Я Распутин (СИ)
Попробовать надеть на нее воротник и заставить поносить пару недель. А вдруг это какое защемление в шее и ей поможет? Наберу еще очков. Если же не поможет – ничего, по сути, не теряю. Только надо материал для воротника нормальный подобрать. Не тащить же во дворец кору… Не поймут.
– И колик мне так лежать? – поинтересовался Дрюня.
– Пока все не пройдет. Доктора також позовем к тебе. Эй, там, кто-нибудь!
В комнату заглянула одна из женщин, что ушли со мной. Разбитная бабенка лет тридцати, в платке и лаптях.
– Шо надобно батюшка? – прошепелявила женщина. Во рту у нее недоставало несколько зубов.
– Пошлите за доктором. Пущай Дрюньку посмотрит. И скажи всем во дворе строится. Будет вам мое слово.
Глава 6
Народ я разбил на пятерки, назначил старших. Толкнул приветственную речь. Про новую жизнь, про Небесную Россию. Закончил тем, что «На Бога надейся – а сам не плошай». Подействовало.
Шепелявая Манька сама-сама забрала власть над бабами и вот они уже домывали дом, мыли окна и наводили образцовый порядок. Ну вот и славно, есть у нас старшая по общежитию.
Из мужиков нашелся знакомый со столяркой, его погнали проверять рамы-косяки-перила, еще одного – посмотреть и записать, где нужно подклеить, подкрасить или заштукатурить. Кое-где требовались внутренние перегородки.
Так, теперь надо было сообразить, как их всех расселить.
Себе я забрал третий этаж целиком. Комната-приемная. Еще одно помещение – под кабинет. Ну и спальня. В будущем кабинете уже стоял двухярусный сейф братьев Смирновых.
Вместе с капитаном мы заперли туда все наши капиталы, пистолет Дрюни. Себе отложили десять тысяч на текущие расходы – по пять штук на брата.
– Надо идти вниз, раздавать капиталы то… – Стольников тяжело вздохнул – Тридцать душ… Как всех обиходить??
– Тридцать одна – поправил я капитана – с нами тридцать три.
Мы спустились вниз и попали в круговорот проблем.
Нужны кровати-одеяла, столовые приборы, еда! Разогнал всех проводить ревизию, сам сел с карандашиком накидывать список, чего нужно.
Нужно было все. Подушки, простыни, зубной порошок, дрова, спички, тарелки, занавески, ведра – буквально все. Я прямо схватился за голову. Ладно, первую ночь как-нибудь перекантуемся, а завтра что-нибудь придумаем. Вот же не было печали, купила баба порося. Взвалил на свою голову… Впрочем, по сравнению с глобальной задачей эта – сущая мелочь, вот и проверю себя. Смогу ли? Если не потяну управлять тридцатью людьми – за Россию даже браться не буду.
Вернулись мужики с инспекции, не все, столяр уже взялся за дело с тем инструментом, что нашел в сараях. Вот еще проблемка – инструмент и всякое имущество, чтобы за домом следить.
– Нужно краски для рам фунтов пять, жести три больших куска, обоев, известки да купоросу если белить надумаете.
– Тут поважней дело. На чем спать, с чего есть будем, где взять?
– Так на интендантских складах, – как о само собой разумеющемся сказал седой как лунь, но еще крепкий дедок. Лазал он по дому наравне со всеми, несмотря на хромую ногу. – Найти там кого сообразительного, да и договориться.
– Сумеешь?
– Чего ж не суметь, дело известное. Дай только, отче, записку чего и сколько надо.
– Известное? А ты кем раньше-то был?
– Дак по морям плавал, всю морскую науку превзошел, а последние годы боцманом, пока ногу не сломал.
Стольников от двери показал большой палец. И точно – в боцмана просто так не попадают, должность многохлопотная.
– Звать как?
– Мефодием.
– А по батюшке?
– Акинфичи мы.
– Тогда, Мефодий Акинфич, назначаю тебя десятником. Дело твое за домом следить, за имуществом, за исправностью, чтобы всем всего хватало.
Дед даже повеселел, видно, обрадовался, что снова почти что в боцмана вышел, только сухопутные.
Разобрались по задачам, потом с капитаном и дедком сели за список. Хорошо, когда знающие люди есть, они-то здешние условия куда лучше меня знают.
– Дак можно нары сколотить, долго ли умеючи.
– Нет, вповалку спать не будем, негодно это. Надо каждому отдельное место, шкапчик или сундучок для вещей. А семейным – комнатки или выгородки хотя бы.
– Ну… – Акинфич потеребил бороду, – тогда для начала можно у тех же интендантов походных кроватей прикупить.
А что, хорошая мысль. Мы постепенно перейдем на нормальные, а эти будут на случай резкого увеличения общины.
– Тогда вот, – я отсчитал десять четвертных и передал деду, – чтобы завтра к вечеру все было.
Тот только крякнул.
– А не боишься, отче, деньги-то немалые?
– Кто меня обманет, тот обманет Бога. Были такие, умники, как не быть. Только прожили потом не больше полугода. Кто от болезни, кто с лошади грянулся, кого бревном придавило…
Дед как-то посерьезнел. Да и Стольников на меня поглядел с опаской. Ничего, лишний слушок не помешает.
Пришел пожилой доктор, посмотрел Дрюню. Подивился воротнику, что я соорудил, но одобрил.
– Держать в покое – велел эскулап – прикладывать лед.
Вот еще тоже задачка. Пока зима – устроить в дом ледник. Будет своя морозильная камера.
Вечером бабы натащили из ближайших лавок еды, накашеварили, что бог послал подручными средствами, мы поужинали, я рассказал о планах и задачах на завтра и объявил отбой.
* * *Следующий день начался с суеты и детского крика – плакал ребенок у семейной пары. Только позавтракал и «отчитал» капитана – пришли телефонисты. А за ними и телеграфисты. На частный телефон, прямо как в советское время надо было стоять в очереди. И уж тем более трудно было представить собственный телеграфный аппарат. Но деньги решают все. Большая взятка в конвертике и вот рабочие уже тянут провода к дому.
– Лихо! – оценил капитан темп работ – А телеграф зачем?
– Будет типография – сможем газету делать. А новости для нее откель брать?
– Журналисты пусть работают.
– Это само собой. Но можно получать через Санкт-Петербургское телеграфное агентство.
А еще это отличный способ связи с агентурой. Договориться о шифре – что-нибудь торговое – и вот, они тебе телеграммы, ты им тоже. Можно связываться и через газету – обязательно потребуется раздел объявлений.
– Мудрено – вздохнул Стольников, в дверь заглянул Акинфич:
– Григорий Ефимович, по кроватями я все обкашлял, будут. Ежели похотим – интенданты и другую мебелю продадут со складов. Столы, шкапы, стулья… Есть списанные, есть новые…
– Бери новые. Закажи еще шкапы или там полки под книги, – я собирался сделать в доме хорошую библиотеку. Да и журналистам понадобятся.
Завхоз почесал в затылке, осмысливая услышанное.
– Лошаденку бы, с санями.
Да, транспорт нужен. В первую очередь возить дрова, их как продукты, в руках не натаскаешься.
– Покупайте – я отсчитал еще пачку денег. Средства таяли как снег на солнце – И ледник, ледник сделайте!
* * *Телефонисты справились первыми. Отзвонились на станцию, проверили связь. Оставили толстенный справочник абонентов. Больше трех тысяч фамилий и номер. Солидно так Эриксон развернулся в Питере. Аппарат новейший, двадцать пять рублей. Абонентская – пятьдесят пять рублей в год, восемь за «удаленность от центральной станции», еще три за «индуктивный звонок». Итого пять с полтиной в месяц, это при том, что средняя зарплата по городу пятнадцать. Не хило так.
Первым делом я позвонил в Царское. Телефон взял секретарь, я оставил ему свой новый номер, поспрашивал о здоровье царевича. Меня узнали, поэтому ответили обстоятельно – встает с постели, играет, вчера даже гуляли на улице.
Второй звонок совершил в дом Лохтиной. Хозяйку не застал, зато поговорил с ее мужем, действительным статским советником. Владимир Михайлович был холоден, сообщил, что не одобряет знакомств жены со мной, никакой номер передавать не будет и вообще просит больше не звонить. Ну ничего, я не расстроился – просто попытаюсь застать в следующий раз саму Лохтину. Это связь я прерывать не собирался.