Универсальный доктор. Билет на выживание (СИ)

— Эм, кажется, у нас проблемы. У меня нет доступа к управлению испытанием. Попробуй сама.
Девушка подбежала к пульту, и ее пальцы замелькали над вирт-панелью.
— Этого просто не может быть, — тихо произнесла Эмили. — У меня тоже нет доступа. Говоришь, у нее совместное испытание? Я — ко второй капсуле, а ты постарайся достучаться до Брианны. Ее нужно как-то предупредить. И еще кое-что. Перешли мне запись с самого начала испытания.
— Не могу. На это испытание запись не ведется. И экстренно разбудить Брианну не получается. На это стоит запрет по высшему рангу. Мы отрезаны от нее, Эм!
— Лаэс! Срочно проверь свою капсулу! У Нас ЧП!
Эмили сорвалась с места, бегом устремившись к капсуле номер два. Последствия этого происшествия могли оказаться катастрофическими. Девушка знала, почему служба безопасности убрала из программы все сценарии на Клисе и страшно ругала себя, что не придала значения беседе, случайно подслушанной в курилке накануне вечером.
  
Глава 7. Через джунгли
 
— Вот видишь, все-таки я оказался прав, нам предстоит заняться гилло, — воодушевленно проговорил Бьерн, загружая картриджи с активным веществом местного действия или, проще говоря, с ядом, в портативный холодильник.
— Тебе не кажется, что это испытание странное? — спросила я, крутя в руках один из картриджей. — Я думаю, то, что мы делаем, вообще никак не связано с нашей профессией. Уничтожением фауны обычно занимаются отряды деанимализации. Врачей к этому делу никогда не привлекали.
— Но ты же сама помнишь те великолепные строки из клятвы, которую нам придется произнести, когда весь этот цирк закончится. Я обязуюсь выполнять любую работу на благо человечества, ну и так далее. Если благо требует уничтожение вида, то нас вполне к этому могут привлечь.
— Где гилло, а где человечество. Здесь что-то совсем другое. Даже если рассмотреть вопрос с позиции ядов. Я понимаю, если бы мы кого-то спасали от отравления, тогда да, получается актуальное задание по ядам. Будь это испытание на применение химического или биологического оружия на территории противника, я бы тоже поняла. Но гилло?
— Как вариант — тренировка на ком-то менее ценном, чем люди. Согласись, если бы тебя заставили поучаствовать в массовом уничтожении себе подобных, твоя нервная система могла бы дать сбой. Но принцип-то тот же. Так сказать, лайт-версия.
— Это единственное более-менее подходящее объяснение, но я все равно думаю, что здесь что-то не так. У тебя ведь тоже было сообщение от системы о редкости испытания и неожиданных сюжетных поворотах?
— Да, было.
— Вот именно это и не дает мне покоя. Не может тут быть все так просто и очевидно, — проговорила я, закрывая свой портативный холодильник. — Нужно помнить о неожиданностях.
Неожиданности не заставили себя ждать.
— Идем одной группой вдоль основного русла, — Баскес ткнул пальцем в жирную кривую змейку на интерактивной карте. — Река имеет семь основных ответвлений, которые охватывают чашей и пронизывают насквозь гнездовье гилло. У каждого ответвления остается по два человека. Все помнят свои сектора? Делаем закладки и отходим на точку сбора. Не забывайте, мы идем в самое сердце гнездовья, там тысячи гилло. Стоит кому-то ошибиться или нашуметь, и никто не выберется живым.
На карте река казалась узкой полоской, вьющейся среди вечнозеленого леса. По факту мы оказались в мире великанов. Теперь деревья, что устремлялись кронами ввысь, в десятки раз превосходили жалкие ростки, к которым мы жались, стараясь пережить атаку гилло. В обхвате стволы достигали нескольких десятков метров. Измерить высоту и вовсе не представлялось возможным — кроны, покрытые сонмом крупных сочных листьев, уходили в бесконечность.
Здесь, у корней гигантов, солнечный свет был редким гостем, отчего трава, порой достигающая моей макушки, стелилась блеклым ковром, силящимся выжить в борьбе с титанами.
Тепловизоры оказались бесполезны. К моему удивлению, многие растения на Клисе имели систему, схожую с кровеносной, отчего их температура, порой, была даже гораздо выше, чем у млекопитающих. Стоило мне включить визор, и мир погрузился в хаос, состоящий из красок. Не помог и ультразвуковой режим. Я едва не оглохла от чириканья, криков и трелей. Местные насекомые не желали замолкать, оглашая лес всевозможными звуками, недоступными простому человеческому уху.
 
Обычные фонари, встроенные в шлемы, не давали достаточного количества света из-за сильной влажности, отчего двигаться приходилось особенно осторожно. Мягкий мох, выстилающий жалкие клочки ровной земли, таил в себе массу опасностей — корни с выстреливающимися шипами, ямы и норы гигантских слизней, бочаги, заполненные мутной водой, в которых притаились местные кровососы.
— Десант надо тренировать именно в таких условиях, пожаловался Бьерн, протирая визор от липкого зеленого сока. — Лучшей полосы препятствий и не придумаешь.
Мы шли уже почти три часа, и по показателям местное солнце как раз добралось до зенита, сделав дальнейшее нахождение в джунглях практически невыносимым. От земли стал подниматься густой пар, ухудшая и без того отвратительный обзор. Вентиляция десантного костюма работала на пределе, и ее стараний явно не хватало, чтобы как следует охладить потеющее тело.
Растительность Клиса поражала своими размерами, но это было ничто по сравнению с рекой, к которой мы вышли через пять часов выматывающего марша по джунглям. Деревья кончились внезапно, выбросив нас на крошечный песчаный островок перед широченным открытым пространством водной глади.
— Видела когда-нибудь что-то подобное? — спросил Бьерн, звонко припечатав крупного кровососа, лишь отдаленно напоминающего комара.
— На Земле есть похожие реки, но вживую повидать их так и не получилось. Там, где я родилась, через город протекала всего одна речушка, гораздо скромнее этой. На путешествия у меня почти не было времени, я все время занималась учебой.
— И я не видел. Мое детство прошло на Арктусе. Там, если ты знаешь, вообще плохо с водой.
— Устраиваемся на привал! — скомандовал Баскес. — До рассвета с места не тронемся.
Несмотря на то, что до горизонта местному солнцу оставалось еще далеко, командир не ошибся со временем. Едва мы закончили обустраиваться на ночлег, солнце буквально рухнуло вниз, погрузив мир во тьму. Клис не имел постоянной скорости вращения, а потому плавных переходов от дня к ночи и наоборот, на нем не наблюдалось. Первопроходцы потратили не мало времени на составление графика скорости вращения планеты. Баскес держал постоянную связь с базой, а потому для нас подобное явление не обернулось неприятным сюрпризом.
Крупные мигающие звезды не позволяли тьме стать густой и непроницаемой, поливая землю сумеречным светом. К ночи похолодало, и пар исчез, сделав воздух кристально чистым. От лагеря до кромки воды оставалось не больше ста метров, но командир настрого запретил приближаться к ней.
— С базы передали, что в воде наблюдается активность. Твари нас почуяли и теперь будут ждать подходящего момента. К воде не приближаться! На берег они не полезут, так что атаки с той стороны можно не опасаться.
Когда на небо взошла крупная фиолетовая луна, стало еще светлее. Я сидела на поваленном бревне и всматривалась в сторону реки.
— Мне кажется, или там что-то шевелится над водой? — произнесла я, наблюдая за черными щупальцами, извивающимися в замысловатом танце.
— Не кажется, это бато, и они пытаются устроить на нас охоту, — пояснил Бьерн, тяжело опускаясь на бревно рядом. — Ты уже попробовала эту гадость?
— Ты о биомассе, которая заменяет нам сухпаек, и которую приходится цедить вот через эту трубочку.
— Точно, про нее. Какая же это мерзость! А знала бы ты, из чего ее делают.
— Стоп! Не говори мне, — предостерегающе воскликнула я. — Иначе у меня появятся все шансы завалить испытание, если я умру голодной смертью. Видя твое хитрое лицо, именно так и случится, узнай я подробности.