Я больше о тебе не мечтаю (СИ)
На мой вопрос Карим неопределенно пожимает плечами.
- Возможно. Но она раньше редко ходила с отцом на подобные вечера. Тебя опять беспокоит Мадина?
- Обиженные женщины способны на многое.
- Мадина не такая.
Даже стукнуть его захотелось, затем закатить глаза, фыркнуть, и еще раз ударить мужчину. Знаю, что не имею права предъявлять ему претензии за искреннюю любовь к ней, потому что это я, по сути, увела его. Я плохая. Но мне очень хочется иметь такое право. Сказать, что мне неприятно его высокое мнение о другой женщине и нежные чувства, что он к ней испытывает.
- Ладно. Мне пора ехать, Нимб. Вернусь поздно.
Карим уходит, и пока я слышу его постепенно удаляющиеся шаги, сто раз успеваю передумать, как поступить дальше: пойти с ним или остаться дома? Смогу ли я выдержать вечер, если все семейство Фахратовых будет в сборе? В итоге, входная дверь хлопает.
Карим ушел, а я осталась.
Мне остается только надеяться, что святой Мадины на вечере не будет, потому что ревность точно сведет меня с ума.
Как я и предполагала, уснуть мне не удается. Я кручусь-верчусь на постели, несколько раз иду на кухню, наливаю сок, грею чай, щелкаю телевизор, и даже лекции читаю, но все тщетно. Время час ночи, а Карима все еще нет. Почему он так долго? И когда закончится этот чертов вечер?! Мне будет спокойнее, если он будет дома. Наконец входная дверь щелкает. Я тут же забираюсь под одеяло с головой. Мне, конечно, не хочется, чтобы Карим знал, как я тут себя изводила, хотя камеры же есть... Ну, может, в темноте не особо понятно, что я до сих пор не сплю?
Интересно, что Карим сейчас будет делать? Примет душ, поест... Поест?
Но неожиданно я слышу тяжелые шаги возле двери в свою комнату.
Он заходит. Под одеялом жуть как тяжело дышать. Воздух нагревается и становится слишком густым, но я трушу отбросить ткань, признавшись таким образом, что не сплю. По глухому стуку рядом, я понимаю, что Карим что-то пложил на прикроватный столик. Затем его шаги вновь удаляются и дверь комнаты закрывается.
Что он там положил?
21 глава
Кулинарная книга. А если быть точной, то это не книга, а тетрадь в твердом переплете. В ней от руки записаны рецепты в основном восточной кухни. Внизу на первой странице подпись "Марианна".
Карим подарил мне сборник рецептов своей мамы. Значит, все-таки видел, как я готовила вчера...
Утром я сижу на постели и осторожно перелистываю местами пожелтевшие странички, поглаживаю их, и как слабохарактерная плакса, утираю слезы, шмыгая носом. Под некоторыми рецептами есть пометки "любимое блюдо Карима", "нелюбимое блюдо Гаяса, "любимое блюдо Аревик"...
Сначала ситуация с завтраком, что готовил для меня отец, теперь книга рецептов Марианны. Это так непохоже на Карима. В эти моменты мне кажется, что я совсем его не знаю. Раньше я думала, что знаю его, но потом оказалось, что нет, потом мне стало казаться - я начала его узнавать, а теперь снова думаю, что ошиблась. Почему он такой сложной? И почему он то делает мне больно, то наоборот? С чем он борется?
Из комнаты я еще не выходила, и Карима, соответсвенно, не видела. Но почему-то думаю, что он уже уехал. Слишком тихо в квартире. Жаль, если так, потому что мне хочется лично сказать ему "спасибо". Я даже про вчерашний вечер и Мадину забываю, сжимая пальцами подаренную книжку.
В универ идти по-прежнему не хочется, только сегодня не потому, что я похо себя чувствую, а потому, что мне хочется поскорее вместе с Алсу приготовить какое-нибудь блюдо по рецепту Марианны. Нужно встать, принять душ и одеться, так как скоро придется домработница, если она все же не взяла отгул из-за ноги.
На удивление, когда выхожу из спальни, накинув халат, и захожу в кухню-гостиную, чтобы включить чайник, обнаруживаю Карима еще спящим на диване. Он лежит на животе. Тонкое одеяло прикрывает лишь бедра. Его лицо спокойное и расслабленное, темная прядка волос упала на глаза. Я инстинктивно иду к нему, прижав к груди книгу рецептов.
Боже, это словно дежавю, потому что я снова вижу его спящим на том самом диване, где мы впервые занимались сексом. Выйдя тогда из душа, я также смотрела, как он спит, затем подошла к нему, села на край дивана и стала гладить. Он проснулся, и я попросила заняться со мной сексом...
Вот и сейчас, шумно дыша, я приближаюсь к мужчине, сажусь на диване, и непроизвольно тянусь пальцами к его спине. Книжку кладу между нами. Хочется закрыть глаза от наслаждения, когда ладонь касается теплой кожи. Красивые твердые мышцы, глубокая линия позвоночника. Все в нем настолько привлекательно, что это невозможно игнорировать.
Скольжу пальцами вниз, прикусив губу, пока не дохожу до поясницы.
- Что ты опять вытворяешь? - неожиданно звучит хриплый голос мужчины.
Я резко отдергиваю руку.
Карим не открывает глаза, но продолжает говорить.
- Спешу тебе напомнить, что в последний раз, когда ты решила потрогать меня, пока я спал, закончился тем, что мы с тобой трахались на этом самом диване. И учитывая то, что у тебя в животе сейчас растет мой ребенок, тебе всегда следует помнить, что я не отношусь к самым терпеливым и сдержанным людям на свете. Как и ты, Нимб.
- Я... только хотела сказать спасибо за книгу рецептов, - отвечаю запальчиво, чувствуя, как щеки и шея начинают гореть от воспоминаний.
- У тебя своеобразный способ благодарить, - хмыкает Карим, и наконец распахивает веки. - Жаль, что пока этим нельзя воспользоваться. Не забудь, что тебе к врачу в понедельник.
- С тобой забудешь. Что, не терпится? - вскидываю подбородок, глядя, как мужчина переворачивается набок.
- Не терпится. Можешь заглянуть под одеяло и проверить, насколько.
Да мне и так видно. Заглядывать не нужно.
Машинально облизываю губы, сразу же заметив, как глаза Карима темнеют, когда он опускает на них взгляд.
- Обойдусь. И вообще, Карим, хватит лежать. Скоро Алсу придет, а ты тут голый, - хватаю книгу и собираюсь поскорее отойти от него подальше, потому что между ног появилась знакомая пульсация, а в глазах Карима слишком много темноты и вожделения. Но, конечно же, не успеваю даже встать с дивана. Карим меня хватает и усаживает верхом на себя.
- Алсу не придет. Она утром звонила и сказала, что сегодня не сможет выйти.
Я бы расстроилась, но довольно трудно соображать и думать о чем-либо другом, когда сидишь верхом на мужчине, а прямо под твоей задницей - его твердый член.
- Отпусти! Это несмешно. У меня скоро аллергия начнется на перемены в твоем настроении!
- Тихо ты, не верещи. Хочу просто посмотреть на тебя.
*******
Карим медленно тянет за пояс халата, пока края не расходятся, оголив мою грудь. Взгляд мужчины жадно ныряет в мое декольте, но все же грудь еще достаточно прикрыта, а Кариму, очевидно, этого мало, потому что он тут же пальцами зажимает ткань и сильнее распахиват халат. Теперь ему видны острые соски, которые начали твердеть еще когда я просто сидела рядом. Кожа на груди покрывается мурашками - слишком чувственный взгляд у Карима, дыхание хриплое и шумное. Мое тело не может не реагировать на столь откровенное желание мужчины.
Он тянет ткань халата вниз, пока тот не спадает с моих плеч.
- Разогрей завтрак вот так, - говорит Карим, сомкнув руки на моей талии. - Желательно, чтобы и трусов на тебе не было. Но я смотрю, они на месте. Теперь ты научилась надевать белье, да, Нимб?
Его пальцы начинают выводить круги над пупком, слегка надавливают, отчего жар расходится волнами по животу. Мне хочется потереться о его член, который все больше твердеет под моими ягодицами. Хочется переместиться на него промежностью, чтобы головка уперлась в половые губы, ноющие от желания.
- Научилась, Карим. И ты сказал, что хочешь только посмотреть на меня, а сам лапаешь.
- Скажи, что не нравится.
Мужчина упрямо кладет ладони мне на грудь, играет пальцами с сосками, затем сжимает тугие полушария, разжимает и снова мнет. Я, конечно, могу сказать, что мне не нравится, но это будет ложью, и мы оба об этом знаем.