Стать его даас (СИ)

— И так будет со всеми, — сказала Кира, а потом…
Я открыл глаза, видя знакомую палатку, слыша отголоски своего же крика в ушах и чувствуя, как меня трясет.
Сон на этот раз оказался дольше обычного. Раньше я просыпался в момент, когда Кира переставала биться в страшных конвульсиях. Мне всегда казалось, что Она умерла. Но это преображение позволило посмотреть на все с другой стороны.
Моя рука потянулась за Кирой, но нащупала лишь пустоту. Ее не было рядом. В который раз…
Я сжал челюсти и встряхнул головой. Это обычно помогало отвлечься от ненужных мыслей. Они ежесекундно пытались залезть мне в голову, напоминая былые дни. Но лучше ничего не вспоминать — так проще, так…
Вдох, выдох.
— Тебе нельзя вставать, — обратил на себя внимание Эмирио, который здесь работал лекарем.
— Ничего, — сказал я, начиная бороться с подступившим кашлем.
— Ари, еще хотя бы день. Одной ночи мало.
— Я здесь провел так много времени?
Состояние мое можно назвать сносным. Ничего не болело, тугая повязка впивалась в тело. Левая рука так же была зафиксирована, но уже не приносила дискомфорт. Возможно, я бы здесь остался ненадолго, но тогда пришлось бы лежать и думать. А это чревато, нельзя позволить. Лучше немного потерпеть, чем вспоминать неприятные моменты из своей жизни.
Я не обратил внимание на предостережение Эмирио и все-таки поднялся, накинул на себя плащ. Теперь мне было проще идти. Перед глазами вскоре появился лагерь, там столпились люди, среди которых нашлось много знакомых лиц.
Они громко разговаривали, о чем-то спорили. Сперва слова с трудом улавливались. Но чем ближе я становился к ним, тем отчетливее понимал каждую фразу.
Собравшиеся люди волновались, обсуждали произошедшее. Я понял, что некоторые из них были очевидцами, наблюдали все вживую и смогли скрыться до закрытия главных ворот. Имя Люмена упоминалось не один раз. Там еще говорили, что заметили девушку, рядом с которой стояла алеполи.
Одни заверяли, что не стоит на нее обращать внимание, а другие утверждали, что та слишком похожа по описанию на Фичитхари, которую судили в Анатоликане.
Знай они, что ее названный брат — так я представился когда-то на суде — стоит за их спинами, сразу же ополчились бы против меня и проговорили бы к смерти. Или, как вариант, начали угрожать и выпытывать дальнейшие планы Люмена.
Я должен был подойти к ним, вникнуть в суть разговора, добавить свои домыслы и настроиться на борьбу, которая, скорее всего, грядет. Но…
Зачем возвращался сюда?
Около месяца назад я готов был отказаться от всего. Казалось, рядом с Ней мне удается совмещать сразу два обещания, что когда-то давал самому себе. Одно из них — защитить людей, сдерживая Киру от глупостей. А второе — никогда не покидать Ее, постоянно быть рядом и уберегать от любой напасти.
Но…
В сердце неприятно кольнуло. Я любыми возможными способами старался не думать о Кире, не вспоминать ни один из тех дней, что провел рядом. Особенно последний, когда Цветочек сделала выбор, самым унизительным способом попрощалась со мной, заставив уйти. Она ведь знала, что не люблю, когда просит, ненавижу быть куклой и беспрекословно подчиняться.
Я встряхнул головой и сделал глубокий вздох.
Не важно. Все осталось в прошлом. Надо жить одним днем — так проще.
Толпа людей осталась в стороне. Они продолжали обсуждать, строить планы, предлагать возможные пути освобождения харра.
А я… просто пошел по направлению к полшу, нашел потайную дверь и пробрался внутрь по темным тоннелям, что пронизывают всю территорию Кентрона. Мне не надо было в замок, хоть туда неистово тянуло. Я всего лишь намеревался выйти на шумные улицы, чтобы узнать о происходящем из других источников.
И, как оказалось, не прогадал.
На площади второго уровня полша собрались местные жители. Они галдели, перешептывались, выкрикивали обвинения в сторону Люмена. Тот стоял на возвышении, специально отведенном для разного рода выступлений главы Кловерка. Он осматривал всех сверху и улыбался. На его запястьях я заметил наручи, что когда-то были на руках харра. Они являлись символом власти, показывали статус, передавались от одного главы к другому много веков подряд.
 
Рядом с ним на коленях стоял Са’Антрос. Он выглядел поникшим, обессиленным. Даже издалека на его лице можно было заметить недавно запекшуюся кровь.
Дальнейшие события оказались предсказуемыми. Люмен объявил о смене власти, сказал, что наконец мы избавились от гнета этого тирана, коим тот не являлся. Беловолосый обещал новые законы, что отменят старые и привнесут много интересного в жизнь не только полша, но и всего Кловерка.
Толпа начала гудеть. Смельчаки выкрикивали обвинения, сомнения, настраивали всех против Люмена. Никто из собравшихся не признавал незаконного харра, что возомнил себя невесть кем.
Одно было удивительно — нигде не наблюдалось фулисов. Те обычно появлялись при малейшей угрозе, их в полше насчитывалось огромное количество. Сложилось ощущение, что тех попросту устранили.
Я смотрел на Люмена и не понимал только одного — зачем? Зачем ему все это нужно?
Беловолосый закончил свою речь. Он понял, что его не слушают и не воспринимают всерьез. Толпа гудела, взывала к правосудию, к освобождению Са’Антроса.
Люмен улыбнулся, подтянул харра за волосы к себе и перерезал тому горло с видом победителя. Затем он столкнул ногой вниз забившееся в конвульсиях тело, прямо на людей. С того места раздались испуганные крики, вопли, плачь, завывания. Поступок беловолосого всех привел в замешательство.
Люди, наверное, верили, что к харру все-таки придут на помощь. Но откуда? Если фулисов нет сейчас, ворота закрыты, то и попасть внутрь нет никаких шансов. Только Высшие знают ходы, а они здесь вряд ли остались. Двоих Люмен убил еще в замке, харра устранил сейчас, дочь его я увел, а еще пятеро… В экстренных ситуациях Высшим велено скрываться, пытаться взять с собой самые засекреченные данные и попросту убежать.
В итоге, никто не знает как пробраться за стены самого защищенного поселения в Кловерке. И, если я правильно понял, Люмен именно этого добивался.
— Что ж, а теперь готовы слушать? — улыбнувшись, спросил он.
Люди замолкли, многие отступили назад, приближаясь к выходу из этой площади.
Я стоял в темном углу, на втором этаже здания, где должен был находиться в этот момент дикис, начальник фулисов. Он не позволил бы ни мне здесь находиться, ни Люмену вот так просто убить харра. Долг взывал меня броситься на помощь, защитить, не дать перерезать горло Са’Антросу. Но… я здесь бы ничего не сделал. Глупо лезть к беловолосому. За спиной Люмена сейчас много людей, которые почему-то поддерживают его и готовы сражаться.
Что может один человек против толпы? Раненный человек, не стоит об этом забывать.
В самом начале его речи я чувствовал лишь небольшой дискомфорт физически. Под конец, когда мои глаза не видели ничего в темноте тоннелей, что выводили меня обратно за пределы полша, боль разрывала изнутри. Из-за нее меня неистово тянуло вернуться, сорваться, разгромить все на своем пути, наброситься на Люмена и не обращать больше ни на что внимания.
  
Глава 8  Больше не моя
 
— Что ж, а теперь готовы слушать? — спросил Люмен, обращаясь к толпе притихших людей.
Он самодовольно улыбнулся, обвел взглядом площадь, на пару секунд остановившись на моем темном укрытии.
— Харр Кентрона теперь я, Люмен Гэмбри Нимуар дим-Тиас.
Своим ушам сложно было поверить. Его полное имя означало лишь одно — он родственник Мароса, а точнее внук. Ведь выжившего сына последнего Фичитхари как раз звали Тиас, да и название рода такое же. Но не стоило воспринимать сказанное всерьез, потому что того сослали на острова, а оттуда не выбраться. Никому подобного не удавалось. Эта территория находится слишком далеко, все берега хорошо охраняемы.
Я улыбнулся, не принимая его слова за истину. Но…