Шелковая тень любви (СИ)

— И что, мне нужно теперь жить в Москве? — вдруг спохватилась Рита.
— Ну, периодически. Получишь деньги, и первое время поживешь у меня в квартире на Остоженке, пока я не утолю свой голод по твоей любви, — прямо заявил Молотов, — А что? Думаю, ты найдешь, чем себя занять, например, выберешь себе дизайнера, который выберет мебель и предметы интерьера или сама займись этим. Можешь походить на йогу, в салон красоты, выдумывай, что хочешь.
Да, в эту секунду Рита на все сто процентов осознала, что действительно в течение ближайших трех лет будет просто безмолвной секс-игрушкой. Ее свободы больше нет, нет ее желаний, только его прихоти, которые ей необходимо выполнять, как свои собственные.
— Хорошо. А как я буду учиться?
— Сколько у тебя вопросов! Ну подумаем, будешь жить в Питере, может быть когда-то ты приедешь сюда, когда-то я приеду к тебе. Вообще твоя учеба не проблема, можем хоть сейчас нарисовать тебе диплом и все! — не задумываясь, ответил Роман.
— Но я учусь ради знаний, мне нравится…
— Ну получишь ты свое образование, получишь, не переживай! — отмахнулся Роман. Ему действительно было все равно, как они будут встречаться и где, главное то, что любая встреча по его желанию может заканчиваться сексом. Главное, что сейчас он сможет проводить с Марго в постели столько времени, сколько ему заблагорассудиться, и она ни слова не скажет против.
— Хорошо, — задумавшись, протянула в ответ Рита.
Она не знала, что ее ждет впереди, и если честно, даже несколько боялась. Да, в контракте оговорены детали их половой жизни и материального взаимодействия, но контракт не гарантировал Рите эмоционального комфорта. Нельзя взять прописать, что Молотов обязуется уважать ее и считаться с ее мнениями и желаниями, все эти категории вещи не конкретные, которые нельзя определить однозначно. Словом, он может сказать, что относится к ней с уважением, а она может твердить, что он ее угнетает. И если, что ждать от секса было более менее ясно, то что ждать от человеческих взаимоотношений оставалось загадкой. Что если Молотов действительно начнет относиться к ней как к вещи и, не упуская ни малейшей возможности, втаптывать в грязь и попрекать тем, что он ее купил? С другой стороны, что сейчас размышлять, когда уже все?
«Нужно просто делать все возможное, чтобы он оставался доволен, чтобы у него не появлялось повода унизить или оскорбить меня. Естественно, если он выйдет из себя, он не преминет упрекнуть моим бесправным положением. Главное — его не злить. Да, пожалуй, лучше я что-нибудь стерплю, лишь бы не провоцировать его на конфликт. Он же в принципе не плохо ко мне относился, так что можно попытаться выстроить более-менее уважительные и ровные отношения. Выстроить отношения? Смешно. Теперь мне придется еще и какие-то «отношения» с ним выстраивать. Ладно, главное делать вид, что меня все устраивает и посмотрим, как это у меня получится…» — размышляла Рита, по дороге в квартиру Молотова.
На следующий день, на счет Маргариты, поступила оговоренная сумма, после чего, уже без сомнений, начались тысяча и шестьдесят восемь дней ее добровольного сексуального «рабства».
Глава 6
Рита сидела на белом кожаном диване и безэмоционально смотрела на экран огромного телевизора в гостиной Молотова, где ярким калейдоскопом крутились кадры музыкальных клипов. Часы показывали без четверти девять и Рита понимала, что в скором времени раздастся звонок в дверь, и с работы вернется Роман. Еще бы, сегодня же первый день его триумфа, первый день, когда она не имеет права сказать «нет»… Она сидела и представляла, как раздастся звонок в дверь, Людмила Михайловича поспешит впустить хозяина домой и он с порога ринется в гостиную дабы наброситься на Риту, как лев на добычу. Однако, сам Молотов никуда не торопился, понимая, что своё сегодня он точно получит. Сегодня всё зависело от него, от его желания или не желания и именно в таком положении ему было находится максимально комфортно и привычно. Всё так, как захочет он, всё как и всегда.
 
Роман вернулся домой в половине десятого, Людмила Михайловна открыла ему дверь, как всегда поинтересовалась, как прошел его день и сообщила, что ужин ждёт на столе.
— Спасибо, Людмила Михайловна, мы поужинаем с Марго, а вы можете идти отдыхать, мы сами всё уберём, ну, может быть и как-то не так, но вы утром посмотрите, — улыбаясь говорил Молотов, и было ясно, что он в прекрасном расположении духа.
— Хорошо, спасибо. Доброй ночи, — ответила Людмила Михайловна и удалилась в свою комнату, что находилась на первом этаже, рядом с кухней. Уходя в свою комнату, Людмила Михайловна чувствовала себя там как дома, поскольку помимо мебели, в ее распоряжении была своя ванная комната, телевизор, холодильник, микроволновка и кофеварка, а также большая лоджия, а хорошая звукоизоляция, помогала забыть, что за этой дверью есть еще какая-то жилплощадь.
Некогда Людмила Михайловна преподавала русский язык и литературу, в той школе, где учился Роман и когда он перешел в десятый класс, то оказалось, что их любимый педагог ушла на пенсию и уроки у них впредь будет вести именно Людмила Михайловна. У Романа с пятого класса не складывалось с литературой, по крайней мере, не так хорошо, как с химией, но все же четверки в четверти и за год у него выходили, исключительно благодаря дару природного обаяния. Но на Людмилу Михайловну его обаяние абсолютно не действовало, и на его голову повалились тройки, а порой и двойки. В результате чего из числа хорошистов он выпал, а самолюбие осталось жестоко задето. Между учеником и учителем начались постоянные конфликты и перепалки, поскольку за словом в карман Роман не лез никогда. Молотов просто не переваривал это «стерву», а она, мягко говоря, не любила самодовольного Молотова. В принципе, она видела, что не смотря ни на что, он старается и ему действительно просто не дано анализировать лирических героев романов и стихотворений, но поблажек ему не давала. Мало того, если кому-нибудь другому, такому же малоодаренному в сфере литературы ученику, за аналогичную работу она могла поставить и «четыре», опираясь на свою симпатию к учащемуся, то Молотову исключительно «три». В итоге именно из-за ее «принципиальности», Роман не получил ту серебряную медаль, на которую рассчитывал. И на выпускном вечере он высказал Людмиле Михайловне все, что думал, совершенно не стесняясь в выражениях и заявил, что никогда не простит ей то, что она лишила его медали. На что Людмила Михайловна ответила, что он слишком амбициозен, и должен привыкать к тому, что желаемое не есть действительное и реально оценивать свои возможности, которые говорят о том, что он никогда не добьется в жизни чего бы то ни было существенного и навсегда останется полной посредственностью с больным самолюбием. Да, так они и расстались. В принципе, Роман очень скоро забыл весь этот инцидент, тем более, когда обучаясь на химфаке стал подавать большие надежды и ходил в любимчиках даже у декана.
С того момента как Молотов окончил школу прошло больше десяти лет и он уже являлся весьма успешным бизнесменом, когда судьба вновь случайно свела его с Людмилой Михайловной. Роман остановился у первого попавшегося цветочного магазинчика, по пути к очередной барышне и обомлел, узнав в продавце свою учительницу по литературе. Выяснилось, что как только в школе сменился директор, ее сократили по выслуге лет, дочь связалась с альфонсом, который вскоре бросил ее в положении, оставив после себя кредит в приличную сумму. Малыш родился с нарушениями опорно-двигательного аппарата и для того, чтобы он смог ходить, требовалась дорогостоящая операция, на которую попросту неоткуда было взять денег. Людмиле Михайловне ничего не оставалось, как браться за любую работу, чтобы прокормить себя, дочь и внука. Днем торговала цветами, а вечерами мыла полы в кафе. Роман смотрел и не узнавал в ней той энергичной, ухоженной, цветущей женщины, которой он ее запомнил. Она постарела, осунулась, глаза потухли. Ему стало жаль ее, по-человечески жаль. Тем более, как оказалось, здесь ей частенько приписывали недостачи, и в итоге получала она копейки. Роман смотрел на нее и думал о том, что просто обязан ей помочь.