За фасадом строительства советского ВМФ

26 ноября 1945 г. Наркомсудпром представил свои предложения Но выполнению 10-летней Программы. В соответствии с ними намечалось возобновить серийное строительство кораблей в 1946 г., но лишь по освоенным проектам. То есть фактически предлагалось запустить остановленную войной программу 3-й пятилетки, но в сокращённом варианте.
Но на заседании Комиссии 27 ноября 1945 г. представители флота по разным причинам отстоять своё мнение не смогли. И Л.П. Берия ещё раз «порезал» данную Программу, одобрив предложения И.И. Носенко567.
Характерно, что в ходе развития конфликтной ситуации И.И. Носенко неоднократно обращался «наверх» с жалобами на неуступчивость Н.Г Кузнецова и его заместителей в вопросах кораблестроения. Результатом развернувшейся «борьбы» стало решение И.В. Сталина 15 марта 1946 г. снять И.И. Носенко, заменить руководство Минсудпрома на более сговорчивых «танкистов» и расправиться в 1947—1948 гг. со строптивыми адмиралами: наркомом ВМФ (с 25.02.1946 г. — главком ВМС) Н.Г. Кузнецовым, начальниками Главного морского штаба ВМФ В.А. Алафузовым568 (06.1942 г.—02.1943 г. и 01.1944 г.—04.1945 г.) и ГА. Степановым569 (03.1943 г.—03.1944 г.) и заместителем наркома ВМФ по кораблестроению Л.М. Галлером.
Все вышеперечисленные руководители были репрессированы по обвинению в том, что в 1942—1944 гг. «незаконно передачи иностранным миссиям сведения о вооружениях ВМФ»:
«1. В феврале 1943 года Алафузов с ведома Кузнецова, но без разрешения Правительства СССР передал английской военной миссии описания и чертежи 130-мм дистанционной гранаты.
2. В марте 1944 года Степанов с согласия Галлера и Кузнецова, но без разрешения Правительства СССР передал английской военной миссии описания и чертежи секретного оружия — высотной торпеды 45-36 АВА.
3. В октябре 1944 года Алафузов с ведома Галлера и Кузнецова, но без разрешения Правительства СССР передал английской военной миссии образец высотной торпеды 45-36 АВА в полном комплекте.
4. В период 1943—1944 гг. Степанов с согласия Галлера, но без разрешения Правительства СССР передал английской и американской военным миссиям документацию по 130-мм 2-орудийной башенной установке Б-2-J IM, 1 30-мм установке Б-1ЗН серии, 100-мм 56 калибров длиною одноорудийной палубной универсальной установке Б-34 и схемы ПУС "Москва".
5. В период 1943—1944 гг. Алафузов и Степанов передали английской и американской военным миссиям много карт, которые не имели отношения к ведению морских операций английского и американского флотов в наших водах. В частности, была передана Степановым американской военной миссии без разрешения Правительства СССР секретная карта побережья Камчатки».
«Кроме того, — отмечалось в обвинительных документах, — расследованием установлено, что в ноябре 1944 года Алафузов, организуя с ведома Кузнецова осмотр сотрудниками английской военной миссии захваченной ВМФ немецкой подводной лодки, превысив свою власть, самовольно, без разрешения Правительства СССР, разрешил англичанам подробно ознакомиться с обнаруженными в лодке акустическими немецкими торпедами»570.
Адмиралы были преданы «суду чести» Министерства Вооружённых сил СССР (12—15.01.1948 г.), сняты с должностей, разжалованы и даже осуждены (03.02.1948 г.).
Практически в тот же период, по ложному обвинению в «шпионаже в пользу Англии» был репрессирован в третий и в последний для него раз бывший председатель и член ряда Госкомиссий по приёмке новых кораблей и образцов оружия вице-адмирал Л.Г. Гончаров571. Поскольку 63-летний заслуженный военный моряк был арестован по личному указанию министра госбезопасности СССР генерал-полковника В.С. Абакумова, есть все основания полагать, что его «разработка» произошла специально для запланированного процесса над командованием ВМФ.
Кроме того, по «адмиральскому делу», получившему № 002, проходил и контр-адмирал Я.Я. Лапушкин, который с предвоенного времени до конца лета 1947 г. возглавлял Гидрографическое управление ВМС. В августе того же года он был освобождён от занимаемой должности и зачислен в распоряжение главкома ВМС, а 31 декабря уволен из кадров флота. Через четыре месяца, 20 апреля, сотрудники ГУ МГБ СССР его арестовали. Следствие по нему велось до февраля 1952 г., и всё это время Яков Яковлевич находился в тюрьме. В итоге ему предъявили обвинение в том, что в годы войны он, «будучи политически близоруким, допустил передачу американцам ряда гидрографичеких материалов». Но на закрытом судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР 24 апреля 1952 г. Я.Я. Лапушкину удалось опровергнуть их, и «контрреволюционную» статью («измена Родине») переквалифицировали в более мягкую — «превышение власти». На основании секретного постановления правительства от 2 октября того же года он был лишён воинского звания. Но через полгода, после смерти И.В. Сталина, ситуация изменилась. 22 июля 1953 г. до рассмотрения прокурорского протеста Я.Я. Лапушкин был освобождён, а через шесть дней определением Военной коллегии Верховного суда СССР полностью реабилитирован и восстановлен во всех званиях и наградах572.
 
В апреле 1948 г. в рамках так называемой «борьбы с космополитизмом» был уволен в отставку начальник кафедры истории военно-морского искусства ВМА контр-адмирал В.Е. Егорьев. Сын морского офицера, выпускник Морского кадетского корпуса, бывший капитан 1-го ранга царского флота, помощник начальника Морского Генерального штаба, Заслуженный деятель науки и техники РСФСИ) доктор военно-морских наук был вынужден оставить службу навсегда после двух «московских» проверок. Они признали работу кафедры неудовлетворительной в связи с тем, что на изучение флотоводческого искусства английского адмирала Г. Нельсона отводилось больше времени, чем на изучение морской деятельности Петра I. К недостаткам в работе кафедры отнесли и то, что «непомерно много времени якобы тратилось на изучение боевого опыта флотов капиталистических государств в годы Второй мировой войны».
До В.Е. Егорьева, в 1947 г. был исключён из ВКП(б), лишён всех наград и воинского звания и приговорён к 15 годам тюремного заключения другой преподаватель ВМА — капитан 1-го ранга А.П. Травиничев. Одного из ведущих теоретиков ВМФ СССР обвинили в том, что он перевёл и опубликовал в том же году книгу «Английская морская пехота», в которой, по мнению специально назначенной комиссии, «восхвалялась морская пехота Великобритании».
***…в книге отсутствует страница…*** (bookdesigner).
по пути наименьшего сопротивления. Но, к великому сожалению, это не могло не сказаться на качестве постройки боевых кораблей, их мореходности, вооружении и т.д. Вскоре об этих недостатках заговорили и другие адмиралы. Так, после ухода с должности в январе 1951 г. принципиального Ф.С. Октябрьского с письмом в Президиум ЦК КПСС по этому поводу обратился главный инспектор ВМС, в недавнем прошлом заместитель главкома ВМС по боевой подготовке адмирал Г.И. Левченко. В частности, тот обоснованно выражал тревогу по поводу «застоя» в перспективном строительстве флота и ставил вопрос «о неудовлетворительном руководстве ВМС» со стороны Военно-морского министерства и Морского Генерального штаба575.
В результате глава страны был вынужден признать свою ошибку и со снятием с должности Н.Г. Кузнецова. И вскоре после того, как 20 июля 1951 г. тот вновь возглавил флот в ранге военно-морского министра СССР, Николай Герасимович направил доклад правительству: «В нём я писал, какие крупные недостатки у нас существуют в судостроении, на что расходуются миллиарды. Всё это было похоронено в кулуарах Булганина576»577.
Более того, любопытно, что и в отношении перспективных кораблей в этот «сталинский» послевоенный период предпочтение по прежнему отдавалось строительству линейных кораблей. Так, например, в 1951—1952 гг. ЦНИИ-45 в рамках выполнения решение Министерства судостроительной промышленности выполнил работу «Обоснование выбора типа линейного корабля» (руководитель — Ф.Е. Бесполов, ответственный исполнитель — вице-адмирал в отставке С.П. Ставицкий). Военные учёные-корабелы сделали проектные проработки 9 вариантов «малого» линкора с 1-2 башнями главного калибра (457-мм или 406-мм) и одной среднего калибре (180-220-мм). Предпочтение было отдано линкору с водоизмещением и стоимостью, близкими к тяжёлому крейсеру пр. 82 с 457-мм артиллерией. Но, поскольку по последней практически не было никакого технического задела (кроме предварительных проработок ЦКБ-34), ЦНИИ-45 рекомендовал для дальнейшей углублённой проработки вариант с 5 орудиями главного калибра 406-мм в двух башнях и автоматической артиллерией 57-76-мм, включая «противоштурмовые» 25-мм автоматы.