Птицы (СИ)

Время от времени сверяясь с картой, Финч шел по тихим уютным улочкам, во все глаза разглядывая вывески и витрины.
Причудливого и необычного в Фейни было много. В окне аптеки, к примеру, стояли большие стеклянные банки, заполненные зеленой жидкостью, в которой плавали какие-то странные существа, похожие одновременно и на уродливых младенцев, и на осьминогов. В витрине цирюльни устроился на стульчике джентльмен с газетой; его волосы были такими длинными и разросшимися, что занимали собой все пространство за стеклом. В окне лавки плотоядных растений стояли громадные мухоловки в горшках — мистер Блувин был бы впечатлен. Возле дверей под вывеской «Мот» на тонкой цепи сидел крошечный гремлин с пустым ртом — все его зубы были выдерганы. Он жалобно скулил, обнимая себя ручонками, но это не слишком помогало от холода. Финчу стало жаль беднягу, но ничем помочь ему он не мог. К тому же у него было дело…
Сколько бы странностей кругом не было, Финч думал лишь об одном. Все его мысли занимало место, куда он направлялся. Шаг за шагом, следуя по ухоженным тротуарам Фейни, он приближался к настоящему логову злодея. И вскоре он его нашел.
Финч сверился с картой. Все верно — он пришел по адресу. Улица Пикард, дом № 8…
Уже опробованная однажды схема, не подвела и на этот раз. С утра первым делом Финч отправился в адресную контору Горри. Там он выстоял в очереди, поскучал и немного позлился из-за неторопливости и занудства мадам Крейслиц, но это того стоило: к добытому с таким трудом имени «Гораций Горр» прилагался адрес.
И вот он, Финч, стоит здесь и глядит на указанный дом.
Это было трехэтажное строение из темно-коричневого кирпича, с покатой заснеженной крышей. В больших окнах-витринах в вальяжных позах застыли манекены, облаченные в пальто и шубы. Стёкла пестрели надписями: «Лучшие ткани!», «Редкие меха!», «Прекрасный список клиентов!» И в конце скромно добавлялось: «Хорошее место». 
Лесенка в три ступени вела к входной двери, также застекленной. Над ней висела кованая вывеска:
«Ателье пошива великолепных костюмов 
Горация Горра».
Финч проглотил вставший в горле ком. Что за тайны его там ждут? Что из себя представляет этот Гораций Горр? Неужели скоро выяснится, что этому Горацию Горру нужно было от дедушки?
Преодолев уже начавший было пробираться по коже мурашками страх, Финч крепко сжал кулаки. А затем решительно поднялся по ступеням, толкнул дверь и вошел в ателье. 
«Как хорошо, что кто-то когда-то изобрел тепло-решетки! — подумал мальчик. — Благодаря этому чудесному изобретению, можно стоять у входа, и никто не подумает, что ты здесь впервые и неловко топчешься у порога!»
И тем не менее на деле Финч именно что неловко топтался. А еще глядел на представший перед ним интерьер ателье, боясь моргнуть.
Всем своим видом «злодейское логово» напоминало кофейный салон. Хоть Финч никогда не бывал в таких салонах, он предположил, что именно так они и должны выглядеть. К тому же, судя по крошечным миленьким чашечкам и ползущему по помещению запаху, здесь явно пили кофе.
В ателье негромко звучала музыка, вырываясь из рога граммофона. У боковой стены, рядом с камином, расположились кресла, в которых с комфортом устроились несколько джентльменов: некоторые из них переговаривались между собой, другие читали газеты, при этом все курили сигары. Там же стоял столик с бронзовым кофейным варителем — то и дело его механическая рука передавала ожидающим джентльменам чашечки с кофе.
Свет с улицы, несмотря на огромные окна-витрины, в ателье почти не проникал, и оно тонуло в вязкой дрожащей полутьме. В глубине помещения стояли столы, на которых до самого потолка громоздились рулоны с тканью и шерстью. Вдоль стен выстроились манекены в пальто и цилиндрах — скрипя деревянными суставами, они время от времени меняли позы, и в этих их дерганых движениях ощущалось нечто жуткое. Финч вздрогнул, когда один из манекенов повернул к нему голову.
 
— Прошу вас! — раздался вдруг женский голос, деловой и властный. –Ваша очередь!
Мальчик успел испугаться, но быстро взял себя в руки: обращались не к нему.
— Мистер Скепсинс, поторопитесь, будьте так любезны!
Пухлый джентльмен в одном лишь полосатом нижнем трико да носках с подтяжками прошел мимо Финча и поднялся на небольшой квадратный помост в центре ателье, обитый с виду мягкой вишневой тканью; рядом с помостом стояли три выключенных автоматона в жилетках и с галстуками-бабочками. Мистер Скепсинс развернулся лицом ко входу и замер, словно конферансье, готовый дать речь.
— Поднимите руки, сэр! — сказали ему.
Мистер Скепсинс сделал, как было велено: поднял руки вверх, из-за чего стал походить на жулика, застигнутого не в лучшем положении.
— Ну что вы, мистер Скепсинс, просто разведите их в стороны. Вы ведь не в полиции, право!
От кресел зазвучал смех, и мистер Скепсинс, сам усмехнувшись, развел руки в стороны.
— Я бы попросил полегче со щекоткой, мадам Крипке! — воскликнул он и бросил почтительный взгляд в сторону.
— Ну, это уж как получится… — ответили ему.
Финч поглядел туда, откуда раздавался женский голос, и, хоть и не без труда, различил его обладательницу. Женщина в темно-красном платье сидела на высоком стуле за стойкой и почти не шевелилась. В руке она держала черный мундштук с тонкой папиреткой. Мадам Крипке, была дамой в возрасте и обладала резкими строгими чертами лица, в ее красноватых, слегка тронутых сединой волосах торчали длинные острые спицы. Кем именно эта женщина являлась, Финч так и не понял, но вела она себя так, будто была в ателье главной.
— Портные, за дело! — воскликнула мадам Крипке и толкнула рычаг на стойке.
В тот же миг глаза-лампы троих автоматонов, стоявших без движения у помоста, зажглись. Механоиды, окружив покрывшегося испариной мистера Скепсинса, принялись его обмерять и тут же обшивать. В изящных латунных пальцах сверкнули булавки, раздалось преждевременное «Ой!» мистера Скепсинса, и детали будущего костюма начали соединяться прямо на клиенте. Для всех присутствующих это было не более, чем рутиной, и Финч напомнил себе, что ему тоже не стоит удивляться.
Осознав, что слишком долго стоит у дверей, мальчик сошел с решетки и направился к пустующему креслу. Он надеялся, что джентльмены не поднимут шум, стоит ему только приблизиться, но они были слишком заняты газетами и беседами, так что попросту не обратили на него никакого внимания.
Финч уселся в кресло и тут же похвалил себя за верное решение притвориться клиентом — с того места, где он сидел, открывался прекрасный обзор на все ателье. Мальчик сразу же увидел то, что раньше было скрыто за пирамидами рулонов ткани, — заднюю дверь, вероятно, ведущую во двор, а еще лестницу на этажи, тонущую в потемках.
«Наверное, сам Гораций Горр наверху», — подумал он.
— Мадам Крипке! — боясь шевельнуться, воскликнул мистер Скепсинс. — У вас предусмотрены скидки за уколы булавками?
— Не стоит, мистер Скепсинс, — ответила женщина. — Наши портные крайне аккуратны. Но если вы так уж хотите скидку, я могу попросить их кольнуть вас.
Довольная собственной шуткой, мадам Крипке рассмеялась, а затем крутанула колесико стоявшей перед ней лампы, увеличивая огонек, и начала что-то записывать в толстую тетрадь, лениво помакивая перо ручки в чернильницу.
За стойкой стало светлее, и Финча буквально пригвоздило к креслу, когда он увидел то, что висело на стене за ней. Мадам Крипке сидела в тени огромной и весьма мрачной картины в витой раме. На этой картине был изображен сам хозяин ателье. Это был он! Человек в черном!
Гораций Горр, джентльмен сорока пяти-пятидесяти лет, являлся обладателем широкого тяжелого лица, дымчатых бакенбард и хмурых косматых бровей. Крупный нос нависал над жесткой складкой рта, глаза щурились, будто хозяин ателье проверял, из какого вы теста. 
Человек в черном был в костюме, который описывал мистер Хэмм, — в пальто с воротником из вороньих перьев и низко надвинутом цилиндре, отбрасывающем на лицо глубокую тень. В руке он сжимал трость с серебряной рукоятью в виде песьей головы.