Птицы (СИ)

План и правда был неплохим. Вчера, когда они с Арабеллой сидели в ее комнате, в какой-то момент его словно озарило. В голове будто сложилась мозаика, и он до сих пор недоумевал, как это его не посетила такая замечательная идея раньше. Впрочем, стоило отдать должное и Арабелле — именно она продумала и просчитала, как все это провернуть. Она была очень умной, хоть и зазнайкой.
Глядя на ее счастливое и беззаботное прыганье рядом, Финч подумал: «Как же все-таки хорошо, что я поделился с ней своей тайной. Может, и в самом деле, все сработает…»
Улица Трум упиралась в дом № 1, в котором темнел проход на улицу-трубу, но дети туда не пошли, а вместо этого свернули у старой афишной тумбы на узкий переулок Чердачников.
В переулке было тихо — лишь поскрипывала жестяная вывеска в форме рыбы над лавкой «Чешуя мисс Фишли», да из сапожной мастерской «Подметки и каблуки» порой доносился стук молоточка. На двери лавки «Мередит Момм» еще висел замок, а за стеклом в двери аптеки «Завидное здоровье Беркохха» блуждали скрюченные тени: кажется, бедного аптекаря с утра пораньше уже осаждали местные старухи, которые у мистера Беркохха всегда завтракали пилюлями и лекарственными порошками.
Финч и Арабелла прошли мимо аптеки и оказались у дверей почты. Рядом стоял синий «трофф» мистера Дьюи, уже загруженный едва ли не до второго этажа дома ящиками и коробками. По бандеролям с важным видом сновали вороны, видимо, возомнившие себя почтовыми служащими, — им не хватало только форменных фуражек и сумок на ремне.
У почты дети не остановились — их путь лежал в конец переулка. Вдали уже показалась будка вещания, из крыши которой торчали покрытые снегом ржавые раструбы — внутри жила старая миссис Прюкк, которая должна была озвучивать жителям Горри последние новости, но вместо этого неизменно включала нафталиновые вальсы времен своей молодости.
Именно за будкой миссис Прюкк и располагалось место, куда нужно было попасть Финчу и Арабелле.
— Ты знаешь, что говорить, когда мы его найдем? — спросил Финч. 
— Что-нибудь придумаем, — улыбнулась Арабелла и ткнула мальчика в плечо. — Ты же так всегда говоришь, да?
— Отстань, — пробурчал в ответ Финч.
— А вот и не отстану, — еще шире улыбнулась девочка. — Я прилипчивая, как магнитик.
— Я заметил…
— Мы пришли, — сообщила Арабелла. — Он где-то там…
Прямо за будкой миссис Прюкк проходил мост Трекклби. Наверху, у окон третьего этажа вплотную подступавших к мосту домов, время от времени проезжали горбатые «троффы», а внизу, под его арками, был проход, ведущий к скверу Жилля. Жители Горри старались под мостом не ходить, и, стоило лишь к нему приблизиться, становилось понятно, почему.
В темноте под мостом тут и там стояли ржавые бочки, в которых горел огонь. У бочек грели руки мрачные личности, согбенные старостью, болезнями и жизненными неурядицами и слишком близорукие, чтобы разглядеть что-то светлое в этой самой жизни.
Когда у Арабеллы появилась замечательная идея расспросить человека, который мог видеть «фроббин» Человека в черном, Финч был в восторге. Сейчас же от его воодушевления не осталось и следа: увидев это место и его обитателей, он мгновенно перехотел туда идти и что-либо вызнавать.
— Ты точно уверена, что… — начал было он, но Арабелла, даже не дослушав, бесстрашно направилась прямиком под мост.
— Ну вот, — проворчал Финч. — Позволь девчонке разгадывать тайну, и она втянет тебя в какую-то беду.
Мальчик огляделся в поисках хотя бы кого-нибудь из прохожих, кто потом мог бы сказать констеблю: «Видел двоих детей, зачем-то идущих под Бродяжий мост». Никого поблизости не было, и он, тяжело вздохнув, пошагал следом за Арабеллой.
Под мостом Трекклби не было снега — кроме того, который ветер замел с улицы. К чугунным опорам прислонились уродливые самодельные постройки, собранные, казалось, из обшивки старых дирижаблей. Со всех сторон на Финча слепо пялились иллюминаторы без стекол; на пороге одного овального дверного проема сидел старик в грязном пальто и старушечьей шали — он что-то с остервенением выедал куцей ложкой из консервной банки, не замечая, что в ней давно ничего не осталось. Скрежет ложки о банку разносился эхом.
 
Воняло под мостом Трекклби хуже, чем от сотни котов, извозившихся в керосине и гнилых помоях. Собственно, пахло здесь котами, керосином и гнилыми помоями. Финч услышал мяуканье и задрал голову. Тощие коты с лишайными проплешинами в шкурах сновали туда-сюда по стропилам. Один кот прямо со своей балки справлял на одного из стоящих внизу бродяг нужду.
Финча передернуло, но он не остановился. Следуя за Арабеллой, мальчик углублялся в темноту подмостовья, все отдаляясь от утреннего света и все приближаясь к огням в бочках.
В какой-то момент Финч понял, что боялся зря. Люди, которые грелись у бочек, не выглядели опасными. Они выглядели брошенными, угрюмыми и погрязшими в беспросветности. По их лицам было видно, что они ничего не хотят и ни о чем не думают.
Больше стоило опасаться облезлых блохастых собак, которые рылись в кучах какого-то тряпья и тут же начинали злобно рычать, стоило детям оказаться рядом.
Финч зашагал осторожнее, косясь всякий раз в сторону переулка, чтобы не потерять направление, в случае, если придется дать деру.
Арабелла, в свою очередь, явно не терзалась сомнениями и ничего не боялась. Она уверенно шагала между ржавыми столбами, подходила к бродягам и звала:
— Мистер Джоди! Мистер Джоди! Вы видели мистера Джоди?!
Финч завидовал храбрости девочки. Если использовать язык Странных чисел, то одной бесстрашной Арабелле равнялись бы десять испуганных Финчей.
Наконец, они нашли того, кого искали. У одной из бочек грелся старик с длинными сальными бакенбардами и черным морщинистым лицом, похожим на уголек. На голове у него косо сидел покрытый пятнами коричневый котелок. 
Рядом со стариком у бочки стоял ржавый однорукий автоматон и тоже зачем-то грелся, как будто он мог мерзнуть. На латунном лице механического человека было такое же выражение тоски и беспросветности, как у прочих бродяг. Вероятно, здесь не имело значения, кто оказался на «обочине», и будь ты нищий, или же псина, или же ржавая железяка, ты мог рассчитывать на место у бочки. Автоматон время от времени заливал себе в рот тягучую бурую жидкость из бутылки с надписью «Машинное масло» на этикетке. 
Когда дети подошли, бродяга что-то авторитетно, но тихо, рассказывал автоматону, а тот согласно кивал.
— Мистер Джоди! — обрадованно воскликнула девочка.
— О, Мэдди! Как давно ты не заходила в гости к старику!
Арабелла склонилась к Финчу и прошептала ему на ухо:
— Он думает, что я — это моя мама. 
Финч вспомнил, что девочка ему рассказывала о мистере Джоди: когда-то он служил консьержем в доме, где жила в детстве мать Арабеллы, пока его не выгнали за какую-то оплошность.
— А это Генри, о котором ты мне рассказывала? — продолжил мистер Джоди. — Приятно познакомиться, молодой человек. 
Арабелла прошептала:
— Просто кивай.
И Финч кивнул.
— Приятно познакомиться, сэр, — сказал он.
— О! — оценил мистер Джоди. — Воспитанный парень! Сразу видно, что из университетских, не то, что эти оборванцы с Портишед. Им бы только крыс ловить да драки устраивать.
— Я вам кое-что принесла, мистер Джоди.
Арабелла протянула бродяге бумажный сверток. Он принял его и дрожащими руками стал разворачивать бумагу.
— О, сосисочки! — обрадовался бродяга. — Родненькие! Как же давно мы с вами не виделись!
Он резво разложил сосиски на железной решетке и сунул ее прямо в огонь. Не прошло и секунды, как запах жареного мяса заполонил собой все под мостом Трекклби. 
Финч вдруг обнаружил, что стоит в окружении подступивших бродяг, о его ноги трутся собаки, а коты с воплями дерутся за лучшее место на стропилах над бочкой мистера Джоди.
— Поджаривайтесь! — все приговаривал сам мистер Джоди. — Поджаривайтесь, родненькие!