Птицы (СИ)

Если бы миссис Чаттни узнала об отмычках, она бы отобрала и их тоже. Что ж, пока что дети еще не полностью осознавали, в какую беду попали. Вероятно, по поводу отмычек им вообще не стоило беспокоиться, учитывая то, что их ожидало.
— Ну ладно… — усмехнулась миссис Чаттни. — А револьвер у вас откуда?
— Это секрет конторы! — важно заявил Финч. Ему понравилась эта фраза: она звучала важно и убедительно. В ней был вызов и проскальзывало что-то взрослое.
— Украли где-то?
— Это подарок! — соврала Арабелла. — На день рождения.
— Неужели? — прищурилась миссис Чаттни. — Ваш, мисс Джей, день рождения был три месяца назад. А ваш, мистер Финч, будет только через месяц.
Дети испугались еще сильнее. Эта женщина откуда-то знала и помнила, когда у них дни рождения. Она была очень опасной — намного опаснее, чем они полагали.
— И это не значит, что мы не могли получить его раньше, — тем не менее, ответил Финч.
— Не значит, — согласилась миссис Чаттни. — Теперь признавайтесь, что вы хотели украсть.
— Мы ничего не пытались украсть!
— Тогда что вы здесь делали, вооруженные и в жуликовских масках?
Финч понял, что отпираться не имеет смысла. Миссис Чаттни и так должна знать о том, что они ищут: ее наниматель не мог ее не предупредить о том, что он, Финч, везде сует свой нос, как до этого предупредил мистера Дрея. Мальчик надеялся, что попутно ему удастся спровоцировать эту женщину проболтаться.
— Мы знаем, что вы работаете на Птицелова! — воскликнул он. — Мы хотели узнать о Птицелове!
Арабелла испуганно вжалась в спинку дивана: она не думала, что Финч настолько глуп, чтобы взять и выдать их секрет.
Миссис Чаттни выглядела удивленной. Или пыталась таковой казаться.
— Но я не работаю на Птицелова, — сказала она.
— Врите больше! — выпалил Финч. — Мы все знаем! Вы — второй агент Птицелова в нашем доме! Мы видели ваши штуковины для подслушивания и подглядывания! И ваши заметки про не-птиц! А еще мы знаем, что вы на днях ездили на черном «фроббине» Птицелова!
Миссис Чаттни рассерженно поджала губы. Ее поймали за руку, хотя, учитывая, что у нее от злости покраснел кончик носа, судя по всему, схватили ее еще и за него.
— Замолчи, — сквозь зубы процедила она. — Ты ничего не знаешь, маленький дрянной…
— И вы нам ничего не сделаете! — храбро вставила Арабелла. — Потому что мы пойдем в «Фонарь констебля»!
— Мы им все расскажем! — добавил Финч.
— Неужели? — беспечно усмехнулась миссис Чаттни. — Конечно, идите! Я сама вас провожу, даже за ручку отведу. Только не забудьте рассказать господам констеблям о том, что влезли ко мне, в масках и вооруженные, как самые настоящие грабители. А это, скажу я вам по секрету, милые мои недожулики, уже не просто детские шалости. Мистер Доддж не станет с вами церемониться, и вас сразу же отправят в тюрьму Кархген. И там не будет конфет и интересных книжек, там вы будете гнуть пружины или вытачивать шестерни. А выйдете на свободу вы совсем старыми, и у мистера Финча уже к тому времени все зубы повыпадают, а у мисс Джей вырастет седая борода.
Дети перепугались насмерть. Только сейчас они поняли, какую глупость совершили, решив сюда сунуться. Это была не пустая угроза: они живо себе представили себя старыми и больными, ковыляющими по улицам уже давно незнакомого города. Их близкие много лет как умерли, а злодеи исполнили свои злодейские планы, придумали новые и их тоже исполнили. И Финч с Арабеллой не смогли им помешать, так как пропустили свою жизнь, ведь когда-то, в детстве, переоделись жуликами и пробрались в квартиру злодейки.
— Полагаю, мистер Доддж, наш горячо любимый констебль, с радостью вас арестует, — добавила миссис Чаттни, с удовольствием глядя на панику в детских глазах. — Вас закуют в кандалы, переоденут в полосатую мешковатую робу, запихнут в душный вонючий фургон и привезут туда, где вы останетесь в компании таких же, как вы, закоренелых жуликов. Закон восторжествует, а я выпью какао с тортиком.
Арабелла заплакала. В попытке утешить девочку, Финч взял ее за руку, хотя и сам был не далек от того, чтобы последовать примеру подруги. Чувствовал он себя прескверно. 
 
Миссис Чаттни глянула на детей задумчиво. Судя по всему, она что-то решала, взвешивала какие-то варианты.
— И все же, — наконец сказала миссис Чаттни, — я не какое-то там бессердечное чудовище, чтобы отдавать вас в руки нашей славной полиции.
Дети поглядели на нее с надеждой. Неужели она их не выдаст?! Неужели они не состарятся в тюрьме?!
— Простите нас, миссис Чаттни! — проскулил Финч.
— Мы больше не будем, миссис Чаттни! — добавила Арабелла. — Честно-пречестно!
Миссис Чаттни усмехнулась и почесала нос дулом револьвера. 
— Ну да, ну да, — презрительно сказала она. — А моя реплика во всей этой слезливой драмке: «Хорошо, дети! Главное сделайте правильные выводы! И больше не шалите! Вы свободны, дети!», так что ли?
Дети поглядели друг на друга, после чего повернулись к миссис Чаттни.
— Так, — закивали они простодушно.
Но миссис Чаттни не была добренькой и снисходительной — она оборвала надежды детей, как злой порыв ветра — телеграфный провод.
— Вы кое-что сделаете для меня, — сказала она угрожающим голосом. 
— Мы ничего не станем для вас делать! — вскинулась Арабелла. — Вы — злая. Вы помощница Птицелова!
— Вы станете, — процедила миссис Чаттни. — Можете мне поверить. Потому что иначе… — Она изобразила трясущегося беззубого Финча и сымитировала старческий голос: — Можно мне толченый леденец, у меня совсем нет зубов! Шам-шам… — После чего изобразила старую Арабеллу: — Где мой гребешок для моей длинной седой бороды? Она вся перепуталась! — А затем изобразила себя, веселую и беззаботную: — Хм… Какой вкусный какао! Какой вкусный тортик!
Дети, не сговариваясь, поморщились. Актрисой миссис Чаттни была ужасной.
— Что вы от нас хотите? — яростно выдавил из себя Финч. Ему казалось, что он пытается вытолкнуть изо рта гадкую бородавчатую склизкую жабу, но та забирается еще глубже — лезет ему в самое горло.
Миссис Чаттни кивнула на окно гостиной, в котором еще можно было разглядеть нить затухающего луча.
— Вы ведь увидели в мой телескоп то место, на которое он направлен, так? — Она выждала, но дети не ответили, и она продолжила: — Полагаю, что так. Значит, вы догадались, что это место меня особо интересует.
— Ну и что? — спросил Финч.
— К сожалению, я не могу сама туда отправиться и навестить того, кто там живет.
— А кто там живет? — спросила Арабелла.
— Вот вы и узнаете, — ответила миссис Чаттни. — Мне нужно, чтобы вы прямо сейчас пошли туда и узнали, кто там живет. Поговорили с… — она на мгновение запнулась, — с тем, кто там живет. Все разузнали о нем, вернулись и рассказали мне. И тогда я вас прощу. И поверю в ваши «честно-пречестно» и «больше не буду». 
— А где это место? — спросила Арабелла.
— В Гротвей, — сказала миссис Чаттни, злорадно улыбаясь.
— Но скоро начнется буря! — возмутился Финч. — Мы можем не успеть вернуться.
— Ну, тогда, замерзая в снегу, не забудьте себе напомнить, что вы сами во всем виноваты. И что в то время, как вы синеете, все хорошие, воспитанные дети пьют чай с печеньем в теплых гостиных.
— Вы — плохой, мерзкий человек! — воскликнула Арабелла.
— Сама такая, — ответила миссис Чаттни. — Так что вы выбираете? Идете, куда я сказала, или я иду заваривать себе какао?
* * *
Выла штормовая тревога. Она вытекала из рупоров, развешанных по всему городу, проникала во все щели. Заунывная, как старуха на мостке причальной мачты, вот уже дюжину лет бессмысленно ожидающая прибытия дирижабля, который давно не курсирует по небу.
Во время войны аэро-тревога сигнализировала о приближении вражеских воздушных крейсеров, сейчас же она сообщала жителям города о начале снежной бури.