули в стороны. Один из них не удержался на ногах и завалился на спину, попутно толкнув ближайший светильник.
Масло вместе с языком пламени щедро переместилось из лампы на свисающий с потолка кусок ткани, за который всеми четырьмя лапками цеплялась макака. Взметнувшееся пламя еще больше напугало обезьяну, отчего та стала метаться из стороны в сторону, расшвыривая все, что попадалось ей на пути. Получившее свободу пламя распространилось с неимоверной скоростью, в том числе и на оторопевших бандитов.
Макака толкнула очередной светильник, и у одного из мужчин вспыхнула борода. Испуганно вскрикнувший бандит попытался сбить пламя, но не тут-то было! Горящее масло свою пищу без боя отдавать не собиралось. Бандит заметался, натыкаясь на своих товарищей и разбрызгивая в разные стороны горящие капли. Несколько из них попало на веревку, стягивающую мои ноги. Веревка тут же весело занялась желтыми огоньками.
Бандиты метались по комнате пытаясь затушить огонь, но их суета лишь усугубляла ситуацию. Подпалившая шерсть макака в конец обезумела, разнося огонь повсюду.
Подо мной глухо заворочался Гиро. Парень привстал с пола и осоловело замотал головой, пытаясь понять, что происходит. В этот момент успевшая как следует прогореть веревка не выдержала веса моего тела, и я полетела вниз. Мягко приземлившись прямиком на Гиро, я стала остервенело срывать с ног остатки тлеющих пут.
 
Один из бандитов метким ударом металлического поддона сумел-таки сбить макаку. Обезьяна, на последок обиженно пискнула, и ее безжизненное тельце угодило в самый центр пылающей масляной лужи.
Опомнившиеся бандиты похватали самое ценное и ринулись на выход из заполнившегося дымом и огнем филиала ада. Я потрясла Гиро за плечо. Он как раз начал приходить в себя и что-то соображать.
— Выбирайся отсюда, но не уходи слишком далеко, иначе мы потеряемся! — перекрикивая гул разгулявшегося пламени, проорала я в ухо бездомному. — Я должна забрать тело обезьяны!
Гиро кивнул, давая понять, что понял и, сильно припадая на правую ногу, едва ли не на ощупь из-за скопившегося дыма, поковылял к выходу.
В пылающем помещении стало жарко, словно в самой настоящей печи. Кашляя и пытаясь затушить хлопками ладоней начавшую тлеть одежду, я устремилась к тому месту, где видела макаку в последний раз. Тело обезьяны было объято огнем. Схватив подвернувшееся под руку чудом уцелевшее плотное покрывало, я кинула его поверх пламени. Кусачие огоньки еще несколько секунд вырывались из складок, но затем из-под покрывала повалил густой сизый дым.
Не поднимая покрывала от пола, я сгребла останки обезьяны, кое-как завернув их в плотную ткань, и устремилась вслед за Гиро. Вовремя. Комната позади меня начала рушиться.
— Вам начислено пятьдесят штрафных баллов, — довольно сообщила система, когда я, наконец-таки отдышавшись, привалилась спиной к холодному камню туннеля.
Казалось, мы бежали, не разбирая дороги, целую вечность, и остановились лишь когда до нас перестал доноситься едкий запах дыма. Гиро дышал, словно загнанная лошадь. Его побитое тело дрожало не в силах справиться со свалившейся на бездомного нагрузкой. Сверток с макакой покоился на моих коленях.
— Роуз меня точно убьет, — с горечью выдохнула я, приподнимая край ткани. — Пятьдесят штрафных баллов! Целых пятьдесят!
Бездомный непонимающе уставился на меня, но вопросов задавать не решился. Я еще немного постенала в пустоту темного туннеля, затем решительно встала на ноги, и медленно побрела вперед.
Проржавевшие металлические скобы, играющие роль лестницы и ведущие к долгожданной поверхности, обнаружились через полчаса. С трудом сдвинув в сторону присохшую из-за грязи металлическую решетку, я шлепнула о тротуар сверток с макакой и с натугой перевалила через край.
В вечернем воздухе появился намек на прохладу. Я вдохнула полной грудью ароматы уставшего города и с удовольствием потянулась. И тут же пожалела об этом. Все тело болело. Обожженные руки ныли и сочились сукровицей, а избитое тело предпочло бы остаться в покое, даруемом мягкой постелью. Однако дело следовало довести до конца.
Таксист с недоумением смотрел на двух потрепанных бродяг сквозь поднятое стекло, не торопясь впускать в салон потенциальных клиентов. Это такси было уже третьим. Первые два таксиста, завидев, кого придется везти, дали по газам и скрылись в закате. Жадность третьего несколько перевешивала здравый смысл. Индус с вожделением смотрел на подрагивающие перед его лицом купюры, затем переводил взгляд на нас — вожделение сразу же бесследно исчезало. Наконец, жадность окончательно победила. Дверь приоткрылась, и в щелку наружу стал просачиваться холодным сквознячком кондиционируемый воздух.
Я устало плюхнулась на сиденье и назвала водителю нужный адрес. Всю дорогу до лаборатории индус принюхивался, с подозрением косясь на кулек, примостившийся на моих коленях.
— А мы с подарками! — бодро воскликнула я, впихивая оторопевшей Роуз тканевой сверток и торопясь удалиться вместе с Гиро в зал с боксами.
Буквально через минуту из соседнего помещения донесся испуганный визг, сменившийся негодованием, постепенно переходящим в ярость.
— Ты что натворила! — сверкая глазами и колыхая тремя подбородками, завопила Роуз с порога. — Что мне с этим делать?