Четыре фигурки на свадебном торте (СИ)

Она взглянула на мать: Нора с отрешенным видом смотрела в окно. Ох, как хочется выглядеть так же элегантно, как она! На платье матери не наблюдалось ни единой складочки. Она всегда казалась такой безупречной. К сорока годам ей удалось сохранить стройность и красоту. Темные короткие волосы были уложены в аккуратную прическу, из которой не выбивался ни один волосок. У Энджи же волосы немного завивались, и ей всегда казалось, что на голове царит вечный беспорядок.
Отец рядом с мамой выглядел особенно некрасивым: низкорослый, коренастый, кривоногий и кучерявый. Тяжелые надбровные дуги и близко посаженные глаза делали его похожим на обезьяну. Глядя на отца, Энджи каждый раз радовалась, что взяла от его внешности только волосы, а остальным пошла в мать. А вот ее младшему брату Денни не так повезло, с каждым годом он все больше походил на родителя.
***
История с помолвкой началась полгода назад, когда их семья переехала из Майами в Лос-Анджелес. В Майами остались ее подруги и учитель рисования. Но девчонки в последнее время как-то отдалились, занимаясь своими делами. Почти у всех были либо отношения, либо учеба, либо то и другое. А у Энджи не намечалось даже легкого увлечения, поэтому рядом с подругами она чувствовала себя немного ущербной.
От уроков рисования ей тоже хотелось отдохнуть. Старый художник так и не осмелился сказать своей ученице, что она полнейшая бездарность. Зато об этом красноречиво говорили его печальные глаза, когда он смотрел на ее работы. Но, пожалуй, по старику она будет скучать, ведь это он, своими увлекательными рассказами, привил ей интерес к искусству.
Отец не пожелал отправлять ее в колледж, решив, что учеба для дочери — пустая трата денег, — художник обходился ему намного дешевле. Он так прямо и заявлял, что образование девочке, которая в будущем станет женой богатого человека, не нужно. Ее роль заключается в умении вести беседы, организовывать приемы, следить за домом и украшать своей персоной гостиную.
Именно к такой жизни Энджи и готовили, и она это прекрасно понимала и спокойно принимала.
Ее отец, Джон Дэвис, являлся владельцем крупного банка. Он собирался перевести в Лос-Анджелес главный офис и открыть в городе новые отделения. Отец налаживал связи, отчего в их доме постоянно проходили обеды с «нужными» людьми.
Отец с гордостью демонстрировал гостям свою семью: умную, красивую жену, которая разбиралась в деловых вопросах не хуже мужа; очаровательную дочь, которая совершенно не разбиралась в бизнесе, зато умела мило улыбаться; сына-подростка, который метко кидался горошком прямо из тарелки и всегда попадал в сестру, что ту неимоверно злило, но веселило гостей. Эти молодящиеся джентльмены начинали шутить и притворно успокаивать Энджи, даже не подозревая, что тем самым раздражают ее даже больше, чем меткий Денни.
Обеды длились уже четвертый месяц, как Дэвисы приехали в город. Энджи от всего этого безмерно устала, ведь готовиться к мероприятиям приходилось ей. Она следила за меню, за сервировкой стола, а потом скучала, слушая заумные разговоры, в которых ничего не понимала, и порой ловила на себе сальные взгляды мужчин.
И с каждым днем внутри росла тревога: она всерьез опасалась, что отец захочет выдать ее замуж за одного из тех старых дурней, что жевали за их столом ростбифы с отбивными.
Но отец был умным человеком и, конечно же, любил ее. Энджи не могла без улыбки вспоминать, как он волновался перед ТЕМ обедом, постоянно требовал, чтобы все сделали идеально. Мать сама взялась за организацию. Энджи же было приказано надеть лучшее платье, сделать прическу и блистать.
Приглашенных оказалось трое: престарелая чета и молодой привлекательный мужчина.
«Деловой костюм ему определенно идет», — это первое, что подумала Энджи, при взгляде на нового знакомого. Но то было чистой правдой! Костюм отлично сидел на его статной фигуре. Энджи не назвала бы гостя смазливым красавцем, — перед ней стоял довольно симпатичный и интересный мужчина лет тридцати. А рядом со старичками он казался еще выше и красивее.
 
Его звали Шон Нортон, и он являлся президентом крупной строительной компании.
О! В этот раз Энджи внимательно слушала все разговоры, которые велись за столом. Фирма Нортона должна была построить здание для главного офиса и провести ремонт в будущих отделениях банков отца. Это все, что девушка сумела понять из заумных речей отца и приглашенных.
Сама она предусмотрительно молчала, с интересом поглядывая на Шона. Ее подкупала его манера общаться. Он с уважением обращался ко всем присутствующим, а отвечал с какой-то обезоруживающей прямотой и честностью. Но особенно ей нравился его открытый взгляд. Такой взгляд, должно быть, был у благородных рыцарей. Одного такого вместе с прекрасной дамой она как раз пыталась нарисовать на днях, и если дама вполне удалась, то с рыцарем возникли проблемы: то ли правый глаз у него немного косил, то ли тени (как всегда) легли неровно, но взгляд у рыцаря получился лихой, с придурью. Пришлось убрать рисунок подальше.
Энджи заметила, что Нортон тоже то и дело смотрит на нее. Так они переглядывались до конца обеда, пока она не послала ему милую улыбочку. Нортон неумело улыбнулся в ответ и пропустил мимо ушей вопрос, с которым обращался к нему хозяин дома. Шон заметно смутился и повернулся к собеседнику.
Отец понимающе усмехнулся и вздохнул:
— Эх, молодежь!
Нортон, кажется, смутился еще больше, но вдруг спросил:
— Могу ли я пригласить вашу дочь на свидание, сэр? — Становилось ясно: он из тех, кто сразу «берет быка за рога».
Энджи и смутилась и обрадовалась одновременно. И тут же испугалась, не зная, что следует сказать Шону, потому что ответ отца оказался весьма предсказуем:
— Это вам нужно спрашивать у нее, а не у меня, — и выглядел он довольным донельзя. Пожилая пара, приглашенная на ужин, тоже посмеивалась между собой, наблюдая за рождением симпатии между молодыми людьми.
Шон вопросительно посмотрел на Энджи. Она все еще была растеряна, но в тоже время она видела одобрение со стороны окружающих и уже не могла прятать смущенную улыбку.
— А куда вы хотите меня пригласить? — поинтересовалась она.
Ей показалось, что ее простой вопрос поставил гостя в тупик, и теперь он не знает, что с ней делать. Может, Шон нечасто приглашает девушек на свидания? Или ей просто хочется, чтобы так было?
— А куда вам хотелось бы пойти? — после небольшой заминки спросил он.
— О! — Энджи кстати вспомнила про свой список интересных мест, который она составила по приезду в Лос-Анджелес. Ей хотелось побывать везде! Но все пункты списка вдруг вылетел из головы, и она растерялась от простого вопроса. — На Выставку Холиленд  1, — выпалила она первое, что пришло в голову. А почему бы, действительно, не отправиться на Выставку?
— Наша Энджи интересуется искусством, да и сама неплохо рисует, — вмешалась в разговор мама, обращаясь к Шону.
— С удовольствием посещу Выставку, — кивнул Нортон, вежливо улыбаясь, хотя, как показалось Энджи, взгляд его не выражал ни радости, ни удовольствия.
— Тогда и Денни с собой возьмите. Ему будет полезно, а то у него каникулы, а он сидит целыми днями дома, — произнес отец. Он был человеком старой закалки и, прежде всего, чтил моральные устои, и, естественно, не собирался оставлять дочь без присмотра.
Денни до сего момента тихо сидел, и, не вникая в разговоры взрослых, мирно ковырялся в своей тарелке. Сегодня он даже горошком не бросался, — отец настрого запретил. Но, услышав слова родителя, брат закатил глаза и попытался сползти под стол.
— Да кому это интересно! — заверещал он. — Никуда я не пойду!
Отец лишь взглянул на него, и плечи бедняжки Денни обреченно поникли. Никто не смел идти против воли главы семейства.