Все его желания (СИ)

Ради традиций я готова провести этот вечер в пабе, слушая великосветскую болтовню, но наряжаться не стану. Да мне и не велели.
— Кэти, в любом случае, будь осторожна. Эти ребята иногда заигрываются. Чего стоит папаша Торнтона и история с пожаром…
Я накинула утепленную джинсовую куртку и вышла в холл. Слушать Анж больше не было сил. То она велит мне нарядиться, то предостерегает. Хотя упоминание пожара уже не первое за сегодня. Стало чуть жутковато, но я отбросила глупый страх. Кроссовки, джинсы, рубашка. Меня в паб позвали, а не на великосветский раут. Даже если я начну наряжаться, выйдет так себе. Если начну бояться Торнтона, будет еще хуже.
— Хей, ты Кэти, да? — окрикнул меня кто-то в холле, пока я ждала свой чай. — Я Конор. Бенингтон просил привести тебя в паб.
— Потрясающе.
Я бы хотела ответить, что сначала дождусь своего чая, но он уже был готов. Пришлось забрать стакан и обжечь язык.
— Ты правда теперь «дочь» Торнтона? — не дождался удобного случая для вопроса Конор.
— Похоже на то. А ты?
— Я? Мой «отец» Алистер. Он прикольный, но чаще мне приходится бегать по поручениям, чем тусоваться с ним в пабах.
— Алистер — он кто? — не постеснялась уточнить я, следуя за шустрым ровесником.
У Конора был яркий валлийский выговор. Я с трудом разбирала некоторые слова.
— Алистер Глоссер-Райел.
Как будто полное имя должно было все прояснить.
— Пятый виконт Йоркский и седьмой барон Чезенден? — ехидно предположила я, стараясь не отставать и плотнее запахивая воротник куртки. Стало свежо по сравнению с утренним промозглым теплом осени.
— На самом деле, он десятый граф и пятнадцатый герцог. А может, и наоборот. Я вечно путаю, — раздался у меня за спиной голос, который я теперь узнаю даже в горячке и беспамятстве. — Спасибо, что проводил Кэти до паба, Конор.
— Бенингтон, — почти взвизгнул мой провожатый, подпрыгивая от неожиданности на месте.
— Свободен, — чуть более сурово, но все равно спокойно отправил его Торнтон и обратился ко мне. — Я же сказал, что зайду за тобой.
Меня пронзило мертвенным холодом его тона.
— Он сказал, что ты велел… — оправдывалась я, как дурочка.
Торнтон перебил.
— Мама тебя не учила никуда не ходить с незнакомцами?
— А тебя, кажется, не учила, что минет в библиотеке это признак дурного тона.
Торнтон хмыкнул и взял меня за локоть.
— Пошли.
Я безуспешно пыталась вырваться из его хватки. Он игнорировал мои попытки освободиться, продолжая говорить на безупречном королевском английском.
— Если я сказал, что зайду, и не отменил этого по звонку или лично, то значит нужно ждать, Морковка. Ждать меня. Запомни это.
— Как принца на белом коне? Увольте, лорд Торнтон.
— Ты говоришь почти без акцента.
— Английский лагерь недалеко от Лондона. Каждый год.
— Понятно. Конору бы тоже не повредило, — саркастично отметил Бенингтон.
Я улыбнулась.
Может быть, он и сноб, но по части языка я была такой же. Меня просто убивало, когда британцы разговаривали, глотая две трети слов. Сначала это создавало все тот же языковой барьер высотой с Лондон Ай, потом банально раздражало. Ну а после того, как я пожила у Сазерлендов, в меня вселился демон ненависти к коверканью языка и употреблению слов типа «пардон» и «туалет».
Взглянув на Бенингтона, я поняла, что правильно не стала наряжаться. Разумеется, он выглядел безукоризненно в своем хипстерском бомбере и темных джинсах, но все же это был не фрак и даже не костюм или рубашка.
У меня имелось одно дизайнерское платье, подарок Ви, но оно точно не для студенческой попойки в пабе.
— Что мне нужно делать? — спросила я, когда мой, так называемый, «папочка» указал на паб в конце квартала.
— Ничего, Морковка. Это «мамаши» устраивают чаепитие по правилам. С «отцом» можно просто напиться и ни в чем себе не отказывать.
— Я должна заплатить членский взнос? — вспомнила я слова Анж. — Это ведь заседание клуба.
— Ты должна веселиться, Кэти. А в идеале — веселить моих друзей.
— Каким образом?
Он только плечами пожал и усмехнулся.
 
— Будь собой. Этого достаточно.
После этих слов вся моя невеликая симпатия к Торнтону улетучилась окончательно.
Бенингтон открыл дверь и подтолкнул меня вперед. Паб был вполне себе обычным. Столы и стулья из дерева. Все просто до безобразия. Шумно и людно. Много студентов. Я сразу заметила, куда смотрит Торнтон. В дальнем углу зала, похоже, и собралась компания аристократов. Нескольких я узнала. Они были в столовой. Еще троих видела впервые. Около высокого блондина стоял пронырливый Конор и что-то говорил ему на ухо. Видимо, это и был Алистер.
Он моментально меня заметил и небрежным взмахом руки отослал Конора. Тот умчался, кажется, специально обойдя нас. Но я не уверена.
— Сядь со мной рядом и лучше помалкивай. Много не пей, — выдал Торнтон, снова хватая меня за локоть.
Я снова не смогла вырваться, но выразительно посмотрела на моего папочку, едва он усадил меня на деревянную лавку, аккурат напротив Алистера. Тот моментально уставился на меня, обсмотрел со всех сторон, даже не пытаясь скрыть интерес.
— Бенингтон, — поприветствовали его почти хором.
Алистер промолчал, но отметил:
— Вот, значит, какая твоя новая «дочь». Ах, или она первая, а не новая? Очень интересно, Торнтон. Обязательно было тащить ее с собой именно сегодня?
— Конечно, обязательно, Ал, — ответил Торнтон, как всегда, спокойно. — И спасибо, что послал к ней Конора, но в следующий раз не утруждай своего мальчика на побегушках.
— Она же новенькая, Бен, могла заблудиться.
— Бенингтон, — поправил его Торнтон.
— Алистер, — взаимно напомнил Глоссер.
— Похоже, нужно выпить за знакомство, — хохотнул кудрявый мажор, который сидел рядом с Алистером.
Он сам наплескал всем по стаканам виски и провозгласил тост:
— За первое заседание Торн Юнион и за первую «дочь» лорда Торнтона.
Бенингтон закатил глаза, сдвинул брови, но стакан поднял. Мне тоже досталась порция виски, и я приложилась к стакану, смочив губы. Крепкий алкоголь — совсем не моя история. Я вообще не была фанаткой выпивки. Кажется, Алистер это заметил, потому что следил за каждым моим движением, не отводя глаз.
Как бы предубеждено, я не относилась к Торнтону и всей этой затее с покровительством, но в этот момент захотелось просто спрятаться за ним от цепких глаз напротив. Я отвернулась. Бенингтон сидел рядом. Очень близко. Я почти уткнулась в его плечо носом. Аромат терпкой свежести тут же ворвался в мое личное пространство. Или же это я вошла в его? Торнтон повернул голову и как-то странно посмотрел. Он словно пытался прочесть мои мысли. Сразу стало как-то спокойнее. Или это все моя фантазия?
Алистер просто смотрел. Торнтон просто смотрит. Нет между ними никакой вражды, мне ничего не угрожает. Зря я ищу поддержки и защиты.
Едва я уговорила себя, как мне на колено легла ладонь Торнтона. Я вздрогнула и снова посмотрела на него. Синие глаза смотрели почти нежно в этот раз, обещая мне защиту и… Кажется, что-то еще. Подтверждая это, Бенингтон меня погладил.
Горячая кровь ударила мне в щеки. Я дернула ногой, сбрасывая его руку со своего колена, отвернулась и за неимением лучшего, схватила стакан и даже сделала большой глоток.
Виски обжигал почти так же сильно, как касание руки Торнтона. Я прижала ладонь к губам, стараясь не кашлять и не давится, проглотила.
— Не дергайся, Морковка. Ты могла достаться Алистеру, но стала моей. Поверь, тебе повезло. Очень и очень повезло, — прошептал мне Торнтон, почти касаясь уха губами.
Я посмотрела на него, весьма красноречиво не разделяя эту версию. Хотя Алистер действительно был каким-то скользко-жутковатым. Возможно, Торнтон — меньшее зло, но добром он при этом точно не является.
— Как же тебя угораздило вляпаться в «родительство», Бенингтон? — спросил все тот же кудрявый смазливый коротышка, что удачно предложил выпить, когда Торнтон и Глоссер убивали друг друга глазами.