Покажись мне, детка (СИ)

— Блять, мне нравится твоя задница. В следующий раз я возьму тебя в нее.
Не дожидаясь ответа, он толкнулся в её киску жёстко, быстро и глубоко.
Удивление, ощущение, как растягивается чувствительная плоть, волнующее осознание того, что Мастер использует её для своего удовольствия, взрывались в ней яркими, искрящими фейерверками. Её шея выгнулась, когда он резко вошёл в нее, но он тут же отступил и снова толкнулся внутрь.
Боже, да.
Его руки крепко держали её, пока он с силой вколачивался в неё.
— Посмотри, как дрожат эти ягодицы, — он замер, чтобы погладить её попку, поворачивая свои бёдра, словно чтобы убедиться, что каждый дюйм её киски пробудился и ожил. Каждый его глубокий толчок поднимал ударную волну внизу живота, которая поднималась выше, к самому её центру.
И ей это нравилось. Она любила это. Нет. Соблазнительно покачиваясь, она сжала свои внутренние мышцы, чтобы доставить ему удовольствие.
Послышался его смех.
— А вот и киска, которую я люблю, — наклонившись вперёд, он обхватил своими длинными руками её талию. Его правая ладонь прижалась к её животу и лобку, заставляя её клитор выставиться вперёд… чтобы левая рука нашла его. Мозолистые пальцы касались прямо возле чувствительного комочка.
Когда восхитительные ощущения захватили все ее тело, она застонала, и всё внутри неё рухнуло вниз. Закручивающееся спиралью давление в её лоне усиливалось, разрасталось, расширялось, заставляя терять контроль. Ноющая боль в плечах, неловкое положение, натяжение манжет — всё вокруг исчезло, оставляя только ощущение поглаживания его беспощадных, знающих пальцев и безжалостное вторжение его толстого члена.
Её тело напряглось, бёдра задрожали, пока он подводил её к вершине. Почти… почти…
Внезапно он остановился.
Её протестующий громкий стон разнесся по комнате. Он слегка отстранился, чтобы шире расставить её ноги, а затем обхватил её ягодицы и развёл их в стороны. На этот раз его член проник глубже, чем когда-либо, вторгаясь в её тело так основательно и так интимно. Джейк полностью завладел ею.
Нахлынувшая волна оргазма обрушилась на неё, посылая её разум и тело за грань. И дальше. И дальше.
****
Джейк проснулся еще до рассвета, лёжа на спине. Голова Рейни покоилась на его правом плече, а её густые, волнистые волосы разметались по его груди. Ощущение ее мягкого тела, прижимающегося к нему сбоку, и лёгкий аромат её шампуня заставили его затвердеть. Но будь он проклят, если захочет — или сможет — двигаться.
Она прильнула к его боку. Слева Рейдж и Гвидо свернулись у его бедра и ноги. Обычно он бы настоял, чтобы собаки спали в изножье кровати, но две спасённые им кошки застолбили эту территорию. Паттон из Мэна лежал поверх его правой ноги, а МакАртур, в тигровую полоску, расположился на левой.
Хорошо, что у него нет клаустрофобии, подумал он сонно. Напротив, несмотря на то что скорбь о Виолетте была все ещё свежей, он не мог чувствовать себя более удовлетворённым.
Конечно, возможность быть окруженным животными всегда делала его счастливым, но это ощущение легкости шло откуда-то из глубины. Будто лежащая рядом с ним женщина открыла новые ресурсы в его душе и наполнила их своей нескончаемой радостью.
Он фыркнул от этой мысли. В любую минуту он окажется в «Звуках музыки» или чём-то подобном. Ганни пришел бы в ужас.
Гвидо пошевелился и поднял голову. Заскулив, пес спрыгнул с кровати и уселся у двери.
Серьёзно?
Ещё одно поскуливание.
Блять. Но он не мог винить животное за то, что сменившееся место, другой распорядок дня и новая пища повлияли на его организм. Джейк осторожно высвободился из-под множества теплых тел.
Рейни что-то пробормотала и перекатилась на другой бок. Он посмотрел на светлую округлость её попки с похотливыми мыслями, снова вздохнул и жестом приказал собаке выйти из комнаты, заодно захватывая Рейджа с собой.
Несколько минут спустя, сидя на краю бетонной плиты, он услышал, как хлопнула дверь у крыльца. Взгляд через плечо принёс ему удовольствие.
Стоя в его футболке, у Рейни прорисовывались все изгибы ее роскошного тела, обнажая красивые ноги. Её разноцветные волосы волнами лежали на плечах, глаза были сонными, а рот припух от поцелуев.
Мило. Очень, очень мило.
Она придвинула кресло ближе к нему и села.
— Собаки? — ее голос прозвучал с красивой хрипотцой, словно ночь секса украла у нее все высокие звуки.
Мужчина мог гордиться таким результатом.
Он указал на поле, где две собаки преследовали и бросались на полевых мышей с ужасающим успехом.
— В этот час? — фыркнула она. — Ты знаешь, когда я приплетаюсь домой с работы, Мистер Щенок-энерджайзер полон рвения поиграть. Весь вечер. Хорошо, что я больше не учусь, или был бы полный провал.
Учеба? Он прислонился плечом к столбу.
— Что ты собираешься делать?
— Ох… степень МВА.
Его брови поднялись. Чёрт, он знал, что она умна, но…
— Это отлично, Рейни. И когда ты получишь ее?
— Закончу в декабре.
Когда она улыбнулась ему, золотые прядки в её волосах заблестели в лунном свете.
От нее пахло его мылом после душа, который они вместе приняли. Ему нравилось видеть Рейни в его одежде, источающей его запах.
— Неудивительно, что в офисе ты хороша во всём.
От комплимента её глаза засияли.
— Спасибо.
— И что ты будешь делать с этим модным новым дипломом?
— Найду себе новую шикарную работу… где-нибудь, — и легкомысленно добавила: — Мне нужна должность, на которой я смогу носить все свои костюмы.
— Ну, ты действительно выглядишь в них сногсшибательно, — мысль об её уходе из клиники разорвала на мелкие кусочки его чувство удовлетворения.
В лунном свете собаки спугнули кролика и с бешеным лаем погнались за ним по траве.
— Возможно, у него слишком много энергии, но я рада, что ты заставил меня оставить Рейджа, — когда собаки, тяжело дыша, побежали назад, Рейни рассмеялась.
Жаль, что в детстве у нее не было собаки.
— Твоя мама не любила домашних животных?
— Не совсем. Просто наличие собаки в доме подразумевало, что придётся вносить депозит за аренду. И… она не хотела вообще ни о чём заботиться.
Ох. Тон Рейни был ровным, без горечи, но по ее лицу было легко прочесть истинные эмоции.
— Даже о тебе? — спросил он мягко.
Будто избегая вопроса и самого Джейка она откинулась на спинку кресла.
Он положил руку ей на бедро, устанавливая связь, хотела она того или нет.
— Рейни?
— Да, даже обо мне. Она сбежала с парнем, когда мне было двенадцать, и больше никогда не возвращалась.
— Ты осталась с отцом?
— Нет, он ушёл, когда мне было семь.
«Мне было семь», — сказала она. Ей не понадобилось вспоминать свой возраст… что означает, это было ужасным опытом. Незабываемым.
— Он умер?
— Ушёл от нас.
— Иисусе, — он встал, подхватил ее на руки и усадил к себе на колени.
— Джейк, нет, я слишком тяжёлая.
— Едва ли. — Даже если бы это было так, оказаться задушенным мягкой ароматной женской плотью было бы чертовски хорошим способом умереть. Он притянул её ближе, удивляясь, что ее тело не обладает ни единым костлявым местом.
Когда он прикусил её подбородок, она задрожала… и его член начал твердеть. Нет, ей нужны были объятия и разговоры, а не секс. Речь шла о детстве. И о том, что ее бросили.
Как жаль, что безответственных людей нельзя стерилизовать или кастрировать так же легко, как и собак.
— Кто тебя вырастил, детка? Родственники?
— У меня их не было. Это была приемная семья.
Хм. Он знал парней, у которых были достойные, любящие приемные родители. Знал и других, которые страдали в таких семьях. Рейни проводила свою жизнь с радостью и смехом, но в то же время она выстроила прочную защиту от эмоций.
— Значит, в приемной семье не разрешалось держать домашних животных?