Поглощенные Грешники (ЛП)

— Хорошая девочка, — шепчет он, нежно целуя меня в шею.
Хорошая девочка. Я не ненавижу, что он называет меня так, я ненавижу то, как это слово расцветает в моей груди, как цветок. Затем его лепестки увядают, разлагая мои внутренности, и я корчусь, пытаясь вырвать его из себя.
С болью осознавая, что его твердый член все еще пульсирует внутри меня, я понимаю, что мне нужно прогнать это чувство к чертовой матери. Мне нужно довести этого мужчину до оргазма, хотя бы для того, чтобы уравнять шансы и заставить его кончить так же неудержимо, как я только что.
Он позволяет мне убрать его руку с талии и опуститься вперед на подушку. Его бедра прижимаются к моим, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
Рафаэль смотрит на меня похотливыми, недоверчивыми глазами. Когда я снова скольжу по его члену, он обращает свое внимание на мою задницу и делает медленный, глубокий вдох. Я усвоила урок… я бы не получила пожалуйста от этого мужчины, даже если бы он пытался помешать мне спалить весь мир… но то, как он скрежещет зубами, наблюдая, как его член исчезает во мне, почти стоит того.
Он издает звук удовлетворения, слегка покачивая головой.
— Ты само совершенство. Ты это знаешь?
Мое сердце бешено колотится. Прямо сейчас мне нужна сталь, а не шелк. Я отворачиваюсь, но он сжимает мою челюсть, удерживая меня на месте. Другой рукой он хватает майку, собранную на моей талии, и использует его как ручку, чтобы глубже проникать в меня.
— Ты хочешь знать, сколько женщин я трахнул, — выдавливает он из себя.
— Нет, — шепчу я. По правде говоря, я бы скорее предпочла залить уши горячим воском, чем услышать ответ.
Он мрачно смеется.
— Хорошо, потому что у меня есть цифра получше. Если тебе интересно узнать сколько раз я дрочил, думая о тебе.
Меня охватывает томное восхищение. Мой нежный клитор снова начинает пульсировать. Боже. Такой мужчина, как Рафаэль, не дрочит себе сам, не говоря уже от моих трусиков. Это так первобытно. Так неконтролируемо.
Я сгораю от желания узнать больше.
— И сколько же?
Он прикусывает нижнюю губу, его глаза блестят.
— Слишком много, чтобы сосчитать.
Что ж, думаю, я заслужила такой ответ. Я еще глубже выгибаю спину, мои соски задевают постельное белье и разжигают во мне новый жар.
— О чём ты думаешь? — шепчу я.
Он отстраняется от моей челюсти и проводит обеими руками по бокам моего тела, следя за движениями.
— То, что происходит сейчас, несильно отличается от того, что я представлял, Куинни.
Я наполовину стону, наполовину смеюсь.
— Мечты действительно сбываются, да?
Он свирепо смотрит на меня, но веселье смягчает его радужки.
— Ты говоришь гораздо меньше дерьма, когда я трахаю тебя в своих мечтах.
Прежде чем я успеваю придумать остроумный ответ, он запускает руку в мои волосы и утыкает мое лицо в подушку. Очевидно, ему надоело развлекать меня. Придушенный стон срывается с моих губ с каждым толчком, а когда он набирает силу и темп, подкрепляя каждый удар грубым итальянским акцентом, расплавленный жар разливается по всему моему телу.
— Блять, Пенни, — последнее невнятное ругательство, слетающее с его губ, прежде чем его живот прижимается к моей заднице, и меня наполняет тепло другого рода.
Когда я растворяюсь в постели, тело обмякает, вес Рафаэля опускается на меня сверху. Он тяжелый и всепоглощающий, и я обнаруживаю, что нисколько не возражаю.
Мои веки закрываются на самое короткое мгновение. Я слушаю, как его сердцебиение бьется слегка не в такт с моим. Чувствую, как его дыхание охлаждает пот на моем затылке. Когда его прикосновение к моему бедру смягчается, и он выскальзывает из меня, он запечатлевает горячий поцелуй на моей шее.
— Ты была великолепна, — кровать прогибается, и звук резинки, когда он натягивает свои боксеры, отдается эхом в моем ухе. — К сожалению, — с горечью добавляет он.
Прижимая простыни к груди, я поворачиваюсь, наблюдая за его татуированной спиной, когда он неторопливо направляется в ванную.
Он останавливается и проводит ладонью по затылку, прежде чем повернуться и пригвоздить меня мрачным выражением лица.
 
— Презерватив, — вот и все, что он говорит.
У меня кровь стынет в жилах, что резко контрастирует со спермой, стекающей по внутренней стороне бедра. Как я могла быть такой глупой? Как ни странно, но мысль о предохранении даже не приходила мне в голову. Ни когда Рафаэль заявил, что собирается трахнуть меня, ни когда он яростно продолжил это делать.
Но я прерывисто вздыхаю.
— Я принимаю противозачаточные.
Его глаза сужаются, от раздражения его челюсть напрягается. Слово почему пляшет где-то между дверью и кроватью. Конечно, я не говорю ему, что принимаю их с тринадцати лет, чтобы регулировать менструацию.
Он проводит раненой рукой по горлу, останавливая взгляд на спинке кровати позади меня.
— Ты чиста? — спрашивает он напряженно.
Я смотрю на него с неверием.
— А ты? — огрызаюсь я в ответ.
Его глаза опускаются на меня с горьким весельем.
— Да, Пенелопа. Обычно я не настолько глуп, чтобы трахать какую-то телку без презерватива.
А потом дверь ванной комнаты захлопывается за ним.
Глава третья
Звук воды, брызгающей на кафель, привлекает мое внимание к двери в ванную. Чем дольше я смотрю на нее, тем сильнее беспокойство давит мне на грудь.
Рафаэль назвал меня какой-то телкой и теперь смывает меня со своего тела. Но теперь, когда я впустила его в себя, у меня появилось ужасное чувство, что я не смогу сделать то же самое.
Я сажусь прямее, стараясь не обращать внимания на свежую струйку спермы, стекающую между моих бедер. Я не знала, что Рафаэль жил на яхте, но, черт возьми, почему бы и нет? Впервые я осматриваю спальню-каюту. Черные шторы, кремовые стены. Мягкая отделка на мебели. Это всё олицетворяет его, а остальное – точно принадлежит меня. Трусики, свисающие с лампы. Скомканные шорты на подоконнике. Мои вещи выглядят так же неуместно в этой комнате, как и я себя чувствую.
В воздухе висит такая неловкость, что сковывает конечности. Я ложусь на спину и поддаюсь этому, уставившись в потолок. По прошествии того, что кажется часами, но на самом деле, вероятно, всего лишь минутами, я понимаю, что душ все еще работает. Эта неловкость перерастает в смущение.
Он ждет, когда я уйду? Боже. Не считая того, что он не пригласил меня на свидание и трахнул без презерватива, он обращался со мной как с любой другой женщиной. Он трахал меня сзади, и трахал грубо. Может, он ожидает, что я уйду до того, как он выйдет?
Меня тошнит от мысли, что он выйдет из душа и будет раздражен тем, что я все еще валяюсь в его постели, поэтому вскакиваю с нее, роюсь в поисках лифчика и шорт, надеваю их, затем натягиваю майку на грудь.
Что теперь? 
Хотела бы я знать, каков обычный этикет для девушек на одну ночь. Это могло бы дать мне некоторое представление о том, что делать после секса на одну ночь. Я бы, наверное, смогла разобраться в этом, проявив немного здравого смысла, если бы, знаете ли, я не застряла на преогромной яхте посреди Тихого океана.
Ох… на которой я, к тому же, работаю.
Если бы моя голова еще не кружилась, я бы разбила ее о стену за свои грехи. Какая же я идиотка. Выйдя из этой комнаты, я рискую столкнуться с коллегой.
Глубоко вздохнув, я зажмуриваю глаза и мысленно представляю себе два сценария развития событий. Первый — шокированное лицо Анны, когда она увидит, как я в пижамных шортах крадусь из комнаты Рафаэля. Второй — Рафаэль выходит из ванной в низко спущенном полотенце. Он смотрит на свой телефон и удивленно замирает, когда понимает, что я все еще в его постели. Ох, говорит он, проводя рукой по шее. Я думал, ты уже ушла.