Жандарм 4 (СИ)

Тот снова закивал как болванчик.
— А вот вы… — хищно вперил я в него свой взгляд, отчего полицейский даже как-то сжался и стал меньше в своем кресле.
— В-вы же понимаете. Служба, — проблеял он. — Вас привел сам господин Герасимов и сказал, что вы шпион. Я не мог сомневаться в его словах. Моя задача была — допросить вас, чтобы вы во всем сознались.
— Ага, в таких условиях любой сознается, — легко кивнул я. — Даже невиновный. Ну, с господином Герасимовым я сам поговорю. А вот ваши методы допроса… да еще при знании, что перед вами дворянин…
— Но шпионаж… — жалобно протянул толстяк.
— Не отменяет правил отношения к дворянам! — жестко перебил я его.
— Но…
— Никаких «но»! — снова перебил я его. — И что же мы будем с вами делать? — оперся я руками на его стол, нависая над толстяком.
Хотя ход был не столько психологическим, а просто от боязни упасть. Все же вложился я в удар знатно, и сил осталось всего чуть.
— Я-я… могу вам чем-то помочь? — выдавил тот из себя улыбку.
— Теперь ты мне должен! — поставил я его перед фактом.
Лекции по агентурной работе и вербовке не прошли даром, и сейчас я активно применял их на практике.
— Я с тебя три шкуры спущу, за эти дни, проведенные мной в камере! А если попробуешь отказаться… — сделал я паузу, наблюдая, как по виску толстяка потекла капля пота. — То это прекрасное место покажется тебе раем, фантазия у меня богатая, — мстительно закончил я.
Толстяк обреченно кивнул, соглашаясь с моим требованием. Отлепившись от стола, я осторожно, чтобы не упасть, развернулся и пошел к выходу. Сейчас бы еще покушать и жизнь вообще заиграет красками!
Когда я вышел из здания полицейского участка и с наслаждением вдохнул свежий воздух, рядом деликатно кашлянули.
— Григорий Мстиславович, — приподнял котелок мужчина, который вызволил меня из этой передряги. — Позвольте представиться, Аристарх Вениаминович Белов. К вашим услугам.
— Григорий Мстиславович Бологовский. Приятно познакомиться, — кивнул я ему в ответ. — А вы…?
— Не здесь, — слегка растянув губы в подобии намека на улыбку, покачал головой он. — Я вижу, вы голодны. Здесь неподалеку есть небольшая кофейня. Там нам будет удобнее. Хотя долго посидеть не удастся. Мне было настоятельно рекомендовано доставить вас как можно раньше.
— Кем?
На вопрос Аристарх Вениаминович лишь вновь слегка покачал головой. Шифруется, только непонятно, от кого.
До кофейни и правда было недалеко — всего метров пятьдесят. Брать много я не стал, хоть и хотелось навалить себе полный стол еды. Обошелся чашкой кофе и тремя булочками с вареньем. И лишь когда умял первую, вновь задал свои вопросы Белову.
— Я ваш коллега, как вы должны были понять, — начал отвечать мужчина. — Работаю с осведомителями. Ну а так как большинство из них является штатными осведомителями полиции, то нет ничего удивительного, что мы «прикрылись» их именем. Город у нас не такой уж и большой, как может показаться. Пусть приезжих много, но основные жители все на виду. Вот и приходится крутиться.
— Хорошо придумано, — уважительно кивнул я.
— Поели? Тогда идемте. Илларион Сергеевич не любит, когда сильно опаздывают.
До здания управления жандармерии идти было от кофейни еще ближе, чем от полицейского участка. Поэтому у местного начальства мы оказались уже через пять минут.
Главу местного отделения жандармерии звали Илларион Сергеевич Бальт. Был он майором, что на ступеньку выше простого ротмистра, имел слегка шальной взгляд человека, привыкшего, что его приказы выполняются, даже самые нелепые. Рядом с ним обнаружился и мой обидчик — тот самый Павел Алексеевич.
— Григорий Мстиславович, — расплылся в улыбке Илларион Сергеевич, — рад, что вы снова с нами. Прошу прощения за Павла, он принял вас за шпиона.
— С чего бы это? — хмуро покосился я на рыжего Павла.
— Так по нашей информации все, кто ехал в поезде, где числились и вы, погибли. Нам даже ваш чемодан прислали. Да и в газетах все об этом писали. Ну и что тогда должен был подумать Паша? Хорошо хоть все разъяснилось. Из Москвы пришло письмо с вашим точным описанием и подтверждением, что вы в нашем городе.
 
Не зря я значит тогда телеграмму Агапонову послал! Иначе еще неизвестно, чем все могло кончиться. Но если в газетах писали о погибших, то могли и список вывесить, кто был в поезде? И что будет, если эта информация дойдет до Ольги? Или мальчишек? А Лида увидит? Как она среагирует? Хотя насчет Ольги и пацанов можно не переживать — они мою телеграмму получат и успокоятся. Но вот Лида… и вот кстати, а если дед посчитает меня мертвым — что он предпримет? Вопросы у меня лишь множатся, а ответов что-то не видать.
Тут я обратил внимание на самодовольно ухмыляющегося Павла. Вот не нравится мне его рожа! И ударил этот гад меня со спины, даже не попытавшись разобраться ни в чем. Резкий какой-то, да и взгляд… И на «Пашу» от начальника он никак не среагировал. Не дворянин? Тогда тем более, какое он имел право меня бить? Такое спускать никак нельзя, а то я только прибыл и такой удар по авторитету. Да и если честно, думается мне, что не будет у нас с ним дружбы. Бывает такое — взглянешь на человека, и сразу отторжение чувствуешь. Зато если моя чуйка мне правильно подсказывает, то этот «Паша» — подхалим еще тот. А такие люди идут по головам, оттаптывая мозоли остальным. И недоброжелателей у него должно быть не мало. И вот вопрос — двое сотрудников погибли, не мог ли этот Павел быть причастен к их гибели? Хотя это уже паранойя, но все же, пожалуй, обострю-ка я наш конфликт. Нефиг на меня безнаказанно руку поднимать!
Видно Павел что-то уловил в моем взгляде, потому что самодовольство исчезло с его лица, и он настороженно отодвинулся от меня подальше. А я наоборот, развернулся к нему всем телом и, сделав полшага вперед, процедил:
— Вы подло ударили меня. Причины не важны. Дуэль!
— Никаких дуэлей! — всполошился Илларион Сергеевич за моей спиной. — Я запрещаю! Нас и так мало, чтобы мы еще друг с другом отношения выясняли.
— Хорошо, — посмотрев на начальника, сквозь зубы выдохнул я. Павел тут же успокоился и снова улыбнулся. Ну, это он зря. — Но удар я тебе должен.
И тут же, пока тот осознавал, что я ему сказал, пробил ему в солнечное сплетение. Тот охнул и согнулся пополам, выпучив глаза. А тож! Пресс не напряг, бил я «с душой», надолго запомнит.
— Вот и ладушки, — неожиданно удовлетворенно заявил Бальт. — Вот и уладили все. Паша, выйди, нам с Григорием Мстиславовичем нужно наедине поговорить.
Кое-как восстановив дыхание и бросив на меня неприязненный взгляд, заместитель начальника покинул кабинет.
— Присаживайтесь, — гостеприимно указал на стул возле своего стола Илларион Сергеевич. — А я смотрю, понятие дворянской чести для вас — не пустой звук. Это радует. А то знаете ли, ведь Паша не аристократ. Из-за этого иногда возникают вот такие… казусы, — подобрал начальник слово к тому, что сделал его подчиненный. Подумал и неожиданно предложил, — а не хотите занять его место? Чин у вас подходящий. Даже выше, чем у Павла, тот пока только поручик. Опять же столичный опыт имеете. Да и мы по свойски сможем быстро найти общий язык. Как вам мое предложение?
— Благодарю, — медленно кивнул я, — но пока вынужден отказаться. Я только прибыл. Мне бы с людьми познакомиться. Вникнуть в обстановку, а то такого могу по незнанию наворотить, что потом горько сожалеть будем. Все.
— Понимаю, — вздохнул с сожалением Бальт. — Ну, вы подумайте. Мое предложение остается в силе. Если у вас нет вопросов, то ступайте.
Попрощавшись с мужчиной, я вышел из кабинета и прикинул свои дальнейшие действия. Надо бы про жилье договориться, узнать, где лучше определиться на постой… И тут же вспомнил про Ануку. Я ведь тогда оплатил комнату лишь на сутки! А прошло уже три дня.
Немедля я выскочил из здания и поймал извозчика. Пока ехал, прикидывал, могла ли девчонка договориться остаться в номере еще на какое-то время или нет. А когда добрался до гостиного двора, то узнал, что не смогла. Съехала. И вот где мне теперь ее искать?