Контракт с подвохом: убить незабвенного (СИ)

— Два таких арбалета заказал у меня в прошлом году барон Нейбор Тревер. Могу ли я поинтересоваться, как оружие попало к вам?..
— Не можете, — отрезал Фавиан, забирая арбалет орбатно и помещая его в мой мешок. — Благодарим за содействие, господин Девале.
Мы быстро вышли, пока владелец не счёл нас достаточно подозрительными, чтобы вызвать стражу, и уселись в кэб, приказав кэбмэну трогать к центру.
— Ты знаешь этого барона? — спросила я, когда мы поехали. Фавиан кивнул:
— Виделись на паре приёмов. Довольно неприметный тип, лично с ним не общался.
— Думаешь, он и есть Лис? — предположила я.
— Не знаю, не знаю, — блондин смотрел на Даинвер через окошко, и я разглядела в его взгляде напряжение. Мне очень хотелось поддержать его, подбодрить, но я не решалась. Наверняка после всего, что случилось, он испытывает ко мне лишь презрение… В глубине души, конечно, ничего такого я не чувствовала от него. Но хотела убедить себя в этом, чтобы избавиться от глупых чувств — ведь мы наверняка не сможем быть вместе.
И тут ко мне в голову пришла идея.
— Контракт, — выпалила я, глядя на Дроута. — Проверь на свету печать.
Он всё понял: кивнул и полез за бумагой, затем поднял руку с письмом напротив окошка и вгляделся. Через несколько секунд мужчина произнёс:
— Здесь печать торговой конторы "Альбассин и Ко". Она занимается поставками разных вещей, например, канцелярии. И тут снизу номер партии. Я полагаю, надо проверить, для кого эта партия бумаги была заказана.
— Есть у меня одна догадка, — я чуть усмехнулась. Фавиан задержал на мне свой взгляд и снова отвернулся. Стал как-то неприятно и даже обидно.
Когда мы подъехали к центру, Фавиан вылез и уточнил адрес. Ехать было совсем недалеко, и уже через минут пять мы были на месте. Товарная контора "Альбассин и Ко" располагалась среди других таких же контор, плотно притиснувшихся друг у другу. Мы торопливо пошли в помещение. На этот раз в приёмной за столом сидела девушка и что-то записывала. Когда мы вошли, она улыбнулась:
— Добрый день! Чем могу быть полезна?
— Добрый день, мисс, — вновь проявил инициативу Фавиан, приближаясь к ней. — У нас к Вам дело… деликатного характера.
Ещё один мешочек с монетами, подготовленный заранее, опустился на её стол, и Фавиан заговорил вновь:
— Надеюсь, Вас не утрудит кое-что уточнить для меня, — и он улыбнулся. Я ревностно скрипнула зубами: Дроут что, флиртует с ней?!
Дама зарумянилась, взяв мешочек:
— О, конечно, сэр, благодарю Вас… Что бы Вы хотели уточнить?
— Я сейчас назову номер партии бумаги, недавно поставленной в Даинвер, а Вы расскажете мне, кому она была доставлена, — промурлыкал Фавиан. Я закатила глаза и сложила руки на груди, пока девушка сверяла номер и искала получателя.
— Партия бумаги была доставлена два месяца назад по адресу Аплтон, улица имени сэра Корвина Брамса, поместье "Ленингтон".
— Благодарю Вас, мисс, — Фавиан быстро отступил. — Рад, что нам содействовала столь прекрасная девушка.
И тут же буквально вытолкнул меня из помещения контроки.
— Что такое? К чему такая поспешность? — я нахмурилась, недовольно надув губы, и направилась к кэбу. Дроут, не говоря ни слова, проследовал за мной, сказал кэбмэну адрес таверны "Рога и копыта" и забрался внутрь кэба. Лишь там мужчина заговорил:
— Всё сходится. "Ленингтон" — небольшое поместье на окраине Аплтона, и принадлежит оно барону Треверу. Наши подозрения подтвердились. Выходит, эта неприметная персона вполне может оказаться Лисом…
— Значит, мы должны немедленно отправиться к нему, — заключила я.
— Пробраться туда будет сложно. Если он и есть Лис, то он знает, что мы его ищем, и наверняка обезопасит себя. Но мы можем нанести ему официальный визит, и в силу моего титула Тревер будет обязан принять нас. А для этого… герцог Фавиан Дроут должен вернуться в Даинвер из своей поездки.
Глава 24. Конец — лишь начало
У таверны мы высадились и отпустили кэбмэна. Фавиан объяснил это предосторожностью и нежеланием раскрывать свой новый адрес, однако вскоре признался, что немного голоден, именно поэтому решил зайти в таверну.
 
— Если хочешь, можем отужинать вместе, — предложил он, пока мы направлялись к кабаку уже привычно торопливым шагом.
— Я бы и так ужинала с тобой, — хмыкнула я. — Опасно тебя одного оставлять нынче.
Краем глаза заметила, как он улыбнулся, но усилием воли заставила не повернуть к нему голову и не уставиться на его солнечную улыбку, глупо радуясь. Должна же я иметь какую-то гордость, в конце концов.
К счастью, наш столик оказался свободен. Заказав себе по порции овсяной каши с куриной ножкой и по стакану фруктового пива, мы уселись и стали ждать.
— Да, это тебе не "Ле Пре Кастеллани", — насмешливо вздохнула я, обращаясь к Дроуту. — Это я-то тут бывала частенько, но могу представить, как тебе тяжело.
Фавиан зыркнул на меня:
— Издеваешься, да? Если так интересно знать, то мне вполне неплохо здесь. Я не какой-нибудь заносчивый лордик.
— Правда? А казался именно таким, — съязвила я. — Избалованным мальчиком.
— С чего ты взяла? — экс-герцог хмуро смотрел на меня из-под капюшона.
— Дорогая одежда, еда, вино, много женского внимания… — мне хотелось сделать акцент именно на последнем. — Разве это всё не балует?
— Привилегии, данные с рождения, не могут избаловать. Они лишь способствуют формированию личности, — заявил Дроут.
— Ух, какие мы слова знаем, — вновь съязвила я: очень уж хотелось выместить своё раздражение… и ревность. Фавиан чуть прищурил глаза, всматриваясь в меня, затем наконец спросил:
— Почему ты злишься?
"А сам-то не догадываешься?" — подумала я, произнося вслух:
— Я не злюсь.
Не хотелось бы, чтобы он мою ревность расценил как слабое место… В ответ Дроут лишь промолчал, задумчиво изучая меня взглядом, чем ещё больше меня разозлил. Вот о чём он думает? В этот момент я бы всё отдала, чтобы получить способность читать мысли… Чёртов мерзавец! Ну почему меня подослали убить именно тебя?..
Наконец нам принесла блюда и кружки улыбчивая белокурая разносчица. Фавиан улыбнулся ей обворожительно:
— Благодарю, милая девушка.
От такого комплимента разносчица раскраснелась, а я отвернулась. Либо это меня окончательно захлестнула ревность и я вижу его флирт с другими девушками там, где есть только вежливость, либо же Дроут намеренно делает это, чтобы вызывать во мне ту самую ревность. В любом случае, показать её ему означало бы продемонстрировать слабость, к чему я отнюдь не стремилась. Пусть лучше думает, что мне всё равно, чем упивается моими чувствами и подпитывает манию величия за счёт моей ревности.
Не обращая внимания на расносчицу, я принялась за еду. Когда тёплая пища проникла в порядком изголодавшийся желудок, я ощутила себя гораздо лучше. Противные ощущения притупились и будто бы ушли, оставаясь где-то на границе сознания. Я заметила, как Дроут пристально смотрит на меня, поднося вилку с насаженным на неё аккуратно отрезанным кусочком курицы ко рту, и, не выдержав, спросила:
— Ну и к чему этот взгляд?
В ответ он вопросительно приподнял бровь, а кусочек курицы замер в воздухе, дожидаясь своего часа быть съеденным:
— Какой взгляд?
— Которым ты сейчас смотришь на меня, — я нахмурилась. — Не очень приятно, когда во время еды на тебя так пристально смотрят.
— Просто это непривычно — видеть тебя такой, — мужчина усмехнулся и наконец отправил кусочек мяса в рот.
— Какой? — не поняла я.
— Свободной от всех этих правил столового этикета. Многие знатные девушки не умеют есть так, как ты это делаешь сейчас, — ответил Дроут.
— Жаль их. Они не могут в полной мере насладиться вкусом пищи, — я вздохнула, продолжая трапезу. На самом деле мне было не жаль — ко всем этим богатейкам я чувствовала лишь безразличие.