Новые Боги (СИ)

— Тогда какой мне толк от подобного знания?
Вместо ответа Аид лишь загадочно усмехнулся:
— Мальчик мой, я давно живу на этом свете и успел усвоить одну простую истину. Подходящий момент наступает тогда, когда его совсем не ждешь. Главное — вовремя его распознать.
Прозвучало как-то чересчур туманно и не слишком обнадеживающе.
— Хочешь сказать, что надежды нет?
— Как раз только она у тебя и у той, второй души, и есть. Верьте и шанс обязательно появится.
Я прислушался к себе, но Димитр не спешил встревать в разговор. Видимо, предоставил право выбора мне. А что я? Если у меня появится хотя бы призрак шанса подарить своему другу вторую жизнь — я им воспользуюсь.
— Так что там за ритуал, говоришь?...
Обучение потребному заклинанию заняло весь оставшийся день. Потерявшего всякий интерес и оттого начавшего клевать носом Антея забрала Одисса, с благоговейным трепетом покосившись на расхаживающего из стороны в сторону Гадеса. Меня же религиозные переживания няньки волновали очень слабо, так что я тут же закрыл за девушкой дверь и вернулся к насущному.
А задачка оказалась крайне непростой. Тренированная память едва не спасовала перед огромной и запутанной структурой заклинания. Оно оказалось настолько тяжеловесным и отличающимся от всего, что мне доводилось видеть ранее, что в какой-то момент даже терпение непробиваемого Аида дало трещину и тот принялся применять в обучении доступные ему плетения, стимулирующие работу могза. Однако почти сразу он отказался от этой затеи.
— Странно. — Бог подземного царства совершенно не по божески поскреб пятерней в затылке. — Обычно на смертных подобное работает безотказно, но не твоем случае. Кажется, я несколько поторопился с выводами, решив, что тебе под силу постичь высшее знание.
— Ты лучше не отвлекайся — пора продолжать. У меня почти получилось.
Аид, несколько обескураженный неудачей, не обратил внимания на дерзость. Наоборот, встряхнув головой, вернулся к процессу с новой силой...
Спустя еще три часа, выжатый словно турист после олл-инклюзива, я, едва переставляя ноги, вернулся в свои покои. Многочасовая пытка наконец подошла к концу. Ее итогом стало выстраданное, а потому накрепко засевшее в моей памяти заклинание, которое, при должной, чудовищной подпитке, способно вырвать из моего разума личность Димитра и вселить ее в новое тело.
Кое как сбросив с себя одежду, я рухнул на кровать. Устроился поудобнее, подумывая, а не накапать ли себе на два пальца хорошего янтарного бренди, для крепкого сна. Но тут же отказался от этой затеи. Чтобы уснуть, мне сегодня явно не понадобятся стимуляторы.
Тихо скрипнувшая дверь едва не застала меня врасплох. Нащупав у изголовья рукоять меча и подготовив заклятие земляного щита, я вперил взгляд в скользнувший внутрь стройный силуэт. Точеный, хрупкий. Явно принадлежащий женщине.
— Илона, прости, я сегодня совсем без сил. Не могла бы ты прийти завтра?
Никто, кроме амазонки, не смог бы вот так запросто проникнуть в мои покои — гвардейцы не пустят никого. Однако низковатый для женщины, но все же красивый голос заставил меня напрячься:
— Так и знала, что эта баба вхожа в твою спальню.
Силуэт удобно устроился в кресле возле небольшого столика, стоящего напротив кровати. Я не видел лица ночной визитерши, зато прекрасно узнал голос.
— Афина?! Что ты здесь делаешь?
Надо сказать, что изменения, произошедшие с воительницей после поединка Апатурии, оказались весьма разительными. Вместе с остальными олимпийцами богиня мудрости поселилась в выделенном им западном крыле дворца, поумерила свой гонор и вели себя тише воды, ниже травы. Воистину, некоторым личностям зуботычины явно идут на помощь.
— У нас не было возможности поговорить после поединка, Милан.
Впервые на моей памяти она обратилась ко мне по имени.
— Ты выбрала весьма экстравагантный способ напроситься на аудиенцию.
Только сейчас я понял, что лежу на кровати в чем мать родила и поспешно натянул край одеяла на самое сокровенное. Готов поспорить, что мой жест не укрылся от богини и она отчетливо усмехнулась:
 
— Мы всегда получали желаемое. Олимпийцы. Признаюсь, я думала, что придется затуманить разум твоих охранников, чтобы получить доступ в эту комнату. Однако они не посмели перечить. Пропустили меня и согласились немного погулять, пока мы с тобой... разговариваем.
Поначалу я подумал, что она пришла выполнить то, что не получилось в поединке. То есть грохнуть меня. Однако что-то в ее голосе заставило усомниться в подобном намерении.
— И о чем же ты хочешь поговорить?
Тихо скрипнуло кресло и Афина подошла ближе, вступив в луч лунного света, разрезающий тьму через окно. На ней не оказалось привычного золоченого доспеха. Только тоненькая туника, подчеркивающая красоту вечно юного, поджарого тела.
— Когда-то, очень очень давно, я поклялась, что сохраню целомудрие. Распутство, знаешь ли, мешает ясности мысли и снижает силы женщины. Так я считала до недавнего времени. Однако последние события заставили меня изменить взгляды.
Афина сделала небольшой шажок вперед, и я увидел, что ее маленькие аккуратные ступни босы. При ней не было оружия, да и сама богиня совершенно не походила на ту яростную воительницу, что выступила против меня на Храмовой площади.
— До сих пор ни одного мужчину я не посчитала достойным. Все они были слабыми, терзаемыми сомнениями и низменными желаниями. Кроме тебя...
Я начинал догадываться, к чему она затеяла этот разговор. Догадывался, но отказывался поверить. Это же Афина!
— ... Поэтому я решила, что ты достоин великого дара. Это ведь укрепит наш союз, не правда ли?
Подчиняясь едва уловимому движению изящных тонких пальцев, туника плавно скользнула вниз. Чуть стыдливо прикрывшись ладонями, богиня вышагнула из упавшей на пол одежды и остановилась в полушаге у края моей кровати. Я же, не отрываясь, смотрел на идеальное, словно выточенное из благородного мрамора гениальным скульптором тело, и не знал, что мне сказать. И стоит ли.
— Ну так что? Ты меня прогонишь или примешь мой дар в эту ночь?
 Ламия была. Амазонка была. Теперь вот богиня из олимпийцев. Право слово, я начинаю сомневаться, а стоит ли мне пытаться выбраться из твоей башки, Милан. Тут столько всего интересного происходит!
Проснувшийся Димитр, в отличие от меня, не испытывал ни капли сомнений. Так что отбросил их и я. Так же, как и край одеяла, который несколько минут назад набросил на свое голое тело.
На следующее утро меня разбудил тихий, но настойчивый стук в дверь. Я скосил глаза влево, но Афина, растерявшая всю свою гордость, безмятежно спала, разметав золотистые, чуть вьющиеся волосы по кровати. Стараясь ее не разбудить, я аккуратно встал, подошел к двери и приоткрыл ровно на ладонь.
— Господин, прощу прощения, что прерываю ваш сон, но у меня очень важные новости.
Хорошенько выспавшийся, а оттого бодрый и энергичный Нестор не сделал попытки пройти внутрь. Либо уже знал, кто заявился ко мне ночью, либо просто проявил такт. Насколько я знал своего пронырливого начальника разведки — скорее, первое. Впрочем, можно быть уверенным, что без моего разрешения подобное знание он унесет с собой в могилу.
— Дождись меня в малом кабинете. Я скоро подойду.
Сын Николая поклонился и ушел. Гвардейцы, стоящие по обе стороны от двери, глядели прямо перед собой, боясь даже скосить взгляды в мою сторону. Из интереса я просканировал ауры обоих и едва не ослеп от вспышек самых разнообразных эмоций. Чего там только не было! И страх наказания за то, что подчинились воле богини, оставив свой пост. Благоговейный трепет перед грозной Афиной. Вспышки неподдельного восхищения своим Правителем, к которому в покои живые богини захаживают. При этом они четко знали, что за закрытыми дверями не в шахматы играли — минувшей ночью я и Афина не стеснялись в достаточно громком проявлении эмоций.
Я усмехнулся и молча закрыл дверь. Наказывать их смысла нет. Что они могли противопоставить воле той, кого привыкли безоговорочно бояться и почитать на протяжении всей жизни? Однако задумался над тем, чтобы обеспечить узкий круг своих соратников чем-то вроде ментальных амулетов, укрепляющих разум и оберегающих от сомнений. Жаль только, что для воздействий на разум ни у меня, ни у моего окружения нет нужной грани дара. Надо будет поговорить с Парисом...