Девочка из другого мира (СИ)
— Пойдем, — мяукнула ночка, — я отведу тебя в библиотеку и покажу, чем предстоит заниматься в ближайшее время.
Они вернулись в зал, в котором она оказалась после перемещения. Алисия все еще находилась в растерянном состоянии. Все, что ей только что рассказали, перевернуло взгляд на мир. Впервые у нее появилась цель. Информация о родителях сделала ее покорной и готовой на все. Круглый зал встретил приятным освещением и запахом книг, который она помнила и любила.
— Тут все книги мира, все фильмы и все, что только создавало человечество. Найти что-то конкретное во всем этом трудно. А прочитать все тебе не хватит и сотни жизней.
— Тогда что я должна делать?
— Мы в библиотеке. — Кошка подошла к одному из стеллажей. — Читать.
— Но ведь ты сказала, что это бессмысленно.
— Если читать все подряд, то да. Бери любую книгу.
Девочка протянула руку, и прямо с потолка к ней руку упала толстая книга.
— Война миров, Френк Гелберт, — удивленно прочитала название Алисия. — Почему книги?
— Это изобретение народов древности, — ответила кошка и прыгнула на стол. — Первый носитель информации. При помощи букв люди научились записывать послания друг другу. Долгое время единственным устройством чтения этой информации был сам человек. Остальные языки всегда опирались на фундамент самого простого человеческого языка. При прочтении книг через тебя проходят информационные потоки, которые ты улавливаешь, переводя на свой язык. Занимаясь тут, ты должна научиться читать информационный код напрямую.
Алисия не ответила, села за стол и принялась за чтение. Ночка поняла, что девочка не хочет больше слушать, ей требовалась тишина. Махнув хвостом, кошка спрыгнула на пол и направилась к двери. Лишь у самого выхода обернулась и протяженно мяукнула. На столе возникла ваза с яблоками и персиками. Девочка осталась в тишине, наедине с книгами и новой жизнью.
Глава 41
она научится жить заново…
Шли недели, а потом и месяцы. Алисия вставала по утрам и, утолив голод, шла в библиотеку. Конечно, в Сфере не было понятия «сутки», но для девочки она подстраивалась так, что чувствовалось течение дня. Картины за окнами менялись, но спустя время Алисию перестали интересовать пейзажи разных миров. Лишь по вечерам выходила туда, чтобы наслаждаться красивым горным плато. Это было ее любимое место, хоть она и не знала, где именно оно находится. Когда же Ночка, теперь ее вечная спутница, спросила:
— Ты знаешь, где это?
Девочка ответила:
— Пусть это будет секретом. Быть может, однажды я попаду в это место и удивлюсь. И это будет здорово, неожиданно. Я сейчас читаю книги, и порой хочется открыть последние страницы и узнать, что будет в конце, спасется, скажем, главный герой, или будет ли он с той, которую любит. Но я не делаю этого. Хочу переживать, а не знать.
Алисия не понимала, какого результата от нее ждут, но сквозь вечную усталость от отсутствия хорошего питания и постоянного чтения, все равно шла и читала, читала, читала. Головная боль стала частой, и пару раз она теряла сознание. Под глазами появились мешки, а цвет кожи, и без того белый, стал голубоватым. Она не понимала, зачем эфир симулирует изменения в ее внешности и дает болеть. Здесь она была лишь частью информационного кода, и сила этого места могла дать ей возможность не уставать и всегда быть выспавшейся. Но, видимо, это было важно для того, чтобы обрести некую странную способность, о которой говорила Ночка. В один из дней Виктория позвала ее в кабинет и сказала:
— Заглядывай, пожалуйста, каждый день в комнату души и по полчаса проводи там.
— Хорошо, — ответила Алисия и стала посещать то место, куда ее когда-то привели. Там по-прежнему был лес. Высокие кривые деревья все так же пугающе сохли.
Она проводила время, гуляя по кривым тропинкам, спускаясь к пересохшей реке, и не задавалась вопросом, зачем это делает. Все, что с ней происходило, постепенно отсекало прошлое, оставляя то, что у нее осталось — ее саму. Прогулки не вызывали эмоций, но застывший ужас по-своему расслаблял. Она каждый раз находила новое: то небольшую разрушенную часовню, то сгнивший от времени автомобиль. Все это было бы странно, если не учитывать, что все, что окружало ее, было на порядок удивительнее. Сама Сфера оказалась местом, напоминающим шар, застывший в мирах и недоступный глазу людей и животных. Она была в любой точке мира и в любом времени.
Иногда Виктория и Ночка рассказывали о ней и о том, как появлялись новые вселенные, о людях будущего и экспериментах, которые те ставили, чтобы найти ответы на вопросы. О том, как часть миров стали заброшенными и превратились в кладбище невостребованных культур. Оказалось, что некоторые альтернативные миры стали парками для туристов из будущего. В них они могли творить все, что угодно, и вернуться домой, как после курорта.
Миры были разные, в каких-то люди жили большими общинами, а где-то человечество практически перестало существовать. От этого становилось грустно. Особенно, когда показали мир, который возник после ядерной войны двух держав. Человечество того измерения жило в полуразрушенных домах, постепенно восстанавливая цивилизацию. Был также мир, где неизвестная болезнь медленно убивала население, а ученые не могли справиться с заразой. Ночка ушла из коридора, когда Виктория проецировала картины тех мест. От некоторых сердце обливалось кровью, но девочка все принимала как должное, слушала их и впитывала знания. Иногда ей казалось, что они тут не одни, что есть и другие жители. И, хоть она не спрашивала об этом, Ночка однажды намекнула, что тут много кого, но все заняты своей работой и живут в другом времени.
Девочка читала книги, забивая голову историями и мыслями писателей. Ночка говорила ей:
— Читай не сами буквы, а мысли.
Это был расплывчатый совет, а потому Алисия так и не поняла, что же кошка имела в виду. Да, кстати, была ли та на самом деле кошкой или приняла образ? Проще не думать. Кем были ее новые знакомые, девочка так и не поняла. Для себя она считала, что Сфера — это место, подобное райскому саду, где, согласно одной из существующих или существовавших религий, Бог сотворил человека и животных. Так как помощниками всевышнего были ангелы, то Виктория и Ночка ими для Алисии и стали. И пусть это сравнение не было, по их словам, корректным, но на это можно опираться. Всегда проще принять то, чему уже придумали название, чем то, что вообще никак не названо.
Время шло, и девочка потеряла счет дням. В романах и рассказах она находила много интересного. И того, что порой переживала некогда сама, и того, что ей так и не случилось испытать. Читая книги о любви, она чувствовала, что переживает яркие моменты с героями. Боль разлуки, горечь поражения, ревность или радость открытия. Писатель тем и талантливее, когда может заставить читателя перенестись в описанные им события. Иногда Ночка приходила к девочке, когда та была занята чтением, и ложилась на колени.
Так прошло более года, может быть, два. И вот в один из дней кошка разбудила Алисию, спавшую прямо за столом.
— Вставай, милая моя, Виктория зовет тебя.
Женщина и раньше приглашала Алисию в свой кабинет, но сейчас голос Ночки был таким, словно девочку окатило холодной водой. Она медленно встала со стула, на котором сидела, и последовала за кошкой. Они прошли мимо панорамы лесного массива, на горизонте которого огромный вулкан извергал столб дыма. Если это место могло выражать эмоции, то увиденный пейзаж говорил, что надвигается что-то серьезное. Девочка не знала, чего ей ожидать, и оттого чувствовала себя мышкой, оказавшейся в закрытой коробке. Отсюда не было выхода, и сейчас это начало ее волновать.
— А зачем она меня вызвала?
— Сейчас узнаешь, — коротко проговорила Ночка, опустив хвост.
Перед ними открылась дверь. Виктория встретила девочку в престранном одеянии. На ней было что-то похожее на доспехи, которые плохо бы защитили тело в реальном сражении и, скорее всего, предназначались больше как украшение или костюм для важных мероприятий. На плечах женщины были наплечники, украшенные буквенной вязью, спину закрывал бархатный красный плащ, а тело почти обнажено, если не считать металлических обручей, которые, словно змеи, извивались вокруг тела, прикрывая грудь и низ живота. Волосы на были распущены. Выражение лица серьезное как никогда.