Божественные истории (ЛП)

Шесть имён пропавших без вести. Все — древние боги и богини, роли которых переняли божества из молодого поколения. Я трижды перепроверил, чтобы убедиться, но новости были неутешительными. Ни я, ни Ирида не смогли их найти. Мне следовало остаться и сообщить об этом Совету, но к тому времени, когда мы с Иридой закончили проверку, она буквально вытолкала меня к порталу.
— Иди! Я серьёзно. Список Зевсу передам сама.
— Он покарает тебя, если узнает, что ты прикрываешь меня. Уверена, что оно того стоит?
— Да, уверена. К тому же если ты выяснишь причину исчезновений, они, возможно, простят тебе всю ту историю с Персефоной.
Я нахмурился. Точно. Мне не нужно напоминать об этом, но это вполне реальный шанс. Возможно, они простят меня. Возможно, этого будет достаточно, чтобы вернуть расположение Совета. Не факт, но попытаться стоит.
Ирида театрально вздохнула и снова подтолкнула меня.
— Почему ты всегда такой трудный! Вали уже на землю, пока я не скинула тебя с балкона.
— Ладно, ладно, иду. Будь осторожна, ладно? Не исчезай в облаке дыма и всё такое.
— Ты тоже, — ответила она. — И не возвращайся, пока во всём не разберёшься.
— То есть, возможно, никогда.
— В таком случае нам всем конец, и это уже не будет иметь значения, — она поднялась на цыпочках и мазнула губами по моей щеке. Это было неожиданно, и мой лицо вспыхнуло до корней волос. Ирида рассмеялась. — Это на удачу, а не для твоих фантазий. А теперь уходи.
Со стороны одного из коридоров послышались шаги, мне большего толчка и не нужно. Я прыгнул в портал, махнув Ириде на прощание. Это была не самая лучшая из наших затей, но у нас не было особо выбора. Боги умирали. Даже если у нас в запасе несколько тысячелетий, пока не угаснет Совет, мы бы не хотели рисковать. Со стороны Зевса глупо осторожничать.
Я с лёгкостью скользнул в портал и, падая вниз, закрыл глаза и расслабился. Решение должно быть где-то на поверхности. Книга, город, какая-нибудь религиозная теория — что-нибудь, что приблизит меня к пониманию, почему мы умираем.
Такие туманные мысли не всегда срабатывали, и поэтому, приземлившись на ветки деревьев, я выругался. Я-то ожидал, что меня перенесёт куда-нибудь в Рим или в какое-нибудь подобие библиотеки — место, где хранятся знания и ответы, которые всегда хорошо умела находить Афина. Уж точно я не найду ничего подобного посреди леса.
Но когда я внимательнее огляделся, что-то кольнуло меня в груди и потянуло на юг. Не та связь, что обычно возникает, когда я ищу что-то в пределах досягаемости. Скорее пространное ощущение. От злости мне захотелось пнуть дерево. «Пространное ощущение» не решит проблему. Не даст ответов. И уж точно, чёрт побери, не спасёт мою семью.
Впрочем, зацепок у меня немного, и надо успокоиться, прежде чем пытаться снова. Благодаря помощи Ириды, у меня было время немного вздремнуть, но всё равно был уставшим и раздражительным. А в таком состоянии я точно ничем не пригожусь Совету.
Сделал глубокий вдох. Я не виноват, что Аид ведёт себя как козёл и что Персефона решила отказаться от бессмертия. Все с радостью свалили ответственность на меня, хотя это не моя вина, и я вынужден взглянуть правде в глаза — я просто козёл отпущения. Единственный способ открыть им глаза — найти спасение.
Поэтому я пошёл вперёд. Лес становился темнее, по мере того как солнце скрывалось за горизонтом, и совы начали ухать друг дружке. Большинство смертных боятся ночи, но я обожаю. Тихо, темно, есть время подумать, и всё кажется не таким плохим, как при свете дня. Вскоре я уже достаточно расслабился, злость улетучилась, сменившись решимостью. Я во всём разберусь, моя семья вновь признает меня, и никто больше не угаснет. Я стану всеобщим героем, и даже Аид не сможет больше обращаться со мной как с злодеем. Всё вернётся в норму, а больше мне ничего и не надо. Пусть всё будет так, как было до всей этой любовной драмы с Персефоной.
Несколько минут спустя я вышел на дорогу. Ничего особенного — просто тропа, достаточно широкая, чтобы по ней могла пройти лошадь, но не более того. Судя по виду, использовалась она довольно часто, и с каждым шагом напряжение в моей груди нарастало. Может, всё это самобичевание привело к тому, что мои силы вышли из строя? Я не понимал, как секрет нашего вечного существования может быть скрыт в таком месте.
 
Но что бы ни тянуло меня в этом направлении, я должен это найти. Даже если мой внутренний компас сломался, я чувствую, что с этим лесом не всё так просто. И я не против наткнуться на что-то интересное.
Я шёл по дороге минут пять, как вдруг услышал тихий хруст, словно бы кто-то с богатым опытом слежки за людьми наступил на сухие листья. Становится всё интереснее.
Первый появился уже через несколько секунд. Ему было явно не больше девяти лет, и с ором во всю мощь лёгких он побежал на меня, замахиваясь палкой, как мечом. Я остановился, забавляясь ситуацией. Он серьёзно думает, что может причинить мне вред?
К моему удивлению, он остановился в нескольких шагах от меня, широко распахнув глаза.
— И что, ты так и будешь стоять здесь и пялиться?
— А ты ожидал чего-то другого? — ответил я.
Позади меня послышались шаги второго, слева — третьего, справа — четвёртого. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это засада. Причём организованная детьми.
— Да, — он выпятил грудь. — Давай сюда свои вещи.
— Какие вещи? — я поднял руки. На мне была простая рубашка, примерно такая же, как у него самого, и пара брюк. Судя по стилю, я попал… в Англию. Наверное. — Одежду?
— Свои пожитки, — потребовал голос слева, более низкий. — Драгоценности. Еду.
— Разве похоже, что у меня что-то есть?
— Тогда где ты разбил лагерь?
— Нигде, — это было чистой правдой, но судя по взгляду первого мальчика, мне не поверили. — Я просто иду по лесу.
— Куда? — спросил тот же низкий голос.
— Ну, это вас не касается.
— Теперь касается.
Воришка, стоявший сзади, сильно толкнул меня, и я упал в ноги первому пацану.
— Вы уверены, что хотите проблем? — спокойно спросил я, даже не пытаясь встать. Они всё равно толкнут меня снова.
Вместо ответа второй мальчик просто пнул по моим рёбрам. Вот теперь я должен либо вступить в драку, либо слинять, а я уж точно не намерен так это оставлять.
Вместо этого я согнулся, обхватив руками рёбра, как любой нормальный смертный. Так себе уловка, но второй мальчик продолжал меня пинать, а первый кричал:
— Золото или жизнь!
Да что они знают о жестокости.
— Раз у меня… нет золота… то, видимо… жизнь, — выдавил я между пинками. У меня не очень получалось имитировать хрипы, но это было и неважно.
Ко мне подошёл третий — самый крупный из них, но в то же время с детской мордашкой и неуклюжестью, словно он резко вырос за последнее время и ещё не привык к своим габаритам. И хотя он должен быть сильнее двух других, он не стал к ним присоединятся, за что сразу мне понравился. Если только он не мозг команды, спланировавший нападение. Но в то же время он не вёл себя как главарь.
Второй мальчишка опустился на колени в грязь и начал бить меня кулаками по лицу. Я мысленно вздохнул. Они так просто не успокоятся, да?
— Стойте.
Четвёртый голос — и определённо не мальчишеский. Я вскинул бровь и, несмотря на избиения, от который я вроде как должен страдать, приподнял голову. Девушка лет семнадцати в такой же рубашке, как и у мальчишек, шагнула на дорогу. Но в отличие от них, в её ярко-голубых глазах виднелся ум и расчёт. Второй неохотно перестал меня бить, а девушка начала обходить нас по кругу.
— Не замечаешь ничего необычного, Спраут? — спросила она, и драчун чуть отстранился, чтобы осмотреть меня.
— Крови нет. У всех, кого я бил, шла кровь.
— Или хотя бы появлялись отметины, — заметила главная, наклоняясь. — Почему ты всё ещё невредим?
Я сел. Она оказалась довольно симпатичной для смертной, пускай даже с грязью на щеке и растрепавшейся косой. Но красота мало что значит, если по жизни она занимается тем, что натравливает мальчишек на ни о чём не подозревающих путников, особенно когда с тех даже взять нечего.