Дневник (не)любимой женщины (СИ)

Не знаю, сколько проходит времени, но вскоре дверь в мою комнату распахивается с такой силой, что ударяется об стену. Я непроизвольно вздрагиваю и натягиваю одеяло до самого подбородка.
Дима идет ко мне нетвердой походкой. Идет, и не отводит взгляда. И это совсем не тот взгляд, которого я ожидаю.
Взгляд ненависти. Он прожигет меня насквозь, заставляя скукожится. Разве так смотрят на свою жену в первую брачную ночь? Разве он не должен соблазнять, раздевать, заставлять мучиться в нетерпении?
Дима подходит к кровати:
– Боишься меня? – грубым голосом спрашивает он, и тут же, не дожидаясь ответа, продолжает – правильно делаешь.
Муж сквозь одеяло резко хватает меня за лодыжку и тянет к себе на край кровати.
Я вскрикиваю и пытаюсь отползти. Но Дима еще крепче сжимает ногу, вызывая боль.
– Отпусти – спокойно прошу я, хотя сердце стучит как бешеное.
Это алкоголь. Это все он. Наверно, спиртные напитки вот так действуют на моего мужа.
– Отпустить – Дима щурит глаза – а разве ты не этого хотела?
– Нет, то есть да. Но...
– Ну, так получи, что хотела. – усмехается он, не давая мне ответить – Жена!
Он придвигает меня к краю и, грубо задрав тонкое одеяло, а потом и мою ночнушку, тянет за трусы. В местах, где ткань режет кожу, я ощущаю режущую боль.
– Пожалуйста – прошу снова – Отпусти. Мне больно.
– Оо, – не отрывая взгляда от своих действий, хищно улыбается Дима. – Это только начало.
Не выдерживая давления, ткань рвется, и я остаюсь практически голой.
Дима тянется к ширинке и расстегивает её. А затем он просто стаскивает брюки вместе с трусами.
И... я задыхаюсь от увиденного мною. Как ЭТО войдет в меня и не порвет? Разве такое возможно?
Я поднимаю глаза и вижу, что мужчина смотрит на меня пьяным взглядом. Он видит мою реакцию, и начинает зло улыбаться.
– Да, Катя – мое имя он произносит с отвращением – сейчас это все будет в тебе.
Он вновь хватается за мои ноги и, широко разведя их, подходит вплотную.
– Стой, подожди, – кричу я, выставляя вперед руки, пытаясь его оттолкнуть.
Дима резко толкается в меня на всю длину, и я кричу.
Боже мой! Это невыносимо! Я ощущаю такую боль, которая заставляет меня выгибаться, как натянутая тетива лука.
Я пытаюсь отползти, оттолкнуть, сделать хоть что-то, что заставит его остановится. Но не могу. Силы неравны. Ему ничего не стоит удерживать меня в том положении, в котором ему удобно. Он раз за разом входит в меня, выбивая из меня крики боли.
– Хотела – получи – сжав зубы, говорит он при очередном толчке.
А я больно кусаю кулак. До отметин. До крови. Чтобы хоть как-то притупить те разрывающие изнутри страдания, что доставляет мне Дима.
Я не знаю, сколько это продолжается – минута или год, но я вдруг чувствую, как мой муж последний раз сильно толкается в меня и замирает.
А я, я не могу на него даже глаза поднять. Потому что мне стыдно. Чувствую себя сейчас так, как будто это я виновата в том, что произошло. Это я что-то сделала не так!
Дима еще несколько секунд стоит надо мной, а потом, сделав несколько шагов в сторону, падает на кровать и тут же засыпает.
Я некоторое время лежу, в надежде, что, если не буду шевелиться, то боль уйдет. Но она не уходит, Да, может быть становится слабее, чем во время самого секса. Только даже эти её остатки не дают мне покоя.
Все-таки, через несколько минут, я решаюсь встать с постели. И потихонечку, по стеночке, дохожу к ванной комнате.
А там, там я даю волю слезам. И не сдерживаясь, и не боясь, что меня услышат, кричу в голос. Мне плохо. Мне очень плохо. От осознания того, что ЭТО сделал мой любимый мужчина.
За что? В чем я виновата? Ведь должна же быть какая-то причина. Я не верю, что Дима такой монстр.
И еще, меня сковывает ужас. Неужели такое может повториться? А вдруг он захочет продолжения?
Я оборачиваюсь и закрываю дверь на замок. Нет! Я туда не пойду. Я останусь здесь! А утром, утром я убегу к отцу. Папа меня защитит.
Да, я не останусь здесь больше.
Кое-как приняв ванну, сливаю с нее воду и остаюсь лежать прямо там. Я смотрю в потолок и думаю о нем. О Диме. Мне очень жаль, что у нас с ним ничего не получилось. Может, он просто любит такие жестокие отношения – думаю я сквозь дрему – но я точно не любительница садомазо.
 
Я просыпаюсь от того, что ломит все тело.
Каждая клеточка болит. Но больнее всего там, внутри. Так и хочется выйти из комнаты и спросить у Димы за что?
Но потом я решаю, что больше не хочу его видеть. Я поеду домой. Вызову такси и уеду отсюда навсегда.
Я аккуратно выхожу из комнаты, но, не обнаружив в ней мужа, вздыхаю с облегчением – видеть его совсем не хочется...
До дома я добираюсь быстро. Знаю, что сегодня папа не поедет на работу – у него всегда после любого мероприятия болит голова.
Я захожу в гостиную и вздыхаю с облегчением. Я дома. В родных стенах. Здесь мне никто не причинит боли.
Замечаю папу. Он лежит на диване. На голове у него, как я и предполагала мокрая тряпка.
– Дочь? – удивляется он, как только я подхожу к нему – Ты что тут делаешь?
– Пап – я не хочу вдаваться в подробности, поэтому просто говорю – я вернулась назад. Не хочу там жить.
– Глупости – отец садится на диван – Ты только день замужем. Просто ты еще не привыкла.
– Паап – я беру его за руку – я к нему не вернусь...
– Он тебя ...обидел? – спрашивает папа, всматриваясь в мое лицо.
– Да… – я отворачиваюсь от него. Мне очень стыдно. Как будто я сама сделала что-то плохое.
Я слышу звук каблучков и вижу, как в комнату входит тетя Поля.
– О, а ты как здесь оказалась? – спрашивает она.
– Я вернулась.
– В смысле вернулась? – голос женщины становится суровым – совсем?
Я просто киваю головой, зная, что она меня видит.
– Какая ерунда – размахивает руками тетя Полина. – Что еще ты удумала своей избалованной головкой.
– Он сделал мне... больно – переступив через собственный стыд, говорю я.
– Конечно, больно! – женщина садится рядом с отцом и кладет свою руку поверх его пальцев – в первый раз всем больно.
– Неет – я отчаянно машу головой – Ни так! Он меня. Он меня... изнасиловал.
Все, я это сказала.
– Чтоо? – я вижу, как вытягивается папино лицо.
– Пф – раздается тут же рядом. И женщина принимается активно гладить папину руку – Как это муж может изнасиловать жену? Это её прямая обязанность – ублажать мужа. Скажи же, дорогой?
Папа вертит головой, бросая взгляд то на меня, то на свою жену.
– Да – отвечает задумчиво он – но все-таки надо понять, при каких обстоятельствах это случилось, Поль.
Мачеха недобро щурится:
– Любимый, ты что, будешь выяснять, что они делали в своей спальне?
И мой взрослый папа краснеет:
– Нет, конечно же, нет! Я просто... Я пойду и поговорю с Дмитрием.
– Не надо с ним говорить – вмешиваюсь я. – просто подам на развод и все.
– Как это подам на развод? – тетя Полина смотрит только на отца – Нельзя на развод. Мы же... мы понесем такие убытки. Ну скажи ей. – она толкает его локтем.
– Да – он как будто под гипнозом повторяет все слова жены. – Нельзя на развод.
– И, в конце концов, в поведении Димы нет ничего удивительного – она резко поднимает взгляд на меня. – Если учесть, что его на тебе насильно женили.
– ЧТОО? – я вскакиваю с дивана – Как? Как это насильно?
– Он не хотел. Его отец заставил.
На меня обрушивается потолок.
Я поднимаю глаза вверх. Нет, потолок на месте.
Но как такое может быть? Ведь ощущения вполне себе реальные. Я чувствую эту тяжесть сжимаемого меня бетона. И мне нечем дышать. И вся пыль слов мачехи оседает на моем теле, покрывая его коркой грязи.
Это ОН. Он – жертва. Он тот, кто требуется сочувствие. Не я! Я просто попалась ему под горячую руку.
Боже мой! У меня и в мыслях не было спросить о подробностях нашей свадьбы. Думала, он меня увидел, и я ему понравилась. И вот итог – свадьба.