Птицы (СИ)
Финч попытался помочь подруге. Он прыгнул на громилу и схватил его за жилетку. Он сейчас напоминал обезьяну, трясущуюся на ветке во время бури. Но Боргало раньше жил там, где водится полным-полно хитрых маленьких обезьян, и он знал, как с ними нужно обращаться. Не глядя он отшвырнул прицепчивого мальчишку, и тот, пролетев несколько футов, сорвал портьеру, от которой вовремя отскочил мистер Доди, и рухнул на столик вышибалы. Карты разлетелись во все стороны.
— Мой пасьянс! — взвыл Боргало. — Я раскладывал его целую неделю! Он почти-почти сошелся! Ты за это поплатишься!
Не выпуская девчонку, громила направился за мальчишкой.
Финч замер. Дверь «Пересмешника» была так близко — всего в паре шагов! Но он не мог оставить Арабеллу в лапах этого злыдня…
Мальчишка ринулся в сторону и оказался у стойки. Он схватил первую попавшуюся в руки бутылку и швырнул ее в громилу. Та пролетела мимо и разбилась, упав на пол.
Боргало расхохотался, показывая, что ему это нипочем. Но Финч уже схватил следующую. Швырнул и ее. Взялся за еще одну.
Громила вдруг отметил этикетки летящих в него бутылок, бросил девчонку на пол и с невероятной для его комплекции ловкостью принялся ловить дорогущий джин. Как опытный жонглер, он умудрился поймать все бутылки, но девчонка ускользнула.
Мистеру Доди между тем уже надоело, что вверенное ему кабаре превратилось в какой-то водевиль, и никто за это к тому же не платит. Он знал, что Вингало у черного хода ни за что не разбудишь, и поэтому решил задействовать прочих работников заведения.
— Кабаристы! — крикнул мистер Доди. — Схватить детей!
Оба автоматона вышли из-за стойки и, подняв механические руки, поковыляли к возмутителям спокойствия.
Финч бросился по одному из проходов, но в его конце стоял сам разъяренный управляющий. Арабелла наткнулась на механоида и попятилась. Заскрипел конечностями другой автоматон, выбравшись из-за вешалки.
Окружив детей, они придвигались со всех сторон. Финч и Арабелла оказались рядом и взялись за руки. Бежать больше было некуда!
И тут рядом возник Боргало. Появился так неожиданно, как будто выпрыгнул на пружине из люка за спинами Финча и Арабеллы. Он схватил обоих детей за шиворот, как собачонок.
— Попались! — плюясь слюной, провыл он. — Ну, я вам сейчас задам!
Зрители аплодировали. Музыка гремела. Кто-то свистел и улюлюкал.
— Да! Я выиграл! — орал кто-то счастливо. — Он их схватил!
— Проклятье! — гаркнул еще кто-то. — Он их схватил!
Мистер Доди поднял один из поваленных стульев и кивнул своим помощникам. Те принялись убирать последствия погони.
— Шоу окончено! — громко сказал управляющий, и кабаре вернулось к своей привычной жизни. Прерванные разговоры возобновились, темные делишки снова стали проворачиваться, а кого-то, наконец, додушили. Карты вернулись в руки, кости стукнулись о поверхность стола. Кто-то потребовал джина, а кто-то что-то начал громко вещать о лошади в цилиндре, которая якобы взяла и расселась за его столиком, при том, что за столиком он был один. По проходам снова начали бродить девушки-разносчицы сигар со своими коробками. Вингало так и не проснулся.
Боргало встряхнул Финча и Арабеллу так сильно, что у них все поплыло перед глазами. Он потащил детей к своему закутку у дверей. Дети дергались и кусались, пытаясь освободиться, но силы были неравны.
— Мерзкие коротышки, — шипел громила. — Я вырву все ваши зубы и отрежу носы! Будете знать, как быть такими мерзкими коротышками! Да я с вас кожу сниму и натяну ее на барабан!
Воплотить свои угрозы Боргало, впрочем, не удалось. Рядом вдруг появилась высокая и тонкая женская фигура в алом бархатном платье и длинных перчатках; на белоснежных волосах мадам была закреплена шляпка с вуалеткой.
— Боргало, милый, — сказала женщина негромко, но громила замер и недобро покосился на нее. — Они пришли ко мне. Все хорошо.
— Но, мадам…
— Я сказала, все хорошо, — железным голосом проговорила Фанни Розентодд. — Отпусти их. Не-мед-лен-но!
Переживший столько унижения, громила не мог так просто смириться. Он приподнял уголок губы, будто заправский бульдог, и принялся рычать.
Мадам сверкнула глазами:
— Не стоит, милый Боргало, — сказала она, не снимая ледяной улыбки. — Ты знаешь, на что я способна.
Громила явно знал, на что она была способна, так как секунду спустя он нехотя разжал пальцы и отпустил детей.
— Благодарю, милый Боргало, — сказала мадам Розентодд. — Я сама ими займусь.
Боргало обиженно развернулся и, бросая злые взгляды на детей и шепча проклятия в адрес мадам, вынужденно поплелся к своему стульчику у дверей кабаре, где принялся собирать с пола разбросанные карты.
— А вы двое, — Фанни повернулась к детям. — Живо за мной!
* * *Красный «трофф», отполированный так, что в нем отражались дома, газетные киоски и прочие «троффы», небыстро, но уверенно катил по заметаемым снегом улицам города. Он преодолел Гротвей, проехал холмовой Шелли, пересек сонный Докери. И двинулся дальше, к центральным районам.
За штурвалом сидела великолепная во всех смыслах мадам Фанни Розентодд в больших штурманских очках и модной клетчатой кепке. Под восхищенные взгляды двух детей, устроившихся на заднем сиденье, она ловко и умело управляла экипажем — толкала рычаги справа и слева, время от времени тянула цепочку тяги, сжимала клаксон и даже язвительно и остроумно переругивалась с кем-то в других «троффах».
До сего момента Финч и вовсе не представлял, чтобы женщина могла управлять экипажем — он считал, что они просто неспособны на это — так кто-то говорил, он уже и не помнил, кто именно. Но, глядя на беззаботную Фанни, уверенно и задорно проводившую «трофф» сквозь заторы в такие щели между прочими экипажами, где и мышь бы не проскользнула, он подумал, что она даст фору многим мужчинам.
Фанни собиралась отвезти их домой лично, чтобы они не встряли в какие-нибудь новые неприятности, но сперва ей нужно было посетить еще одно место. Именно туда они как раз и направлялись. Детям очень повезло, что мадам Розентодд вызволила их из лап Боргало, поскольку уже как раз собиралась уезжать из «Пересмешника». Страшно подумать, что случилось бы, если бы кавардак в кабаре произошел на пять минут позже.
— Хозяин привез Боргало и его брата Вингало откуда-то из жарких стран, — сказала она. — Там они были самыми жестокими и опасными головорезами. Занимались тем, что предоставляли резчикам по кости сырье для их работы. И не всегда в ход шли одни лишь зубы и кости животных, если вы понимаете, о чем я…
Финч глядел в окно. Город готовился к буре. В домах заготавливали провизию и растопку — все чаще можно было увидеть громыхающие по улицам зольные фургоны, развозящие уголь, масло и цилиндры химрастопки для печей, фонарей и ламп.
Он повернулся к Арабелле, чтобы что-то ей показать, но, увидев, что та сидит, угрюмо обняв себя руками, и хмурит брови, забыл, о чем хотел сказать.
— Ты что? — спросил он.
Она поглядела на него сурово, как учительница.
— Злодеи знают о тебе, — сказала Арабелла. — Знают, что ты пытаешься влезть в их дела. Птицелов сказал дяде Сергиусу, что с тобой разберутся.
— А, — беспечно ответил Финч. — Думаю, это они про убийцу. Ну так я и без того все о нем знаю.
— Что?! — поразилась Фанни. — Что еще за убийца?!
Финч махнул рукой.
— Да всего лишь неуловимый охотник, который умеет ходить по стенам, летать и исчезать в снегу. Ничего особенного!
— Утром ты другое говорил, — напомнила Арабелла. — И чуть не выстрелил в меня через дверь.
— Что?! — снова поразилась Фанни. — Финч, я, признаться, тебя недооценила! Откуда у тебя оружие?
И прежде, чем он успел ответить, Арабелла раздраженно сказала:
— Старый сбрендивший сосед ему дал. И у него всего лишь один патрон.
— Для одного убийцы хватит, — убежденно ответил Финч. — Главное — как следует прицелиться.