Ты здесь? (СИ)

Пока она зачитывает очередной эпизод, мысли вновь кружат вокруг Лео. Она все еще помнит, каким теплым и мягким он был — таким, как она себе его и представляла. Что их прикосновение до сих пор живет где-то под толстым слоем её кожи, что несмотря на горечь, которая собирается во рту только от одного его имени на языке, дрожь явственно бегает по позвоночнику.
Его имя снова и снова срывается в тишине. Его глаза — горящие счастьем и любовью — снова и снова встречаются с ней во снах. Это так реально. И это так грустно, что слезы так или иначе норовят собраться в уголках глаз, пускай и прошло уже достаточно времени с момента его ухода. Повязанная на запястье лента не сочетается с костюмом, но согревает сердце теплящейся под изнанкой ребер надеждой.
Айви помнит, что нужно просить с умом. И потому просит — каждый день, независимо от того, где находится. Она ищет его взглядом в каждом прохожем и верит, что это еще не конец.
Потому что он живет внутри нее. Там, где сердечный ритм нарушается лишь от одной мысли о парне, который перевернул всю её жизнь.
Айви помнит, как разрывало изнутри, когда Лео исчез. Помнит, что смотря на крошечный свет его души, оставивший тепло от мимолетного и желанного прикосновения и растворившийся в ночи, ей казалось, будто весь её мир рассыпался на части. Это не было похоже на безудержную боль, в которой горела каждая клетка тела, не было похоже на ощущение пустоты, оставшееся пульсировать меж висками, это ощущение было другим. Что-то вроде светлой тоски или грусти, что даже сейчас сжимает ребра. Отпускать тяжело, но он так хотел этого.
А еще, несмотря на то, что он никогда об этом не говорил — ему хотелось оставить память. И он оставил. Не только в ней.
Книга, что сегодня украшает книжные полки — все та же память о нем. Образ, что оживает в мыслях, ласковый голос в голове, смотрящие через воспоминания глаза, в которых она видела куда больше, чем он пытался скрыть.
Айви пытается сглотнуть ком, вставший поперек горла — очередная книга, которая лежит на столе и которую нужно подписать, пестрит его именем. Лео словно смотрит на нее через ровный ряд букв. Она бережно проходится по бумаге пальцами. Айви скучает.
Двигаться дальше без него оказалось сложнее, чем он говорил. Дом был одним огромным воспоминанием, хранившим совместные моменты. С какой болью в сердце ей предстояло убрать рисунки; переклейка обоев со звездами, последнее касание того самого жирафа… перестановка за перестановкой. Айви сделала все, чтобы перемены помогли справиться с утратой.
Но его не отпустила. И это с каждым днем делало все хуже.
Мероприятие заканчивается через два часа. Рука слегка подрагивает, пальцы проходятся по очередной обложке издания. Айви с улыбкой подписывает последнюю и благодарит последнего читателя за встречу.
Сегодня хороший день, — думается ей. Он почти такой же теплый и солнечный, как и там — в домике у моря. Под шум родных волн, под мурчание Мисси — кошки, что до сих пор живет с ней — и под успокаивающий голос Лео, что оживает в сознании.
Она покидает здание со счастливой улыбкой на лице. Солнце припекает кожу, ветер все также играется с волосами. Ближе к середине улицы пахнет кофе, и она собирается зайти за латте, чтобы после отправиться куда-нибудь в парк — сидеть дома совершенно не хочется.
Взгляд скользит по каждому из прохожих. Воздух, что наполнял легкие, со свистом их покидает — новый вдох дается ей тяжело, застревает в горле и заставляет сердце на секунду замереть в груди.
Светлые волосы, что переливаются золотом, подобно колосьям ржи. Широкие плечи, белоснежная футболка, все тот же курносый нос. Склоняется к кусту в парке и будто бы что-то там ищет — белоснежная лилия в руке выглядит до боли красиво.
Кто-то с силой врезается в Айви, чуть ли не снося её с ног. Ноги едва ли держат её фигуру, но упасть все же не дают, словно пустив корни в мостовую. В висках только и отбивает её сердце, заставляя гул мыслей стихнуть в один миг.
— Лео? — соскальзывает с губ неосознанно.
 
Айви делает шаг, затем еще один и еще, до тех пор, пока ходьба не переходит на бег.
— Лео!
Он оборачивается. Высокий, почти те же глаза, что напоминают выбрасывающиеся на берег волны. Ей кажется, что она задыхается — морской бриз фантомном проникает в легкие, заставляя те гореть. Дрожащие пальцы холодеют, и дрожь сотрясет буквально все тело — Айви чувствует, что глаза начинает щипать.
— Простите? — вздергивает бровь. — Мы знакомы?
Она молчит. Слеза обжигает щеку, и сорвавшийся с губ смешок переходит в смущенную и глупую улыбку.
— Нет, — качает головой Айви, — вы просто… очень похожи на одного человека. Простите.
Незнакомец улыбается ей в ответ. Мир, собравшийся из осколков воедино, вновь разбивается об реальность. Айви кажется абсурдным эта встреча, словно плевок в лицо, когда всем сердцем желаешь хотя бы на секунду увидеть того самого человека, но не можешь. Жизнь ведь не чертова сказка с волшебным перерождением или переселением душ.
Он похож, несомненно. Молодой, симпатичный, с мягкими чертами лица, с выступающими веснушками на носу и теплой улыбкой, из-за которой видны ямочки. Но это не Лео. И Айви горько, противно от самой себя — она ведь на миг подумала, что мир действительно слышит. Что мир — со всем плохим и хорошим — наконец подарит ей шанс найти того, кого она однажды потеряла.
Ты ведь не в книге! Очнись!
— Не переживайте, все в порядке. Вы…
— Айви, — она смахивает слезу лацканом пиджака, не заботясь о том, что может его испачкать, — меня зовут Айви.
Незнакомец неожиданно протягивает ей руку.
Горячая, — думает она, дотрагиваясь его ладони.
— Приятно познакомиться, Айви.
— И мне…
— Меня зовут Лео, — он смеется. — Хотя, вы и так, видимо, в курсе.
Вокруг все стихает. Молчание меж ними ощутимо покалывает кожу, теряясь в уголках легкой улыбки Лео. Слова теряются где-то в бешенном потоке мыслей, в отчаянном и громком метании мышечного органа в груди. Так не бывает.
Это нереально.
— Notre jour viendra car il vaut mieux attendre que se precipitér{?}[Наш день придет, потому что лучше подождать, чем поспешить.]. Je me souviens{?}[Я помню.].
— Правильно précipiter, — поправляет её Лео. Айви глупо смеется, закрывая рукой рот, из которого наружу пытаются вырваться всхлипы — слезы новым потоком обжигают лицо. — Все в порядке?
— Да, — кивает она. — Теперь все… в полном порядке. Будет ли с моей стороны наглостью угостить вас чашкой кофе?
Он несмело заглядывает ей в глаза и чешет загривок, улыбаясь настолько смущенно, что краснеют кончики ушей. Айви замирает на выдохе — боится, что откажется или посчитает её странной. Кровь в жилах застывает в сладостном ожидании.
И обжигает еще сильней, когда он, одаривая её белозубой улыбкой, произносит:
— Почему бы и нет?