Звезда заводской многотиражки 3 (СИ)
Вышел на улицу, пересек сквер с уже изрядно потрепанной снежной фигурой Деда Мороза, подошел к союзпечати. Купил «Комсомолку», неспешным шагом двинулся к кинотеатру обратно.
Фильм вызвал у меня какое-то смутное чувство. Кажется, я его уже смотрел, но он как-то совершенно не отложился в памяти. Вроде бы, фильм совсем новый, недавно на экраны вышел. Значит смотрел я его уже в сознательном возрасте, в смысле, где-то в это время как раз. Но почему-то не запомнил. А так-то он должен был мне понравиться — боевик, практически.
Народу в зале было довольно много, почти полный зал. Сиденья только неудобные. Жесткие. Ну и так непривычно после кинотеатров будущего слышать звук только с одной стороны. Зато вместо рекламы перед сеансом показали десятиминутную документалку про сталелитейное производство. Увидев заставку, все зрители младше четырнадцати разочарованно взвыли. Ну да, лотерея. Если повезет, то перед фильмом поставят мультик. А если не повезет — документальный фильм.
Я вернулся к двери в квартиру аниных родителей. Безрезультатно целую минуту или даже две давил на квадратную кнопку.
Никого. Присел на ступеньку, задумался.
Скоро уже начнет темнеть. Последний автобус в Новокиневск идет в семь вечера, и если я на него опоздаю, то рискую остаться тут ночевать. В принципе, это было бы не сильно страшно, тут есть гостиница. Правда, неведомо, есть ли там места, конечно... Эти удивительным образом занятые гостиницы для меня до сих пор не очень понятный феномен... То ли правда заняты, то ли просто администраторы работать не хотят, вот и оберегают себя от вредных посетителей табличкой «мест нет».
Но вообще дело было не в этом. Завтра на работу. А из Закорска я ну никак н успею приехать к восьми. Так что...
Я поднялся и начал медленно спускаться вниз. Вышел из подъезда, остановился. На какую-то долю секунды даже пожалел, что не курю. Сейчас было бы самое время глубокомысленно затянуться, чтобы помочь самому себе принять решение.
Хотя... Может ну ее ко всем чертям, эту Аню, а?
Ее родители сказали мне главное — она жива, здорова и спокойно перемещается на своих ногах. Никто ее не держит в сыром подвале и не втыкает под ногти иголки.
В каком-то смысле Алла права — делась куда-то? Ну и отлично. Спасать ее явно не надо, значит моя совесть чиста.
Я поднял воротник и направился в сторону автовокзала. Повернул за угол дома и... практически нос к носу столкнулся в Аней.
Ну, то есть, не совсем нос к носу, она была еще довольно далеко. Просто я ее заметил и помахал ей рукой. А вот она отреагировала совершенно неожиданно. Вдруг развернулась и бросилась бежать по улице.
— Аня, подожди! — закричал я и припустил за ней следов. — Ты куда?
— Помогите! — заверещала Аня. — Он хочет меня убить!
Что?! Я так офигел, что даже сразу остановиться не успел. Тут на меня бортанул здоровенный мужик, уронил в сугроб и всей тушей навалился сверху.
— Не уйдешь! — прошипел он прямо мне в лицо. На меня пахнуло запахом чеснока и сложной смеси сивушных масел. — Зовите милицию, я его держу!
— Да я и не собирался никуда уходить, — пробормотал я и даже поднял руки над головой.
— Ты мне зубы не заговаривай! — героический сознательный гражданин попытался буцкнуть меня кулаком куда-то в район печени. — Милиция!!!
Твою же мать... Я вывернул шею, чтобы посмотреть, куда делась Аня. Вовремя. Успел заметить, как она запрыгнула в машину. Жигули серовато-зеленого цвета зимней немытости. Номер из своего положения я рассмотреть не успел. И кто там сидел на месте водителя — тоже.
— Граждане, граждане, не толпимся, что тут у нас происходит? — раздался громкий командный голос.
— Я преступника поймал! — лежащий на мне здоровяк поставил руку мне на плечо и приподнялся. — Забирайте его! Не хватало еще, чтобы убивцы по улицам просто так разгуливали.
— Кто у нас преступник — это суд решает, — молоденький милиционер посмотрел на меня. Я изобразил на лице полнейшее недоумение и пожал плечами. — Вы слезьте, слезьте с гражданина-то.
— А ежели он убежит?! — мужик поерзал. Блин, вот идиот, а...
— Товарищ милиционер, никакой я не преступник! — возмутился я. — Увидел знакомую, хотел догнать, а этот... гм... человек зачем-то на меня бросился.
— Разберемся, — со значительным видом протянул милиционер. — Гражданин, вы слезьте, я вам сказал! Как я по-вашему должен забирать подозреваемого, если вы на нем сверху лежите?
Логичный довод наконец дошел до мозга очень сознательного, но очень тяжелого гражданина, и он поднялся. Я встал и принялся отряхивать пальто и штаны от снега.
— Документики попрошу, — сказал милиционер строго. На вид он или моего возраста или еще младше. Но может это просто лицо мальчишеское... Спорить я не стал. Сунул руку во внутренний карман пальто и достал паспорт. Протянул милиционеру.
— Ваши тоже, гражданин, — юный страж порядка ткнул пальцем в бдительного здоровяка.
— А мои-то зачем? — возмутился тот. — Я же преступника для вас задерживал, а вы с меня, значит, документы будете требовать?
— Кто-нибудь еще здесь может подтвердить, что он преступник? — милиционер обвел взглядом столпившихся вокруг зевак.
— Ну этот вот... — пожилая тетка с желчным лицом указала на меня. — Побежал. А пото вот этот... — указующий перст переместился в сторону здоровяка. — На него налетел.
— И убить он никого не пытался? — спросил милиционер.
— Да нет, вроде... — тетка пожала плечами.
— Девушка кричала еще! — сказал мужик в потертой коричневой дубленке.
— Он ей угрожал? — милиционер посмотрел на говорившего. — Где эта девушка?
— А шут ее знает... — он тоже пожал плечами. — Она с другой стороны улицы кричала.
— Ну вот видите, гражданин, никто ничего не видел, — милиционер снова обратился к бдительному здоровяку. — Так что ваши документики, попрошу.
Глава десятая. Только служебные отношения
Здоровяк качал права, зеваки галдели, молоденький милиционер с лицом отличника и зубрилы, периодически вставлял в общий шум требование предъявить документы и «Граждане, расходитесь, нечего тут шабаш устраивать!» Кажется, слово «шабаш» ему ужасно нравилось. Как и вообще эта вот наведенная суета.
Я несколько минут потоптался рядом с расширяющейся толпой. Потом понял, что ко мне как-то все давно потеряли интерес и сделал шаг в сторону. Никто даже внимания не обратил. Я пожал плечами, поднял воротник и неспешно зашагал по проспекту Маркса в сторону автовокзала. Вот ведь дурацкая штука... Когда едешь из Новокиневска в Закорск, то можно выйти пораньше, и окажешься прямо в центре. А вот по дороге из Закорска в Новокиневск автобус этой остановки не делает. Посадка только на платформе автовокзала. Новенького такого, блестящего. Который выглядит куда авторитетнее, чем в Новокиневске. Вот только есть у него один недостаток — топать от центра минут двадцать. Ну или можно автобуса дождаться, но городской транспорт в Закорске ходит совсем уж по причудливому графику. Пока ждешь, можно или ноги себе отморозить, или на последний автобус не успеть.
Неуловимой Нонны Самохиной уже третий раз не было на месте. Девочки из отдела кадров только разводили руками и лепетали что-то невразумительное. Вроде, мол, где-то тут, но отошла. В третий раз я потребовал показать мне, где ее стол, уселся на стул и устроился поудобнее.
— Что? — я оглядел удивленные лица девочек из отдела кадров. Ну как, девочек... Юных девушек среди них практически не было. Но кто скажет, что они мальчики, пусть первый бросит в меня камень. — Посижу тут и ее подожду. Вы работайте, работайте. Я вот тоже собираюсь поработать.
Я взял со стола Нонны ручку и открыл блокнот. Отдел кадров неспешно вернулся к своим занятиям. Кто-то пошел включать в розетку электрический чайник, кто-то вернулся к объяснению схемы вязания умопомрачительной кофточки, а кто-то — к животрепещущему рассказу одной из дам о вчерашнем свидании. Изредка прерывая его азартными вопросами «А он тогда что?!» и «А ты что сказала?!»