Любимая наша (СИ)

Однако стоит распахнуть глаза, как дыхание застревает в моих лёгких. Прямо передо мной стоит Сэтору, пылающим багряным взглядом наблюдает, как я таю в руках другого мужчины. Подступает ещё ближе, проводит кончиками пальцев по моим рукам, берёт в ладони моё лицо. И, склонившись, прижимается к губам в откровенном, требовательном поцелуе.
  
Глава 34
 
Этого не может происходить наяву. Просто не может. Чтобы Са-оир удерживал меня на месте, пока Сэтору целует, а А-атон молча наблюдает за нами? Нет, мне это наверняка снится. И этот безумный сон точно сведёт меня с ума.
Но ощущения слишком реальны. Слишком остры и пугающе-приятны в своей немыслимости.
Замычав, я упираюсь ладонями в плечи красноволосого супруга. Пытаюсь оттолкнуть… но он проводит языком по моим губам, прижимаясь ближе, вжимая меня в тело Са-оира. Я чувствую, как тот нежно кусает меня за шею, сжимает грудь, вынуждая рвано выдохнуть, и Сэтору вмиг пользуется этим, чтобы углубить поцелуй, захватчиком ворвавшись в мой рот, выпивая моё дыхание и волю. Берёт меня этим поцелуем, утоляя свою животную жажду.
Их руки, губы… эта беспомощность… запретность происходящего… всё это словно соткано из моих фантазий, самых безумных и смелых, в которых я могу быть вместе со всеми своими мужьями, не выбирая и не отталкивая никого. Где не нужно помнить, что так нельзя, что это несёт беду. Из груди рвётся то ли стон, то ли всхлип…
Рядом слышится тихий рык, и всё во мне дрожит от страха и возбуждения.
− Сладкая, девочка моя… как же я тосковал по тебе, − выдыхает мне в губы Сэтору, осыпая поцелуями лицо, спускаясь на шею.
Руки Са-оира гладят теперь уже мой живот, скользят всё ниже. Большая ладонь накрывает промежность. И как раз в этот миг мой красноволосый супруг, ухватившись за края моей туники, разрывает её, обнажая меня по пояс. И с тихим стоном опускается передо мной на колени, чтобы прижаться лицом к моей груди.
− Что… нет… не надо, − мотаю я головой, хватаясь за его плечи, путаясь пальцами в красном шёлке волос, теряя рассудок от творящегося безумия.
Но подбородка уже касаются прохладные пальцы, заставляя повернуть голову. Мой взгляд встречается с беспроглядной тьмой глаз А-атона.
− Не отталкивай нас, Лина. Позволь показать тебе, что наш союз возможен, − настойчиво смотрит он мне в глаза, склоняясь всё ближе и ближе. – Ты же хочешь этого. Мы чувствуем.
− Я не могу… мне нельзя… слишком рано после родов… и дети могут проснуться в любой момент, − лихорадочно ищу я причины прекратить это всё. Понимая, что самой мне просто не хватит силы воли отказать им сейчас. Не тогда, когда они перешагнули через все свои собственнические инстинкты, чтобы объединиться и соблазнить меня вот так, втроём.
− Т-ш-ш. Мы знаем, что ты пока не готова снова довериться и отдать нам своё тело. Но ласкать тебя ты не можешь нам запретить. Мы хотим сейчас именно этого. Раз уж не можем получить большего. Подари нам своё наслаждение, Лина, − вдыхает А-атон мне в губы эту просьбу-приказ за миг до того, как взять мой рот жёстким собственническим поцелуем.
Одновременно с этим я ощущаю, как правый сосок оказывается в горячем плену рта Сэтору. А Са-оир начинает стягивать с меня штаны.
О небо… я не выстою… не могу вспомнить больше ни одной причины, по которой должна останавливать их. Почему должна останавливать себя. Почему не могу просто чувствовать, как раньше.
Мне приходится держаться за Сэтору, опираясь на Са-оира. Потому что ноги держать меня отказываются.
Руки тёмного супруга уже оглаживают мои бёдра, обжигая обнажённую кожу. Умелые пальцы нежно касаются женской плоти, разводят нижние губки, теребя клитор и осторожно продавливая вход.
Под веками вспыхивают искры. Тело начинает бесконтрольно дрожать. Я буквально повисаю в их руках. Больше не принадлежа себе. Больше не соображая ничего.
− М-м-м, какая ты мокренькая здесь. Тебе ведь нравится то, что мы с тобой делаем, упрямая наша? − урчит Са-оир мне на ухо, продолжая уверенно исследовать моё изменившееся тело. – Нравится быть нашей?
 
О небо! Зачем он спрашивает, когда я уже готова сама тереться об эти пальцы, лишь бы получить больше этих прикосновений. Готова подставлять невероятно чувствительную грудь под жадные ласки Сэтору, наплевав на то, что соски уже вовсю сочатся молоком. Готова с безудержной страстью целовать А-атона… сгорая с каждым мигом всё больше.
Я настолько изголодалась по мужской ласке, что стоит Са-оиру протолкнуть в меня палец и сделать несколько толчков, и моё тело буквально взрывается бурным оргазмом, содрогаясь каждой клеточкой и каждой мышцей.
Гортанно застонав в рот А-атону, я вцепляюсь в волосы Сэтору, пытаясь отстранить его, избежать этой невыносимой пытки. Свожу ноги, не позволяя Са-оиру двигать рукой. Но он проталкивает пальцы внутрь ещё глубже, нажимая на какую−то особо чувствительную точку. И новая волна горячего, нестерпимо-острого наслаждения накрывает меня с головой. Между ног становится так мокро, что влага ощущается даже на бёдрах.
О боже.
− Ты прекрасна, наша сладкая девочка, − шепчет А-атон, прикусив меня за нижнюю губу. Наконец отстраняясь.
Отпускает меня и Сэтору. Поцеловав напоследок обе вершинки груди. Поднимается на ноги, облизывая губы и пожирая меня пылающим, совершенно безумным, одержимым взглядом. Особенно задерживаясь глазами на руке Са-оира, по-прежнему находящейся у меня между ног.
Я чувствую, насколько они все трое возбуждены. В конце концов ощущаю поясницей твёрдый ствол Са-оира даже через нашу одежду.
Но тем не менее, мои супруги, кажется, действительно не собираются продолжать сейчас. Пробежавшись пальцами по моей пульсирующей плоти, Са-оир всё же убирает руку. Гладит лобок, оставляя мокрый след, бедро... Медленно подтягивает мои штаны обратно.
А потом вдруг подхватывает меня на руки, прижимая к своей груди, и идёт к одному из дайратов.
– А теперь можно и поговорить, – хмыкает напряжённо, усаживаясь и устраивая меня у себя на руках.
А-атон и Сэтору занимают места напротив, и их взгляды, скользящие по моему полуобнажённому телу, по моей обласканной голой груди, ощущаются почти материальными. Словно они продолжают трогать, гладить... соблазнять.
Я пытаюсь как-то свести на груди полы разорванной туники, выбраться из рук мужа, но это мало что даёт. Меня лишь обнимают крепче, зарываясь лицом в слегка растрепавшиеся волосы.
− Не беги, маленькая. Больше ничего не будет. Сегодня. Просто поговорим.
− Я не могу так разговаривать, − ворчу, чувствуя в душе полный раздрай.
Одной части меня хочется сдаться, уступить, свернуться котёнком на руках своего большого и сильного. А вторая твердит, что я ведь уже приняла решение и его нужно придерживаться. Стоять на своём. Иначе в чём тогда смысл моего побега? Просто демарш капризной девчонки?
– Зачем было рвать мою одежду? Как я теперь обратно пойду? – возмущённо смотрю на красноволосого вандала.
− Тебя настолько смущает то, что мы сейчас можем видеть твою грудь? – удивлённо вскидывает брови А-атон. – Мы ведь видели тебя обнажённой множество раз. Даже он, − кивает на Сэтору.
− Своё количество раз я бы не назвал множеством, − фыркает жрец. – Вы могли бы погулять по чужим мирам и подольше.
Ох. Зачем он так?
Слова Сэтору заставляют меня буквально сжаться, зажмуриться в ожидании неизбежной реакции от Повелителей. Вспышки ярости от Са-оира, ледяного гнева от А-атона.
Но секунды текут… и ничего не происходит. Кроме лёгкого раздражения, похожего за оскомину, исходящего от первых двух мужей, я ничего особенного не чувствую.
Да и эта эмоция сменяется удивлением, а потом досадой. Касающейся меня.
− Лина, открой глаза, посмотри на нас, − велит тихо А-атон.
− Чего ты испугалась, душа моя? – зарывается пальцами в мои волосы Са-оир. Скоро совсем ничего не останется от моей запрещённой причёски. Может, он нарочно?
Только это пустяки. Меня волнует другое.