Тень зла (СИ)

— Не уверен, но вроде бы относительно могу. — я дал капитану более осторожный ответ. Потому что те события, что мне помнились сейчас выглядели не очень нормальными. Говорящий медведь. Я-Зверь и все остальное теперь начало казаться абсолютным бредом, стоило мне только копнуть чуть поглубже. Хотя в идее объединения сознания с подсознанием что-то было. Я вспомнил магов-метаморфов из своего времени. Они умудрялись на короткое время особой техникой медитации поднимать возможности своего мозга на порядок. У них, конечно, очень особые отношения с собственным организмом, но в этой идее определенно что-то было.
— Что со мной было? — я наконец отчаялся разобраться в своих воспоминаниях и задал вопрос, продолжавшему меня изучающе рассматривать капитану. Словно пытался во мне рассмотреть кого-то другого.
— С тобой? — Иван перекатил в зубах травинку и подал мне новую кружку. На этот раз с дымящимся бульоном из сухпая. — Скажем так. Мы нашли тебя в несменяемом состоянии посреди каменных блоков и скульптур, не понятно, как оказавшихся на богом забытом болоте. Ну или мы тоже надышались той же гадости, что и ты. И дружно видели одинаковые глюки. Ну откуда посреди тайги и болот найдётся свеженькая копия Стоунхенджа с вырезанными из камня странными мужиками.
Капитан хохотнул в голос, но я его не поддержал. Рассказанное капитаном о мегалитическом сооружении мне напомнило кое, о чем, что я уже видел.
— Не надышались. Это древний Гиперборейский механизм. — задумчиво пробормотал я, не обратив внимания на осекшегося и замолчавшего офицера. — Да скорее это Стоунхендж грубая подделка под оригинал, что вы видели. Теперь многое становиться на свои места.
Я осекся, поймав на себе крайне задумчивый взгляд офицера спецназа. Словно он прикидывал как меня связать по аккуратнее.
— Я в норме, — вскинул вверх руки, показывая свое относительное здравомыслие, — И не собираюсь делать никаких глупостей.
— Парень, — Лыков выглядел несколько растерянным и не знал, как по вежливее выразить свое сомнение в моей не адекватности, — Ты сам-то себя слышишь? Ты всерьез говоришь о Гиперборейском механизме в этих болотах. Это вообще что такое? Может лучше тебе какой-то успокоительный укольчик сделать?
— То есть вас самих ничего не смущает в том, что вы видели? — Я вздохнул и протянул ладонь вперед. — В этом мире есть целая куча всего, товарищ капитан, о чем вы и понятия не имеете. Смотрите.
Над моей ладонью сначала робко, а затем все ярче засиял светляк, окутав весь ночлег отряда призрачным синеватым сиянием. Я даже улыбнулся при виде отвисших челюстей тертых опытных мужиков. Это простейшее плетение скоро такими темпами станет моей визитной карточкой. Хоть на гербе своего будущего рода рисуй. Каждому Фоме Неверующему приходиться демонстрировать. А что подходящее плетение — силы жрет совсем капли и при этом очень наглядное.
— Дай сигарету, — Лыков не глядя протянул руку и вытянул из губ своего сержанта раковую палочку.
А тот даже не заметил. Так и сидел с малость отвисшим подбородком. И пялился на крохотный переливающийся оттенками синего огонек у меня над ладонью.
— Что это или точнее, как это? — справившись с непослушными пальцами и сделав глубокий, до кашля, затяг, спросил у меня капитан. — Может мы все же надышались тем галлюциногеном, о котором предупреждал Иван Сильвестрович?
Последний вопрос Лыков задал с такой мощной затаенной надеждой, что я едва не рассмеялся такому не истовому желанию человека не верить собственным глазам. Но сдержался. У мужика и так рушился весь мир. Не стоит еще и смеяться над ним, добивая своей реакцией.
— Это, — я заставил огонек воспарить над моей ладонью вверх, а затем сжал кулак, погасив свечение энергии. — Просто магия, капитан. Самое обычное волшебство.
— Бл…дь, — выругался офицер и выкинул окурок, что дотлел до фильтра. — И почему я так ждал какого угодно ответа, кроме этого. Даже на инопланетян был согласен.
— Ну извините, — я протянул пустую кружку сержанту и одними глазами намекнул служивому на добавку. — Как говориться не я такой. Жизнь такая.
 
— И что теперь? — Задал вопрос Лыков, прикурив следующую сигарету, что опять стрельнул у подошедшего сержанта с полными кружками.
— Как что? — Я даже удивился такой постановке вопроса или скорее растерянности, что прозвучала в голосе прошедшего огонь и воду спецназовца. — Забудь и живи дальше.
— Да я не об этом, — отмахнулся капитан. — Что будет с нами — со страной, с миром вообще дальше. Приход настоящей магии все изменит. Переломает старый мир в труху.
— А старый мир и так сломан в 22 году и уже не будет прежним. А дальше, — я взял протянутую кружку с горячим сладким чаем из рук сержанта и одним махом выпил почти половину. Жажда с трудом снимала с меня свои оковы. — Как всегда — война. Прямая и не очень. Где на кону наша жизнь. То есть ничего особенного, товарищ капитан. Все, как всегда.
— Все как всегда, — задумчиво повторил мои слова офицер. — Все, как всегда.
Я, не удержавшись, широко зевнул. Измученный последними днями организм настойчиво требовал, как можно больше покоя.
Лыков заметил мое сонное состояние и кивнул. Отдыхай, мол. Потом поговорим еще. И встал на ноги, едва не опрокинув кружку с чаем, которую я так и не допил, и отставил в сторону.
А я уснул, едва не сразу как залез в предоставленный мне спальник. Сержант еще хотел о чем-то поговорить, но я уже его не услышал, уплыв в царство снов. Даже вездесущие сибирские комары не особо мне мешали, настолько я был вымотан. Сновидений почти не было. Показалось, что только закрыл глаза и вот меня уже будят.
— Встаю, — пробурчал я, как всегда с утра крайне недовольный всем миром.
Будил меня задорный парень с медицинской сумкой на боку и целой кучей веселых историй, что он не замедлил вывалить в окружающее пространство за несколько минут пока осматривал меня.
— А у вас кофе найдётся? — Почти взмолился я и яростно растер не желавшие открываться глаза.
— Найдётся, — обнадежил меня медик и показал на костерок, над которым колдовал вчерашний сержант. — Вон иди к Игорю. Он сегодня за старшего над кухней. Если будет добрым, то выделит тебе бодрящего напитка. Я со своей стороны возражений не имею. Твой организм восстановился удивительно быстро.
Я попытался опереться на покалеченную ногу и пошатнулся. С ненавистью посмотрел на подводившую меня в который раз конечность.
— Дадите какую-нибудь подходящую палку? — Я мрачно посмотрел на медика, что с интересом энтомолога изучал мои попытки двигаться. Словно бабочку на булавке, блин. Неприятно быть в чужих глазах всего лишь любопытным объектом. Я скрипнул от злости зубами, и парень заметно смутился.
— Да, сейчас. — он метнулся к недалекой кучку веток и за несколько минут выбрал мне вполне удобный посох по моей руке. — Прости.
Не до конца, похоже, зачерствевший душой парень покраснел и извинился.
— Просто, понимаешь, — замялся медик и постарался объяснить мне свой не особо здоровый интерес к моей персоне, — мне наши парни не поверили, что у тебя повреждена нога и ты с трудом передвигаешься.
— А почему? — Вяло поинтересовался я, надевая великоватый камуфляж, выданный от щедрот бойцов.
— Ха, парень. Да ты вчера раскидывал как котят наших бойцов. — Заулыбался медик, что моментально вернул себе хорошее расположение духа. — Тебя не смогли скрутить самые лучшие наши рукопашники из подразделения. А после того, как я им сказал, что ты еще толком не можешь нормально ходить, то меня вообще на смех подняли пацаны.
— А — а — а, — без особого интереса кивнул я медику. — Понятно. Мне казалось, что я с врагами дерусь просто. Очень хитрый эффект у тех камней, что вы видели вчера. Мозги перекручивает на раз.
— Доброе утро, — кивнул я сержанту, что суетился около котелка, одуряюще пахнущего свежезаваренным кофе. Причем не плохим. Кто-то из пацанов явно завзятый кофеман, если озаботился качественным напитком для отряда. Вряд ли интенданты выдают всем желающим хороший бразильский напиток.