Жмурки (СИ)

Но удостоверение, как и лицензия, канули в глубины Котовского сейфа, и хоть меня и подзуживало исполнить долг, мысли полнились некоторого злорадства: охота посмотреть, как майор станет расхлёбывать сии безобразия без нас, грешных.
Тут же получил укол совести: если кто-то пострадает, винить надо будет не Котова, а меня…
И я уже был готов забыть об отсутствии лицензии, и даже высматривал удобное местечко для парковки… Когда различил слабые, но совершенно отчётливые сигналы. Их было много.
Что значит: судьба.
Оставив Хам в «кармане» у дороги и всё-таки прихватив саквояж, я тронулся через сквер пешком, принюхиваясь и прислушиваясь, как охотничий пёс.
Саквояж оттягивал руку, и я в который раз чертыхнулся, поминая шефа тихим ласковым словом.
Именно Алекс, когда я хотел переложить инструмент в удобный современный рюкзак, упёрся рогом, прочитав мне пространную лекцию о том, как ещё в пятнадцатом веке бесстрашные эскулапы ходили по зачумлённым домам, неся в руках такие точно саквояжи…
Традиции, мон шер ами, — я уже начал привыкать, когда голос Алекса неожиданно вклинивался в мои собственные мысли. — Кем бы мы были, если б отринули древние, освященные веками традиции?
Может, современными образованными людьми? — сердито буркнул я себе под нос, отвечая на безмолвный диалог в голове.
Как ни странно, чутьё вывело меня не к особняку, который описывали оборотни, а к довольно обширному зданию, похожему на государственное учреждение или школу.
Сквер примыкал к высокому забору, по верху которого была протянута колючая проволока.
На госучреждение не похоже, — решил я, медленно обходя здание по периметру. — Скорее, тюрьма, или что-то в таком роде. Хотя… Тюрьма — это тоже госучреждение, но я не помню, чтобы в Колпино нечто похожее было.
Достав телефон, я вывел на экран карту города. Обозначил свою геопозицию…
Ага.
«Психиатрическая лечебница N8».
Я немного успокоился.
Это объясняло и высоченный забор, и колючую проволоку. Психи, ведь они разные бывают.
Я вспомнил маньяка с Васильевского острова, которого мы сначала принимали за Ырку, затем — за гуля… А оказалось, что это совершенно обычный человек. Просто со своими заскоками. И кулинарными предпочтениями.
Но несмотря ни на что, я чувствовал: фонит именно оттуда.
Вилия, — гадал я, идя вдоль забора — должны же где-то быть и ворота, верно я говорю? — А может, суккуб, инкуб или любой другой супер, способный питаться эмоциями.
А эмоции душевнобольных ничем не хуже, чем у здоровых. И главное, транслируются непрерывно, неконтролируемо. А ещё им некуда деться.
Вот и сидит там какой-нибудь паразит. Присосался, как клещ…
А впрочем, это легко проверить.
Я вновь достал сотовый и набрал госпожу Пульхерию Невермор.
Смотрительница больниц и моргов должна быть в курсе.
Взяла трубку со второго гудка. В голосе — вежливое удивление, лично мы с ней не перекинулись ни единым словом. Хотя встречаться приходилось.
Я кратко обрисовал ситуацию.
На раздумья госпоже Невермор не понадобилось ни секунды. Сразу, только услышав название, она заявила, что лечебницы под таким номером не существует. Упразднили, как устаревшую.
Здание должно быть пустым, его давно приготовили под снос.
Поблагодарив, я спрятал телефон и легко, почти не касаясь ствола, взлетел на раскидистый дуб.
Левитировать, как Тарас, я всё ещё не научился, вот и пользовался подручными средствами.
Найдя удобную развилку и не обращая внимания на капающую с листьев воду, я принялся смотреть на здание.
 
Лечебница, несомненно, функционировала.
В окнах горел свет. Я даже заметил на их фоне смутные тени людей — кто-то там ходил, что-то делал… Ноздри уловили странный для ночного времени запах горелой каши.
Неподалёку от моего убежища вдруг что-то металлически звякнуло.
Послышался далёкий шум покрышек, а в это время медленно и величественно открылись ворота… Я сидел в каком-то десятке метров и прекрасно всё видел.
В открытые ворота въехала машина: серый неприметный седан с включенными фарами.
На мгновение в свете фар мелькнула выложенная плиткой дорожка, по краям которой темнели жухлые кусты осенних хризантем.
Она ошиблась, — думал я, жалея, что под рукой нет мощного бинокля. Госпожа Невермор ошиблась. Видно же: лечебница исправно работает.
А впрочем…
Слишком мало ей понадобилось времени на раздумья. Пульхерия просто хотела от меня избавиться. Вот и ляпнула первое, что пришло в голову.
Прикрывала кого-то из своих. Закрыто, мол, всё. Не лезь, Сашхен, куда не просят.
Раскачавшись, я взлетел в воздух и мягко приземлился по ту сторону забора.
Просто проверю, — говорил я себе. — Поброжу вокруг, загляну в окошко…
Странно, но на территории лечебницы я суперов уже не чувствовал. Здесь был обычный ухоженный больничный сад — со скамейками, чисто подметёнными дорожками и фонарями на высоких столбах.
Фонари, правда, не горели, но что с того?..
Спокойно, почти не скрываясь, я походил по саду, обошел кругом пятиэтажное, выстроенное буквой «П» здание, заглянул в пару окон…
Для этого мне почти не пришлось напрягаться: на окнах были решетки, по ним было чертовски удобно карабкаться. К тому же, стены густо поросли плющом. И там, где не было решеток, я поднимался, цепляясь за твёрдые крепкие стебли.
На первом этаже, в ярко освещенной комнате, я увидел громадную стиральную машину, в которой что-то крутилось.
Затем была комната, набитая обыкновенными на вид вещами — одеялами, матрасами, связками тапочек…
Среди этих груд хозяйничали два человека в серых халатах — в их поведении не было ничего сверхъестественного, и ауры у них были совершенно обычные, человеческие.
Я тоже ошибся, — думал я, глядя в окно на работающих людей. — Может быть, лёжка суперов где-то рядом, неподалёку. Но на территории лечебницы никого нет.
Для очистки совести я решил вскарабкаться повыше, чтобы заглянуть в окна третьего этажа.
Железо экранирует магию. И если суперы притаились где-то там, металлические решетки могут скрывать их присутствие…
Гипотеза была так себе.
Я отчётливо слышал шедший от суперов сигнал ещё задолго до лечебницы. Я и нашел её по этому фону. Почему теперь, оказавшись внутри, я ничего не чувствую?..
Своим стригойским зрением я разглядел сквозь окно поставленные рядами кровати, белеющие подушки, тихие отблески на металлических дугах спинок и смутные, накрытые одеялами тени.
Я уже собирался подняться выше, когда уловил… Это была такая мощная, такая чёткая трансляция, словно предназначалась она лично для меня.
Словно кто-то там, за кирпичной стеной, знал, что я здесь, и послал сигнал именно мне.
Паника, страх, отчаяние, мольба о спасении…
И они принадлежали суперу.
Чужие эмоции нахлынули столь неожиданно, что я едва не выпустил из рук прутья решетки, за которую держался.