В шкуре героя (СИ)

— Привет! Как дела? — беззаботно спросила Камилла после моего приветствия.
— Все хорошо. А как ты?
— Отлично! Знаешь, давно собиралась тебе позвонить, но все время откладывала из-за напряженного графика, — мягкий и мелодичный тембр ее голоса завораживал. — Надеюсь, я тебя не отвлекаю? — вдруг спохватилась она и тут же деловито уточнила: — Ты же уже дома?
— Мм, еще нет. Честно говоря, я по пути заехал в бар, чтобы немного расслабиться.
— Один?
— Нет, — я неуверенно замолчал, удивленный этим вопросом не меньше, чем необычным звонком, но потом все же добавил: — Мы здесь вдвоем с Марком. А что?
— О, прекрасно! А что за бар? Я могла бы к вам ненадолго присоединиться. Сто лет нигде не была! Конечно, если я вам не помешаю?
— Нет, что ты. Мы будем рады твоей компании, — заверил я ее и назвал адрес.
— Чудесно! Тогда до скорой встречи.
Я еще пару секунд в замешательстве смотрел на замолчавший телефон, прежде чем его убрать.
— У нас намечается прибавление? — с непонятной интонацией поинтересовался Марк, больше всего походившей на иронию.
— Да. Камилла хочет подъехать. Извини, что не спросил твоего мнения до того, как ее пригласить.
На самом деле меня не волновало, что об этом думает Марк. Идея совместного времяпрепровождения уже не казалась мне такой удачной. Присутствие Камиллы должно было снизить градус напряженности, намеренно или случайно возникшей между нами с Марком. И удержать его от резких высказываний.
— Все в порядке. Втроем веселее, — ответил он, чему-то ухмыляясь над краем бокала.
— От чего умер отец Дензила? — спросил я, возвращаясь к прерванной теме.
Марк в один глоток допил остатки бренди, предварительно не подержав напиток во рту, как это принято, чтобы прочувствовать его вкус и аромат. И при этом нисколько не поморщился.
— Обычный инсульт. Я думал, ты в курсе.
Я открыл было рот, но замолчал, пережидая, пока все та же чрезмерно услужливая официантка расставит на столе полные бокалы: мне не хотелось делать из нее свидетеля нашего диалога. Против воли я ей сочувствовал, хотя кокетливые взмахи ресницами, низкие наклоны с целью продемонстрировать соблазнительное декольте и мурлыкающие интонации в голосе порядком нервировали: девушка изо всех сил старалась привлечь внимание Марка, тогда как тот даже не смотрел в ее сторону. Я заметил, что он ни разу ей не улыбнулся и не поблагодарил. Скорее, вел себя так, как будто она для него пустое место. Та же свеча пробуждала в нем гораздо больше интереса.
Мне было неудобно за нас обоих, особенно за свое раздражение, вызванное скорее усталостью и внутренней разбитостью, нежели невинным флиртом официантки. Поэтому, прежде чем она отошла, я сказал «спасибо» и мысленно пообещал себе оставить ей хорошие чаевые.
— Почему ты так настроен против Дензила? — я продолжил невозмутимо расспрашивать Марка, не собираясь никак комментировать его последние слова, потому что действительно знал о Дензиле до обидного мало. И пусть правда уже ничего не меняла, но объяснять что-либо все равно было тяжело, ведь труднее всего признавать именно те ошибки, которые невозможно исправить. — Не можешь простить его из-за той истории с твоей невестой?
Марк резко вскинул глаза. Кажется, я успел разглядеть на его лице неподдельное удивление перед тем, как кто-то неспешно прошел мимо, на короткое время накрыв нас своей тенью.
— Нет. С чего ты это взял? — спросил Марк и, едва я подумал, что это и есть весь ответ, как он добавил: — Та история здесь совершенно не при чем. Просто у него есть кое-что, чего никогда не будет у меня.
Я был одновременно и изумлен, и заинтригован.
— И что же это, если не секрет?
— Свобода, конечно, — охотно пояснил Марк. Пригубив бренди, он откинулся на спинку стула, не убирая руки от бокала, и безучастно подвигал его за тонкую ножку из стороны в сторону. — Дензил всегда делал только то, что хотел. Он волен выбирать любую жизнь, тогда как я вынужден следовать чужим правилам и вести семейный бизнес.
— Но ты ведь очень богат.
Марк небрежно хмыкнул.
 
— Да я и не жалуюсь.
— Значит, все дело в элементарной зависти? — пошутил я, от нечего делать крутя в пальцах цельный орех. За исключением него, пополненная горка арахиса все также же возвышалась посреди стола, оставаясь не тронутой.
Марк хрипло рассмеялся, блеснув в полутьме белизной зубов.
— Жаль, что ты обо мне такого невысокого мнения. Но, должен заметить, абсолютно справедливо.
Его светлые глаза изучали меня с пытливым и пронизывающим выражением. Их взгляд одновременно отталкивал и притягивал, вынуждая в себе сомневаться. Наверное, то же чувство испытываешь, когда пытаешься и не можешь отвести глаза от холодной стали древнего оружия, выставленного в музее. Совершенство линий гипнотизирует, в то время как мысли о том, сколько жизней оно погубило, заставляют содрогаться.
В памяти случайно всплыло еще одно воспоминание из истории, а именно о змее, кусающем себя за хвост. И это (а может, и вторая порция пива) внезапно натолкнуло меня на одно нелепое предположение, которое я сразу же и озвучил, не давая себе времени передумать:
— Так это от тебя журналисты получили информацию?
Острый взгляд Марка неожиданно смягчился. И на губах заиграла довольная полуулыбка, но при всем при этом он не стал выглядеть более человечным.
— Я знал, что ты рано или поздно догадаешься.
— Но зачем?
Сказать, что я был потрясен, значит не сказать ничего.
— В большинстве своем все глупости совершаются от скуки. Мне было любопытно, к чему это приведет. Кстати, в качестве приза за сообразительность открою тебе маленький секрет. Наверное, ты заметил, что Дензил иногда обводит края стакана, — Марк демонстративно провел указательным пальцем по тонкому ободку своего бокала. — Так вот, он делает это только тогда, когда волнуется или сомневается.
— Элен рассказала? — не удержался я от шпильки, вызвав у Марка ленивую усмешку.
— Нет, это мое собственное наблюдение. Как видишь, неуязвимых людей нет.
— И у тебя тоже есть слабости?
Он беззаботно пожал плечами.
— Скорее всего. До сих пор ничего подобного за собой не замечал.
Я ничего не ответил, так как в этот момент к нам приблизилась Камилла. Ее появление вызвало заметное оживление среди трезвой части публики, которая все еще была в состоянии замечать что-то, помимо пустого бокала перед собой: люди с любопытством присматривались, перебрасываясь удивленными и восторженными комментариями, так до конца и не веря своим глазам. Вероятно потому, что в реальной жизни Камилла казалась более миниатюрной, чем на экране или фотографиях. Удивительно, как мы не заметили ее раньше. Она выглядела очень эффектно в красном платье-футляре с глубоким вырезом и черных туфлях-лодочках на высоком каблуке, усиливающим и без того присущую ей женственность.
Грациозно потянувшись, Камилла поцеловала каждого из нас в щеку, окутав нежным облаком сладковатых духов, и опустилась на выдвинутый для нее Марком стул. Поохала над моим лицом, на что я лишь отмахнулся, отговорившись производственной травмой, в той или иной степени знакомой каждому актеру.
Вернувшись на место, Марк подозвал заметно поникшую официантку и сделал новый заказ, включив в него черный кофе для себя. Вежливо спросил, не возражаем ли мы против курения, после чего достал из кармана пальто, перекинутого через спинку стула, позолоченный футляр и раскрыл золотую фольгу, в которую была завернута сигара. Ловко обрезав кончик, он умело прикурил и, прищурившись, выдохнул белый густой дым. Обволакивая его губы и подбородок, он таял в воздухе, наполняя все вокруг тонким ароматом меда и корицы.
А я подумал о том, что у Марка довольно странная любовь к теплу, которая абсолютно не сочетается с его внешней отпугивающей холодностью. Взять хотя бы то же бренди, которое согревают в бокале теплом ладони. Или корицу, которая принадлежит к теплым специям и выращивается в тропических странах. Возможно, это объяснялось просто — вкусовыми предпочтениями. Или же причина заключалась в бессознательной тяге к противоположному.