Темное наследие (ЛП)

Все мое тело покалывает от силы моего оргазма, когда я снова толкаю бедра вперед, отмечая Калли как свою внутри, точно так же, как я жажду этого снаружи.
Образы того, как она стояла в душе все эти недели назад, изрисованная моей кровью, всплывают в моей голове, не давая моему члену размягчиться так быстро, как это было бы обычно.
Но по мере того, как кайф от моего освобождения начинает спадать, те два слова, которые только что сорвались с ее губ, начинают фиксироваться в моем мозгу.
На моих губах появляется улыбка, прежде чем вырваться смеху.
— Я знаю, что это было хорошо, Ангел. Но я думаю, что это может быть излишним.
Отступая назад, я неохотно выхожу из нее и разворачиваю к себе, отчаянно желая заглянуть ей в глаза.
Но в ту секунду, когда я это делаю, на мои плечи ложится груз, которого я не ожидал.
— Ч-что с-с-случилось? — Я заикаюсь, паника быстро разливается по всему телу, превращая мою кровь в лед.
Она втягивает нижнюю губу в рот, когда тянется ко мне, ее руки скользят вниз по моим предплечьям, пока ее пальцы не переплетаются с моими.
— Это была не шутка, — признается она.
Мои глаза сужаются, голова продолжает кружиться. Туман моего интенсивного освобождения все еще мешает моему мозгу нормально функционировать. Но когда моя кровь снова начинает двигаться на север, мои мысли проясняются и наступает реальность.
— Т-ты б-б-б-б-б—
— Николас, — шепчет она. — Сделай вдох.
Я делаю, как она предлагает, в то время как все вокруг меня начинает выходить из-под контроля.
— Ты беременна? — Несмотря на то, что на этот раз я могу произнести это четко, слова звучат чужеродно, когда срываются с моего языка.
— Прости, я не хотела, чтобы все вышло именно так. Я просто ждала, пока мы останемся одни и… Я не знаю… это больше не могло продолжаться.
— Ты б-б-беременна. Типа… настоящим человеческим ребенком?
Легкая улыбка появляется на ее губах.
— Да, или, по крайней мере, я надеюсь на это, потому что в противном случае будет чертовски странно, когда я рожу.
Ее хватка на моих руках усиливается, когда я делаю еще один огромный шаг назад.
— Все в порядке. Поверь мне, я знаю, что это шок, но—
— Ты беременна?
— Николас, — выдыхает она, но ее мягкий тон мало успокаивает меня.
— Я-я сожалею, м-м-мне п-п-просто нужно—
Я пересекаю комнату и направляюсь в безопасность своей спальни, прежде чем я даже осознаю, что мои ноги сами понесли меня туда.
Черт.
Черт.
Потянувшись к двери, я захлопываю ее за собой, звук захлопывания эхом разносится по всей квартире.
— Черт. Черт. Черт, — скандирую я, маршируя в сторону ванной.
Останавливаюсь перед раковиной, мои пальцы сжимаются вокруг края, и я опускаю голову.
Я не могу быть гребаным отцом.
Я не могу.
Я едва могу позаботиться о себе. Не говоря уже о другом человеке.
Я не могу… но Калли…
Черт.
Из нее получилась бы самая фантастическая мама. Она такая нежная, добрая, заботливая. Сострадательная, понимающая. Все, чем, черт возьми, должна быть мама.
И все же отец этого ребенка — я и—
Звук открывающейся двери спальни потрясает меня.
— Деймон? — она тихо зовет, прежде чем легкие шаги приближаются ко мне.
— Прости, — выдавливаю я, не в силах сдвинуться с места.
— Нет, все в порядке. Это я должна извиняться. Из всех способов, которыми я думала рассказать тебе, ни один не выглядел так.
— Ты хочешь сказать, что не планировала, чтобы я выебал это из тебя? — Я сохраняю невозмутимость, рискуя взглянуть на нее.
— Нет, думаю, я этого не делала.
Оттолкнувшись от раковины, я поворачиваюсь к ней лицом.
Весь воздух вырывается из моих легких, когда я вижу ее. Она стоит там в одной толстовке, вероятно, с моей спермой, стекающей по ее бедрам. Ее макияж размазан, а губная помада повсюду, половина ее, вероятно, тоже на моем лице.
— Ты идеальна, — шепчу я. — Вся ты.
Она делает нерешительный шаг ближе, ее взгляд опускается на мои ноги, прежде чем они ползут вверх по моему телу.
— Я понятия не имела, — признается она. — Я даже не заметила, что у меня задержка. А потом я открыла свой дневник, и вот оно. Я опоздала на неделю. Я никогда не опаздываю на неделю. Едва ли даже на день.
 
— Когда это было?
— Ночь в день рождения мамы.
— Черт, ты знала до—
— Нет. Я прошла тест перед тем, как мы приехали в загородный клуб, но у меня так и не было возможности взглянуть на результат. Я узнала это только позже той ночью, когда ребята вернулись, а тебя, папы и Нико с ними не было.
— Черт возьми, Ангел.
Я подхожу ближе, не в силах представить, что она, должно быть, чувствовала в тот момент.
— Я была в ужасе, Деймон. Я думала, что потеряла трех самых важных мужчин в своей жизни за одну ночь, а потом я открыла сумочку, и моя судьба была прямо там, глядя на меня. Но… — Ее голос срывается от эмоций, и это разрушает что-то внутри меня. К моему горлу подступает комок, а в глубине глаз горит то, что, как я могу только предположить, является слезами. — Во мне росла частичка тебя. Даже если ты умер. Что-то от нас осталось, и я… черт, — шепчет она, поднимая руку, чтобы вытереть собственные слезы. — Я никогда ни за что в жизни не была так благодарна, пока ты снова не вошел, спотыкаясь, в ту дверь.
Мои руки обвиваются вокруг нее на мгновение, прежде чем ее рыдания заполняют комнату.
— Я хотела сказать тебе сразу, но рядом всегда был кто-то другой, о чем можно было поговорить серьезнее и—
— Тише, Ангел. Все в порядке. Все в порядке, — повторяю я, прижимаясь губами к ее волосам. — Я с тобой, Красавица.
— Я была так напугана, Деймон. Боялась остаться одна, сделать это самой. А потом ты вернулся, и я все еще была напугана, но по совершенно другой причине.
— Я здесь, — говорю я, обхватывая ладонью ее щеку и не оставляя ей выбора, кроме как посмотреть на меня. — Я здесь, и ничто в целом мире не сможет оттащить меня от тебя сейчас.
— Я боялась, что ты разозлишься, что я позволила этому случиться. Я боялась, что ты не захочешь этого или меня. Мы так молоды и—
— Эй, успокойся, черт возьми, Калли, — мягко говорю я, когда она начинает терять контроль над реальностью. — Выбрось все это дерьмо из головы, Ангел. Нет ничего, что могло бы заставить меня не хотеть тебя. Ничего. И ты не позволила этому случиться. Для этого потребовались двое из нас, это не в твоей власти.
— Но это должно было случиться в тот первый раз. Я не принимала таблетку, и мне следовало подумать об этом и—
— Ты действительно приняла свою таблетку, — заявляю я.
Она отступает назад, глядя на меня непонимающими глазами.
— Я была прикована наручниками к твоей кровати. Я ни за что не смогла бы—
— Я заставил тебя принять ее, Ангел. — Мой большой палец перемещается с ее щеки и касается подушечки ее нижней губы, когда я вспоминаю прошлое.
— После того, как я привязал тебя к своей кровати, я снова вышел. Я действительно привязал тебя там только для того, чтобы знать, что ты будешь там, когда я вернусь, но, черт возьми, один взгляд на тебя, — и я, блядь, без ума от тебя. — Я качаю головой, слишком хорошо вспоминая сильный прилив эмоций, который потряс меня до глубины души, когда я стоял в дверях комнаты позади нее и смотрел на девушку, которую жаждал всю свою жизнь, но никогда не думал, что смогу заполучить.
— Я вернулся на склад, убедился, что с Антом все в порядке, и забрал твою сумку.
— Подожди, — говорит она. — Это ты забрал мою машину домой?
— Да, Ангел. Я ни за что на свете не собирался оставлять это на территории итальянцев, чтобы кто-то другой нашел ее.
— Сообщения Эмми и Стелле.
Я застенчиво улыбаюсь ей.
— Николас, — предупреждает она, хотя не может сдержать начинающейся улыбки, которая хочет прорваться наружу.
— Ты, Калли, всегда для меня на первом месте. Обеспечение твоей безопасности всегда будет самой важной вещью для меня.