Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню

– Не могу судить, но они с отцом Мариусом – большие друзья и к тому же родственники через супругу клирика. Если получается, мэтр предпочитает завтракать с ними.
– Очень мило. – И совсем не по-спрутски, хотя пресловутого Вальтера больше нет, вот остальные и оживают потихоньку. – Что ж, почему бы и не погулять?
Граф Васспард учтиво поклонился.
– Господин капитан, вы не знаете, освободят ли к осени Лаик? Понимаете, я осенью должен вступать в Фабианово братство.
– Вместо Лаик теперь будет Вальдзее. Как по мне, там гораздо уютней, и капитан у вас будет просто замечательный. Нам с Валентином повезло куда меньше.
– Зато вы стали друзьями!
– Ну… – Кто его знает, что Валентин успел наговорить про «загон»… – На «ты» мы перешли на Мельниковом лугу и с тех пор – да, дружим.
– Я был бы счастлив найти друга в разгар сражения, – Клаус покосился на бюст Иссерциала. Точно такой был и в Лаик, потом разбился.
– Разгар сражения – еще то удовольствие… – Ох уж эти иссерциалы, насочиняют красивостей, а ты потом ноги на камнях бей. – Особенно если маху дать с сапогами, но мы, кажется, собирались прогуляться.
– Да! – Гляди так в Лаик Валентин, от него бы не шарахались. – Питер? Что это с тобой? Книга скучная попалась?
– Нет. – Младшенький, как оказалось, сегодня тоже поднялся пораньше и теперь переводил светлые глазищи с гостя на брата и обратно. – Где господин Цвиссиг?
– Скоро вернется, а я пока покажу господину капитану парк. Знаешь, я все-таки еду, только не в Лаик, а в Вальдзее.
– Вальдзее принадлежит графам фок Варзов, – Питер-Иммануил граф Гирке чинно уселся за учебный стол. – Там не может быть школы оруженосцев.
– Регент на время забирает Вальдзее под Лаик. Тьфу-ты, под жеребячий загон, и он станет… Должен стать другим, в прежнем было слишком много дряни.
2
Шадди Арлетта выпила в блаженном одиночестве, но блаженствовать можно было бы и в Алвасете. Графиня одарила заслуженной благодарностью фарнского кудесника, выслушала его мнение о местной прислуге – старательны, понятливы, ненавязчивы и чудовищно невежественны по части специй – и в сопровождении одного из понятливых и ненавязчивых не спеша отправилась в библиотеку, по пути любуясь строгими и при этом светлыми интерьерами. Похоже, самым аляповатым местом в замке были отведенные ей апартаменты, но обижаться не приходилось, комнаты предназначались для королевы. Дед Валентина принадлежал к тем, кому выпало сомнительное счастье ежегодно принимать августейшую чету, отсюда и синее с золотом, спасибо хоть без лебедей.
Вот что было прекрасно, так это выдержанная в позднегальтарском стиле анфилада, ведущая от королевских покоев в южное крыло. Особенно хорош был мудрец со свитком и совой, перепорхнувшей вскоре в орден Знания и тем спасшей от истребления немало антиков. Ставшие орденскими символами звери дали возможность объявлять раннеэсператистскими реликвиями даже абвениев, главным образом Лита с его псом, хотя наспех переделанный в единорога астрапов жеребец тоже встречался довольно часто.
– Госпожа графиня, – могучий слуга распахнул достойную его силы дверь, – пожалуйте сюда.
– Благодарю, – Арлетта окинула взглядом величественный зал и сразу приметила знакомый мундир. – Можете идти.
– Звонки возле печей и в эркерах, отобранные по списку монсеньора книги находятся в правом, ближайшем.
Как бы ни был эркер близок ко входу, Кроунер расположился еще ближе. Неимоверно серьезный капрал старательно водил пальцем по строчкам внушительного тома и казался полностью поглощенным своим занятием, однако проскользнуть мимо него незаметно не удалось, «фульгаты», хоть бы и увлеченные, замечают всё. Разведчик вскочил и доложил, что определяет своего жука, но пока схожего ек-зем-пляра нет.
Наслышанная о научных пристрастиях Кроунера графиня пожелала усача не идентифицировать, дважды повторила приведшее капрала в восторг слово и прошла в эркер, откуда открывался замечательный вид на верхний регулярный сад. Зима превратила обширные цветники в черно-белую гравюру, но женщина словно бы видела нанесенный поверх ледяной безмятежности алый росчерк. Морисские художники признают лишь три краски: белую, черную и алую. В черно-белом Васспарде алой стала смерть Юстиниана, так до сих пор и не разгаданная. Арлетта не то поправила, не то оттянула воротник, вглядываясь в укрытые снегами куртины и беседки. Кажется, убивали где-то у внешней стены, которую из окна библиотеки не разглядеть. Кто-то пришел, разрядил пистолет и исчез в струях смывавшего следы дождя. Ли считал убийцу чужаком и убедил в этом уцелевших Приддов, скорей всего сын был прав. В любом случае Юстиниана Придда теперь нет даже за гранью, а ей пора думать о звездах, под которыми убивают и прячут клады… Только днем, даже зимним, звезд не разглядеть, а память всегда найдет щелку, высунется и укусит. Как и смерть.
 
Получить пулю, приехав к другу, получить пулю, вернувшись домой. Маршал и теньент, Арно и навеки незнакомый Джастин… Две на первый взгляд несхожие беды отбросили на Талиг схожие тени.
– Сударыня, – Кроунер истолковал стояние и молчание по-своему. – Может, вытащить что надо?
– Пожалуй, что и нет, – графиня заставила себя улыбнуться, сесть и взяться за Лахузу, но забраться в анаксианские времена не вышло, явилась графиня Альт-Гирке-ур-Приддхен. Что ж, в Васспарде слишком много дам, какая-нибудь да сделает ход первой.
– Мне сказали, вы здесь, – супруга старого болтуна вновь была в придворном трауре, но для своих восьмидесяти выглядела недурно. Особенно в сравнении с маркизой Фукиано. – Я решила погрешить против хорошего тона и не дожидаться вашего визита, тем паче что считаться хозяйкой Васспарда не могу. Вы же, благодаря вашим покровителям, очень значительная особа.
– Покровителям? – слегка удивилась означенная особа. – Никогда не слышала, чтобы так называли сыновей.
– Так вполне уместно назвать регента. Вы не могли бы отослать вашего стража? Нашего разговора он со своего места не услышит, но само его присутствие меня смущает.
– Мы сделаем лучше. – Некоторые истолковывают даже жуков, бедный Кроунер! – Я в любом случае собиралась прогуляться, не хотите показать мне здешние парки?
– С удовольствием, но вам придется потеплее одеться.
– Это не займет много времени.
«Это» заняло полчаса, из которых половину времени графиня листала записки Эрнани. Что поделать, приличные дамы, если они не бегут от мятежников, собираются долго, зато из алисианских покоев выплыла именно что особа в седоземельских – спасибо вездесущему Бертраму – мехах. Маргарита-Констанция уже ждала.
– Мысль о прогулке очень удачна, – нехозяйка Васспарда казалась чуть раздраженной, – это избавит нас от излишнего общества, но идемте же!
– Как странно, – слегка удивилась через несколько минут Арлетта, – я думала оказаться в цветниках, которыми любовалась, когда вы пришли.
– Мы с супругом предпочитаем пейзажные парки… Кроме того, я… избегаю верхнего сада. Там, как вы знаете, случилось несчастье.
– Да, я слышала, но с тех пор прошло немало времени, и разве вы были тогда здесь?
– О нет! Вальтер пригласил лишь мужчин, он ссылался на болезнь старшей дочери, что якобы отнимало у Ангелики все силы. Не скрою, нас это покоробило, ведь жена Штефана, вы его могли знать как графа Гирке, хотя этот титул его не украшал, по сути жила в Васспарде вместе с дочерьми. Теперь я, конечно, понимаю, что мне повезло избежать множества неприятных сцен.
– Тогда что не так с верхним садом? – Кроме того, что гуляющих можно заметить из некоторых окон. И присоединиться.
 
– Это место вызывает грустные мысли. Конечно, если вы настаиваете, мы туда пройдем, но кормить птиц много приятнее.
– Простите?
– Самый дальний из прудов полностью не замерзает даже в большие морозы, и там зимуют три пары настоящих дриксенских лебедей, не считая полчища уток. Мы с супругом привыкли совершать моцион, но граф Лукас не терпит бесцельных блужданий, поэтому мы кормим птиц. Здешний управляющий ведет себя безобразно, однако дорожки содержатся в должном порядке, а корзину с кормом наполняют каждое утро.