27 шагов навстречу (СИ)

Гад. Упрямый цербер.
— Чесноче-е-ек..
Вздохнул, тут же приподнявшись и всматриваясь в мою сторону.
— Ну, тебе сложно что ли? Всего одно слово.
Цокнул, вдруг резко потянувшись ко мне, схватив за руку и притянув обратно..
— Ёш… — Пытаюсь не сматериться и сползти всё же с него хотя бы на край дивана. Пока безуспешно, хоть бы руку отпустил.
— Я мужчина, Нели. — Где-то над ухом и очень тихо. — Есть желание ещё говорить?
Есть желание сбежать отсюда галопом антилопы… только как же с ним уютно… Титаник наткнулся на айсберг в каком там году? 1912? Тогда почему мне сейчас так… странно.
И снова эти нотки, и снова всё растворяется, и ночь становится иной… и в голове почему-то на повторе голос Васильева из Сплина, начинающего свой "Романс":
"И если ты давно хотела что-то мне сказать, то говори."
Тихое дыхание в унисон и учащенное сердцебиение… Не только мое. Явно чаще, чем тикают те самые настенные часы из какой-то там Европейской страны.
Едва касается дыханием волос, на мгновение замерев.
— Вдыхай глубже и иди уже спать.
И всё!? Отпустил запястье, вдобавок спихнув с дивана. Ладно хоть на ноги приземлилась.
Какой он… кардинально, значит, действуем? Ну, Окей, посмотрим, кто кого!
…Кто кого — кто кого! Меня — того — прямо в висок отголоском зубной боли… Как я вообще могла забыть про обезболивающее? Вот же… Едь теперь с ним, радуй его своим молчанием и тонюсеньким поскуливанием.
Как всегда — всё не вовремя.
Как всегда..
— Может, тебе стоит к врачу?
— Нет уж, само пройдет.
Вот и сижу теперь в его машине, сжимая троичный нерв и стараясь не давить зубами друг на друга. Больненько… Да почему здесь даже аптеки начинают работать так поздно? Хотя какие аптеки в чистом-то поле. Девушка-навигатор сказала, что до ближайшей работающей столько миль, что лучше и не надеяться.
Спустя два часа бледной тенью метнулась к стойке администратора, прося его перевести.
— Мне нужно обезболивающее.
— Нель…
Девушка, улыбаясь, посмотрела наконец на меня, потом со сползающей улыбкой перевела взгляд на него, что-то спросила и снова уставилась в мою сторону.
— Больно.
Что я только не пробовала, и массаж, и точки всякие акупунктурные, и растирание, и грехи свои перечисляла прямо вслух, чтобы попустило.
Но не то лукавила, не то методика эта на меня не действует… не помогло. Только Артура рассмешила. Забавно ему, понимаете ли.
Спустя минут пять я всё же получила таблетку вместе со стаканом ледяной водички. Весело им, да… Ну, ничего, я жизнью учёная, знаю прекрасно, что боль быстренько снимет рассасывание прям на больном месте.
Теперь еду в лифте с ним рядом, морщусь, но старательно отвожу взгляд, когда он пытается достучаться со своим «К врачу?».
Я трусиха… ни за что. Ещё и не пойми где, я к своему-то стоматологу — прежде чем иду — отменю номерочка три и уж на четвертый, когда совсем невмоготу… Кстати..
Если он так заботится о выгоде и прочем, почему не сдал номер на время нашего отъезда? Потом бы забронировал другой… зачем тратить деньги? Что-то странно это всё..
Только сил спрашивать всё равно нет, так что как только двери лифта, а следом и номера, открылись — умчалась к себе в комнату и сразу упала на кровать, лишь рюкзак на кресло и выкинув.
Больненько… очень.
…Открыла глаз в полной темноте от какого-то постукивания. Только тогда, когда звук повторился, поняла, что стучат в дверь.
— Ммм?
— Тебе лучше?
Да если бы…
— Бутерброды будешь?
И я бы гордо ответила нет, но есть хочется жутко..
— С чем?
Медленно сползаю с кровати и плетусь к двери, открываю и замираю, увидев его. Так и не ушёл или уже вернулся? Вечер вроде…
— Что застыл? — Шмыгаю носом, стирая застывшую слезинку.
На удивление, не находит, что ответить… Лишь разворачивается и уходит на кухню.
— Так с чем бутерброды?
— Узнаешь.
Ну, многословно — как всегда.
В результате, это оказались никакие не бутерброды, а эдакая его персональная шаурма — лаваш с завернутыми в него разными сырами, копчёным мясом и помидоркой, подогретым на этой электрической плитке..
 
Он мне даже кофе сварил… снова.
И сижу я, значит, смотрю и думаю, почему божество так расщедрилось? Странно это… точно же — нравлюсь.
Ловлю свое отражение в стекле, замечая почти распущенный, растрепавшийся пучок вместе с припухшей щекой и заспанными глазами… ну, чем не мечта божественного осла, да? Аж самой смешно.
— Как прошла выставка?
— Презентация. Всё хорошо. — Стоит ко мне спиной, переворачивает лопаткой стряпню. — Дед за тебя волновался.
— А ты?
Промолчал. Я его когда-нибудь на чистую воду выведу!?
— Даша говорила тогда, что у вас сегодня должен был быть банкет..
— Да.
— И?
— Что «И»? — Выключил плитку, потянувшись за тарелками.
— И почему ты не там? Или все так быстро закончилось?
Опять промолчал, поставив передо мной свое произведение. Сел рядом, прикоснувшись к кофе.
— Артур, ну?
Отводит взгляд, недовольно выдыхая, словно его тут эксплуатируют самым жутким образом.
Морщусь, откусывая шаурму. А так-то вкусненько… жевать правда больно.
Кивнул куда-то в сторону прихожей.
— На пуфике обезболивающее.
— Спасибо.
Снова потянулся к кофе.
— А давно я тебе нравлюсь?
Аж рука дрогнула, разлив немного… потопал вытирать.
— Ну, что такого-то? Ну, скажешь мне и дело с концом, я хоть успокоюсь.
— Нет. — Вытирает тряпкой, не смотря в мою сторону.
— Что «Нет»?
— Всё — «Нет».
— Так что насчёт банкета?
— У Дарьи поинтересуйся.
— А ты?
— Не ходил.
Улыбка сама поползла.
— Из-за меня?
— Отчасти. Просто настроения не было.
— А оно у тебя когда-нибудь бывает?
Глазки-то закатил.
— У Юрия Михайловича приехала любимая женщина.
— О, это же здорово!
Отвел взгляд.
— Я бы так не сказал.
Улыбнулась, откусывая вкуснятину.
— Почему?
— Не важно.
Вот же… Поджала губы, забирая кофе с тарелочкой. Вот как уйду сейчас к себе.
Хотелось гордо, но… так-то… двери сами не открываются. Пришлось корячиться и чахнуть, а потом ещё и за таблетками возвращаться.
Это точно обезболит? Что за язык такой, черт ногу сломит.
RUTRA.
Марта — это бомба замедленного действия, постоянно тикающая мне на мозги. «Артурчик, тут. Артурчик, там. Артурчик, поправь это. Артурчик, здесь…»
Я уж забыл, каково это — шарахаться от собственного имени.
Ещё Нели. Это глупо — не идти к стоматологу. Совершенно бессмысленный страх, почему она боится абсолютно всего!?
И почему это так… мило.
Да, действительно, мило, забавно и что там дальше? Что я там напридумывал?
Может, на самом деле, рассказать ей всё? Ну, лучше уж не взаимно, чем так продолжать.
Только эти поцелуи… совершенно не вписывающиеся в ситуацию.
Очередная ночь с её видением рядом..
Вчера даже подумал, что снова моё воображение разыгралось… но слишком уж реалистично она ойкнула и хлопнула дверцей холодильника.
Что за девушка? Почему совершенно не боится, не задумывается об очевидных вещах, но в то же время такая трусишка? Как в ней это всё уживается…
Утро началось с её пения под дверью, а я уже от этого отвык. И… она осмелилась войти, предварительно раз десять спросив разрешения и получив очевидное «Нет».
— Мог бы и закрыться. — Светится.
— Рад, что тебе легче.
Вылез из-под одеяла, наклонившись на спинку кровати, сцепил руки на груди.
— Что смотришь?
— Ты всё-таки симпатичный.
— Так… кыш за дверь, быстро!
Рассмеялась.
— Стесняешься?
— Не-ли..
— Что?
Вздернула подбородок, подбочинившись. Выдохнул, борясь с желанием либо спрятаться под одеялом, либо запустить подушкой, либо… утащить в кровать.