Ты здесь? (СИ)

Недалеко от входа — через окно, находящееся в прихожей — я замечаю её фигуру. Айви стоит ко мне спиной, удерживая в руке небольшой пакет. Впереди замечаю Брюса, что весело улыбается. Одет он по-домашнему, с легкой небритостью на лице и взъерошенными волосами, по которым снова проходится ладонью.
В дом они, почему-то, не заходят и я не могу понять — успокаивает ли меня эта мысль или все-таки терзает. Становится до жути неприятно, словно кто-то наотмашь бьет подзатыльник, пытаясь привести в чувство.
В этой беседе наверняка нет ничего такого, что должно меня расстроить. Но неприятные мысли, подобно паразитам, медленно прогрызают черепную коробку, шепчутся прямо над ухом, стараясь испортить настроение.
Вот, что отличает вас. Ты — мертв, а тот парень вполне себе жив и может с легкостью поговорить с ней.
Но я тоже могу, — протестую я внутреннему голосу.
Брюс осторожно притягивает её к себе за плечи, обнимая. Айви машет ему рукой и, рыская в кармане, ищет, судя по всему, ключи. Меня она не замечает — я успеваю отойти на шаг назад, становясь напротив двери.
Зато коснуться её — нет, — противно усмехается тот. И не согласиться с ним чертовски сложно.
Дверь с шумом раскрывается, впуская внутрь Айви и порыв ветра, что мягко касается её волос.
— Заждался? — интересуется она, после чего ставит пакет на пол. — Извини, я встретила по дороге знакомого. Пришлось немного задержаться.
— Ничего, — я наигранно растягиваю губы в улыбке, — большего всего тебя заждалась кошка.
— Точно, — Айви смущенно улыбается и, разувшись, следует в сторону кухни.
Я растеряно делаю шаг, вновь устремляя взгляд в окно. Фигура Брюса скрывается не сразу. Меня не покидает противное чувство, оседающее внутри.
Ты прав, — вторю голосу я. — Я — мертв.
Сердце предательски сжимается от боли.
Комментарий к 6 глава. Рана *Вымышленный город. Все совпадения случайны.
Спасибо за Ваши теплые отзывы и отдельная благодарность Fettisaly за награду — мне безумно приятно знать, что моя работа может вызывать такие эмоции. Буду стараться и дальше, так что, как говорится, не переключайтесь :)
========== 7 глава. Недопонимание ==========
Комментарий к 7 глава. Недопонимание Саундтрек главы:
Gem Club — Red Arrow
Непонимание делает из друзей врагов.
©Лион Фейхтвангер
— Здесь, — я тыкаю пальцем в монитор, привлекая внимание Айви, — что это?
Она оборачивается, потирая тыльной стороной щеку. Руки перепачканы в зелени, аромат которой наверняка окутал кухню. Отблеск светильника плавится на кухонном гарнитуре и заставляет тени шевелиться. За окном уже давно стемнело, а часы на ноутбуке показывают полвторого ночи. Призраки, в отличие от людей, не спят, но сон для Айви — это болезненная тема. Она редко когда может уснуть, и я искренне недоумеваю: как она еще держится?
Видимо, не только благодаря годовому запасу кофе. Я открываю новую сторону своей так называемой соседки — ночной перекус, состоящий практически из одних лишь овощей, приправленных соевым соусом и оливковым маслом. На вид выглядит довольно съедобно, но навряд ли я, даже будучи живым, сумел бы затолкать в себя огурцы и помидоры. Набить желудок водой можно и из бутылки.
Но обсуждать данный вопрос не хочется. Какая разница, что она ест? Если ей это нравится, с чего бы мне вообще задумываться над этим вопросом?
— Это тупик для моего мозга, — усмехается Айви, возвращаясь к приготовлению салата. — Я не знаю, что это за слово. Думала, ты поможешь.
— Ты же в курсе, что слово «тупик» произносится и пишется на французском так же, как и на английском? — я оборачиваюсь, взглядом проходя по её спине и цепляясь за то, как по-домашнему спадает с плеча Айви бретелька майки.
Она поводит плечом, стараясь поправить тонкую полоску ткани, но терпит поражение и, в конечном итоге, так и оставляет её болтаться.
— Почему ты такой умный? Хоть я и старше, но чувствую себя сейчас самой глупой женщиной на свете.
— Это не так, — качаю головой, хоть и знаю, что она не увидит. — Я просто неплохо разбираюсь в языках. Тем более, что французский — мой любимый.
 
— Потому что это язык любви?
Она кидает взгляд через плечо, встречаясь со мной глазами. Хитрый прищур вызывает глупую улыбку, что старается расползтись по лицу, но я вовремя напоминаю себе, что нельзя.
Ты ведь мертв. Незачем пытаться флиртовать, приятель, — вторит внутренний голос. И это, пожалуй, отрезвляет сильнее, чем сокрушительный удар в солнечное сплетение, после которого начинаешь задыхаться. Эффект что надо: желание продолжать тему перевода, тему любви или любую из предложенных тем для разговора, растворяется вместе с моим хорошим настроением. Стекает по стеклу, как капли дождя, что льет за окном. И я снова думаю: а правильно ли это все? Испытывать чувства, желать признаться в них и мечтать о взаимности?
С одной стороны, эгоистично. Я прекрасно знаю себя, свой мозг, свое сердце, а еще то, каким жадным могу быть на самом деле. От этих мыслей начинает потряхивать, но они, подобно мухам, летающим в знойную жару, пытаются осесть на тело, мохнатыми лапками касаясь разгорячённой кожи. Щекотно и неприятно, до сжатых со злости зубов и бурлящего внутри раздражения.
А с другой… я стараюсь подавить в себе стыд за то, что чувствую. Ведь смерть — не повод перестать проявлять чувства. Да, она делает меня пустым звуком, но не для Айви — той, кто спокойно может общаться с мертвыми. И пускай я лишен тактильных возможностей, но чувства не всегда выражаются в прикосновении. Я желаю этого всем сердцем, будьте в этом уверены, но, даже несмотря на то, что коснуться Айви у меня не получится, находиться рядом с ней — это уже ощущать себя живым.
Или это она заставляет меня чувствовать себя таковым? Не знаю. Но рядом с ней все действительно становится проще. И мир — со всем плохим и хорошим — кажется мне ближе, чем до этого.
Язык любви, Лео? — всплывает из чертогов памяти. Айви по-прежнему ждет от меня ответа, пускай за размышлениями прошло не больше десяти секунд моего глупого молчания. Стук ножа о деревянную доску, характерный хруст огурца — я не вижу, что она делает, но представляю, как острие врезается в мякоть. Пахнет, наверняка, божественно, напоминая о лете, закат которого почти догорел — конец августа, на удивление, выдался дождливым и прохладным.
Три месяца. Мы живем с ней три месяца, а событий хватает на год вперед. Занимательно, что я начал считать дни, недели, проведенное вместе время — раньше оно казалось безмерным и упиралось в бесконечность. И только теперь я понимаю, какую ценность оно на самом деле имеет. И имело до всего случившегося.
Какими бы радужными сейчас ни казались мысли, омрачает их довольно скверный и неприятный факт, от которого мне хочется залезть под паркет и биться об него головой до тех пор, пока все плохое не растворится вместе с болью. Но проблема в том, что я устал бегать от самого себя и своих ощущений, боясь признаться не только самому себе, но и другому в том, что испытываю. А конкретно: ревность. Потому что образ Айви рядом Брюсом всплывает на каждом шагу, будто прочно отпечатавшись на сетчатке.
Разум так и норовит нашептать что-то нехорошее. Я же отчаянно желаю, чтобы он, наконец, замолчал. Но не выходит, и я начинаю злиться на свою беспомощность и неуверенность, не решаясь заводить разговор о том столкновении первым. Наверное, потому что боюсь услышать то, чего слышать на самом деле не хочу. Как и признаваться в том, что, подобно шпиону, подглядывал за развернувшейся картиной, которая никаким образом меня не касалась. Тогда почему я продолжаю задумываться об этом? Почему никак не могу отпустить и забыть? Хороший вопрос.
 
Дело в том, что страх правды наводит паранойю и делает жалким.
Таким я ощущаю себя даже сейчас, наблюдая за Айви или пытаясь сосредоточиться на переводе. И, вроде как, стараюсь казаться безучастным, постоянно отвлекаясь на мелкие детали, но не получается. На языке вертится множество несказанных вслух слов, выжигающих на коже «слабак» и «трус». Слабак — потому что не могу себя пересилить, ну, а трус — само собой подытоживающее.