Притворись, прошу! (СИ)
Схватив отдышавшегося Отиса за подбородок, я с жестокой страстью вжался в его губы. Он замычал, вытаращивая от ошеломления глаза; до сердечного приступа перепугавшись из-за его реакции, я сунул язык ему в рот. Да что же это такое?! Я же хотел отстраниться! Мозг подавал телу команду «назад»! До этого мой прилив чувств еще можно было объяснить искусственным дыханием от заторможенного дегенерата, переволновавшегося и оттого решившего продолжить оживлять уже пришедшего в себя человека, но чертов язык все испортил! Отис не отвечал на поцелуй — безвольно обмякнув, он ожидал, когда же я выдохнусь, однако моей пылкости хватило надолго.
Оставив губы Отиса в покое через гребаные две минуты, я выпрямил спину и зачем-то наградил его ударом в челюсть. Окатывая меня целым ведром мата, Отис скрутился на траве, а я поднялся и отошел к ближайшему дереву. Пальцы врастали в кору, мозг плавился…
Сара наконец осушила слезы и, счастливо рассмеявшись, молвила:
— Вот она — суровая мужская любовь…
========== Глава 14 ==========
Когда приехала скорая, в машину пустили меня и Сару. Ее — потому что она по документам все еще жена Отиса, меня же она представила как его жениха. Гэвин хотел добираться до больницы на такси, но Сара заверила его, что для моральной поддержки и успокоения нервов ей вполне хватит меня.
Отис не выглядел как человек, недавно переживший клиническую смерть. Его насильно уложили на каталку, и всю дорогу под аккомпанемент сирены мы слушали его приглушенное ворчание. Его кожа по-прежнему была бледна, в движениях прослеживалась слабость, но на яркость эмоций это никак не повлияло. Периодически он переводил полный нежности взгляд с печально улыбающейся ему Сары на меня, и тогда его глаза темнели, а улыбка становилась откровенно натянутой. Вполне могу его понять…
Сразу по приезде в больницу Отиса забрали на тщательный медосмотр и различные тестирования с целью проверки, не пострадал ли его мозг вследствие кислородного голодания. Мы с Сарой были оставлены в коридоре, где угнетал каждый звук, как и время от времени выныривающая из гаснущего эха тишина. Металлические стулья, спаянные вместе длинным рядком, устанавливались здесь явно изощренным садистом: мало того, что они были зверски неудобные и от них затекала какая-нибудь часть тела, так еще и пробирали холодом до тазовых костей. Даже в жуткую жару, раскаляющую асфальт снаружи, это была та еще пытка! Однако не так уже сильно болела моя пятая точка — на фоне левой кисти, которую с отчаянием сжимала Сара. Внешне абсолютно безмятежная, она мучила мои бедные кости, смещая их мужской крепкой хваткой. Огромных трудов мне стоило вытянуть руку из живой ловушки — и то, удалось лишь потому, что ладонь вспотела.
— С ним все будет хорошо, — произнес я, неловко поглаживая Сару по голым лопаткам и бретелькам от купальника. Ее пальцы стиснули край парео, но справиться с тревогой это не помогло. — Он сильный: буквально с того света вернулся! А раз ему даже такое под силу, то можно не переживать…
— Умом я это понимаю, — кисло улыбнулась она и повернулась ко мне. — Как и то, что… не будь тебя рядом, Отис был бы уже мертв… Я… Я читала о первой помощи при утоплении, правда! И что-то осталось в голове, но в тот момент я растерялась и не знала, что делать, чем ему помочь, как его спасти!.. Но ты знал. И добился своего. Спасибо тебе за это… Не представляю, что бы без тебя мы все делали, Кэмерон…
Трогательно всхлипнув, Сара подлезла под мою руку, и я ее обнял за плечи. Сырая после ныряния одежда прилипла к телу, вызывая неприятные, местами болезненные ощущения.
Дверь слева от нас отворилась, и выглянул безликий медик. Взмахом руки он пригласил нас пройти, но поднялась на ноги только Сара.
— Ты не пойдешь? — удивленно замерла она у открытой двери.
— Нет, я… потом… Мне нужно посидеть немного…
С теплой улыбкой на бледных губах она прислонилась щекой к двери.
— Кэмерон, мы все были на взводе, и Отис не сможет на тебя обижаться за тот удар.
Я кивнул, но все же остался в коридоре — один.
Сара не способна была понять главного: я не могу пойти к Отису не из-за того, что ударил его, а из-за того, что поцеловал…
***
Изумрудные воды окружали меня. Нехватка воздуха не сдавливала легкие, не пытала мозг — мне не нужно было дышать, как и Отису, которого я изо всех сил прижимал к себе. Наверху, где-то там за этой зеленью, горело солнце — дули ветра. Я должен приложить больше усилий и выплыть вместе с Отисом на поверхность: туда, где его ждет Сара и Рина, где после официального развода для него начнется абсолютно новая жизнь… Он встретит милую женщину, похожую в чем-то на Сару, очарует ее с первого разговора своей честностью, искренностью, харизмой, чувственностью и прямотой; их отношения будут развиваться, в итоге они съедутся, заведут собаку, потом поженятся, следом у Рины появится брат или, может, сестра, и этот калейдоскоп жизни будет ослеплять меня, оставшегося наедине с работой и псевдо-серьезными интрижками, которым нет числа…
Опустив глаза на бездыханное тело Отиса, в котором еще теплилось его сознание, я медленно — сопротивляясь неестественно плотной воде — развернул его к себе лицом и позволил его голове опуститься на мое плечо. Расслабив ноги, я перестал бороться за ту, возможную счастливую жизнь, и темнота вокруг нас начала сгущаться. Мы опустимся ко дну вдвоем… вместе…
— Кэмерон.
Я приподнял тяжелые веки. Под затылком ощущалась грубая стена больничного коридора. Перед глазами маячило не обремененное страхом лицо Сары.
— Как он? — встрепенулся я и вытер запястьями глаза.
— В полном порядке, к счастью. Можно ехать в гостиницу. Он просил тебя к нему зайти.
— Хорошо.
Тело сковала усталость, так что я встал с тихим кряхтением, покачиваясь. Сара ободряюще коснулась моего плеча.
— Я тогда поеду одна, а Вы вместе. Поговорите. Вам, кажется, это нужно.
По-пляжному раздетая фигура Сары скрылась из вида, а я окаменел перед дверью в палату Отиса. Что мне надо будет сказать ему? Что вообще в подобной ситуации можно будет сказать?!.. Стоя в коридоре, я все равно ничего не смогу придумать. Придется импровизировать, да поможет мне Бог.
Нажав на пластиковую ручку, я практически бесшумно вошел в палату.
Отис стоял возле больничной койки и сосредоточенно глядел в окно, пока его пальцы застегивали пояс легких летних брюк. Мышцы обнаженной, обращенной ко мне спины мягко перекатывались под кожей — я безмолвно замер на пороге, не способный оторвать взгляд… Потянувшись за майкой и гавайской рубашкой, Отис краем глаза подметил меня, но не улыбнулся, как всегда делал раньше.
— Мог бы подать голос.
— Я только что зашел. — Я закрыл за собой дверь, однако не сдвинулся с места. Отис натянул майку и задумчиво подкинул рубашку в руке, точно расползшийся по швам мяч.
— Почему? — кратко спросил он. Не знаю, было ли бы мне тяжелее, смотри Отис мне в глаза, задавая этот емкий вопрос…
— Русские и мафия.
— При чем тут русская мафия?.. — не понял он. Что вполне ожидаемо, ведь я раскрыл рот раньше, чем продумал свою мысль.
— «Русские и мафия». В России принято при встрече целоваться в губы, даже среди мужчин. А в мафиозных кругах существует понятие «Поцелуй смерти».
— Так ты меня приветствовал таким образом — или оживил, чтобы предупредить о скорой расправе?..
— Я… — Я всплеснул руками, желая оставаться у двери — как можно дальше от Отиса, но, сам не знаю зачем, подошел к нему ближе. — Я просто был рад тому, что ты выжил.
— Если бы ты был рад чуть больше, то сунул бы мне руку в штаны. — Отис накинул гавайку и с ядреной смесью злости и недоумения посмотрел мне в глаза. — Кэм, что с тобой происходит?.. Ты мне мстишь за что-то? Поэтому разыгрываешь и издеваешься?
— Конечно же, нет…
— Тогда что?
Его прямой тяжелый взгляд, требующий правды, сбивал меня с ног. Что я могу тебе сказать?! Разве возможно хоть как-то оправдаться, требуется ли это вообще?..